Читать книгу 📗 "Измена. Бей на поражение (СИ) - Астэр Зоя"
Гроднев закрывает руками голову, на которую я обрушиваю серию ударов.
- П-полиночка, - заплетающимся языком стонет он, - что же дурного в том, что нас так тянет к друг другу? Честное слово, я ничего плохого не собирался делать…
- Ну, конечно! – я устала махать тяжёлой подушкой.
Последний раз обрушиваю её на Платона, вытираю со лба выступивший пот и оглядываюсь по сторонам.
Ага!
Хватаю с пола один из своих кедов и безжалостно бью забравшегося в мою постель гада по плечу.
- Совершенно ничего плохого ты не собирался делать, подбираясь ночью в темноте к моим трусам?! – шиплю я.
- Ай! - Платон морщится, когда я случайно задеваю кедом его лицо. – Ты мне так синяков наставишь…
- Так тебе и надо! – рычу я, кидая на пол обувь.
Хватаю со стула свои джинсы и пытаюсь быстро натянуть их в темноте. Нужно одеваться и валить отсюда! Неважно сколько сейчас времени. Вызову такси, пойду пешком… В этом доме я не останусь!
Ноги никак не хотят пролезать в штанины.
Я чуть не падаю, пугаюсь этого и, не подумав, приседаю на кровать, чтобы справиться, наконец, с джинсами.
Пьяный Гроднев, который до этого безропотно сносил удары, неожиданно прытко бросается ко мне, обхватывает под грудью и тянет за собой обратно на кровать.
Он слишком сильный. Я оказываюсь на спине с ногами, запутавшимися в дурацких джинсах.
Сильные мужские руки тут же обвивают моё тело, крепко прижимая к себе. И я снова чувствую бедром кое-что очень твёрдое.
- Попалась… - хрипло шепчет мне на ухо Платон.
44
- Отпусти меня немедленно! – шиплю я.
А у самой сердце из груди чуть ли не выпрыгивает. Дикая смесь ощущений: тело зажигается в руках Платона, как спичка, но страх оказаться разоблачённой добавляет паники.
- Не отпущу