Читать книгу 📗 "Бестселлер на троих (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна"

Не могу противиться болезненной пульсации в яйцах и давлю Аните на плечи, прогибая ниже. В идеале, поставить её на колени и натянуть по самые гланды, чтобы содрогнуться от горячего дыхания в паху и кайфануть от сокращения глотки вокруг головки, но я пользую даму не один, поэтому просто зарываюсь пятернёй в волосы и подтягиваю к изнывающему дружку.

— Давай, карамелька, возьми его в ротик и сделай качественный отсос, — невменяемо хриплю и нервно привстаю на мыски, двигая в её сторону бёдрами.

Не даю карамельке подумать и воспротивиться, утыкаюсь в губы и давлю, протискиваясь через преграду из зубок. Анита высовывает язычок, проходит по стволу, обводит им головку, и меня несёт. Вдалбливаюсь как сумасшедший и поехавший головой, не замечая её протеста и ногтей, сдирающих кожу на бёдрах.

Кажется, проходит всего несколько секунд, и младшенький сплёвывает удовольствие, а следом сокращается Артём, издав совсем нечеловеческий стон. Замечаю, как он размазывает сперму по её копчику и ягодицам, и начинаю злиться. Это я должен пометить и обкончать всю Туманову. Я, а не он.

— Сука, — рычу, размазывая своё семя головкой по её подбородку и сминая опухшие губы. — Столько над мужиками издевалась и держала на голодном пайке, что мы отстрелялись за минуту.

Хочу добавить ещё много всего похабного, забыв, что Анита не случайная дырка, снятая разово в кабаке, но она меня опережает, выпрямившись и гневно расстреливая взглядом.

— Ещё раз протолкнёшь свою дубину мне в горло, откушу нахрен, — цедит сквозь зубы, демонстрируя оскал.

— Анит, ты чего? Тебе же понравилось, — зависаю от её угроз и от полчища тараканов, зашевелившихся в женской голове. — Тебя же трясло от оргазма. Тёмыча аж скрутило от давления.

Вижу, как она сдерживается от того, чтобы не вбить свои слова мне пощёчиной, разворачивается и уходит в душ. Медленно обтекаю, перебирая, где мог лохануться. Вроде, вёл себя как всегда после секса, и мой хамоватый напор всегда заводил тёлочек.

— Ты умудряешься всё изгадить своим языком, Башар, — доносится недовольный голос Артёма. — Женщина после близости ждёт нежности и ласки, а не упрёков и оскорблений.

— Мои женщины текут от таких пошлостей, — огрызаюсь, но дверь в ванной ставит громкую точку в предложение.

— Значит Анита не твоя женщина, — резюмирует Верховин и начинает одеваться. — Своей хочется шептать приятности.

Накинув брюки и рубашку, он двигается в сторону уборной, а я, наконец, осознаю свой косяк и стараюсь встать на место карамельки. Конечно обиделась. Мало того, что привезли в дешёвую гостиницу, грубо трахнули с двух сторон, так ещё мой язык ляпнул очередную глупость.

— Тём, я сам. Сумел обидеть, сумею извиниться и успокоить.

Быстро одеваюсь, оставив не застёгнутой рубашку, и подхожу к хлипкой двери. Ощущение, что стены здесь картонные. Слышу шум воды, бьющий струями по её телу, внимаю матерные выражения Аниты, на удивление умеющей так заковыристо выражать свои мысли, подбираю слова, когда наступает тишина и еле-еле шелестит халат или полотенце.

— Анит, открой, — скребу по полотну, почти приникнув к нему губами. — Я дурак, и всё то, что произнёс твой замечательный ротик.

Кажется, слышу её вдох и, скорее всего, улыбку. Не слышу, конечно, но точно представляю. А вот то, что она прислонилась с другой стороны фанерного листа, чувствую на каком-то ментальном уровне.

— Прости дебила, — вибрирую вместе с её дыханием. — От длительного воздержания сперма разъела часть мозга, отвечающую за «подумать, прежде чем говорить». Я же заболел тобой, а младшенький совсем ни на кого не поднимает головку.

— Точно дурак, — доносится смешок, и раздаётся щелчок отодвинутой щеколды.

Анита толкает дверь, чуть не снося мне половину лица, и возвращается к нам, потуже завязывая пояс на халате. Мокрые волосы змеями вьются по плечам, яркий румянец заливает щёки и шею, босые ножки с бежевыми ноготками неловко переступают по ковровой дорожке.

Она такая сейчас домашняя, нежная, тёплая, что первоначальное желание хорошенько оттрахать резко материализуется в другое, совсем противоположное, не замешанное на сексе. Руки сами тянутся чтобы обнять, потискать, помять, погладить по шёрстке, как любимую кошечку.

— Я пиццу заказал, — отрывается от телефона Артём, посылая Аните восхищённую улыбку. — Перекусим и поговорим.

Пока ждём курьерскую доставку, Верховин делится с Тумановой сюжетом своей книги. Мне бы тоже вклиниться в интеллектуальную беседу, но выйдет лишь повторение сценария, только в далёком будущем.

— Как думаешь, Анит, какой должен быть финал? — прощупываю почву, дождавшись задумчивой паузы от собеседников. — Она выберет кого-то одного, или взорвёт восприятие окружающих и останется с двумя?

Понимаю, что вопрос с глубоким дном, и всплывём ли мы на поверхность, неизвестно. Вижу, что карамелька мысленно погружается туда, прежде чем озвучить решение.

Стук курьера прерывает нашу игру и даёт несколько минут до вынесения приговора. Мы едим в тишине, и я уверен, что каждый из нас пытается достать сейчас до этого дна хотя бы кончиками пальцев.

Глава 41

Артём

— Как думаешь, Анит, какой должен быть финал? Она выберет кого-то одного, или взорвёт восприятие окружающих и останется с двумя? — ставит жирное многоточие Башар после моего пересказа сюжета.

Я склоняюсь к тому, что она обязательно должна выбрать меня. Но, если у неё разыгрался аппетит, то согласен исполнять желания Музы в паре с Маратом.

Странно, но на конференции свербело желание набить ему морду, а сейчас, пережёвывая кусок безвкусной пиццы и проталкивая его в горло, ловлю себя на мысли, что те остаточные разряды тока, всё ещё подогревающие кровь после крышесносного оргазма, образовались только благодаря слаженному соединению трёх тел.

Насколько это этично и приемлемо в нашем обществе? Такие отношения противоречат закону и воспитанию, принятому в стране, но, с другой стороны, есть прекрасное определение интимной жизни, что за закрытыми дверьми спальни существует отдельный от всех мир, где всё, что приемлемо между партнёрами — не возбраняется.

— Ты так и не ответила, — давит на Аниту Марат, убирая пустую коробку и наливая ей в стакан сок. — Как будем финалить книги?

Она часто моргает, заливается румянцем и бегает по поверхности стены испуганным взглядом. Несколько раз открывает рот, чтобы что-то сказать, и захлопывает его, не проронив ни слова. Я же весь превращаюсь в одно большое ухо, боясь пропустить хоть один звук или упустить малейшую мысль.

— Что ж, если ты ещё не готова задать нам направление, продемонстрируем тебе ещё раз товар во всей красе.

Марат подхватывает Аниту на руки, несёт в сторону кровати и роняет на постель, усмехаясь и пригвождая её к матрасу своей аурой хищника. Из меня хищник так себе, но уступать своё право на самку я не собираюсь. Как бы Башар не пытался вести в нашей игре, эта женщина хочет и меня, просто запуталась в ощущениях и ещё не определилась.

Срываюсь к ним, на ходу стягивая рубашку и брюки. Туманова отползает к изголовью, путаясь ногами в покрывале, а глаза мутно плывут, то ли от наглости Марата, то ли от обволакивающего возбуждения. Им пропах весь номер, сшибая с ног и накаляя и так не холодный воздух.

— Вы что… Я не могу… Мой мозг и так плохо соображает… — вяло мотает головой Анита, упираясь лопатками в спинку.

— Ничего, — забирается на кровать Башаров и ползёт к ней. — С дезориентированными тараканами проще принимать правильные решения.

Дёргает её за щиколотку и подтаскивает к себе, пошло улыбаясь. Подхожу сбоку, помогаю вытряхнуть ошеломлённую Аниту из халата и присасываюсь к груди, пока Марат ползёт губами по ножкам. От пульсирующих толчков крови у меня кружится голова, вдоль позвонков бегут лошадиные мурашки, а суставы выкручивает от желания оказаться быстрее в тугом тепле плоти.

Отрываюсь от сосков, рисую влажную цепочку по шее, прикусываю кожу и с жадностью набрасываюсь с поцелуями, сминая пухлые губы. Анита стонет мне в рот, извивается, широко раздвигает ноги, позволяя Марату ласкать её складочки языком, а я весь накаляюсь от происходящего. Это срывает похлеще просмотра порно, обостряет движение мельчайших частиц, оседает на кожу шпарящими искрами.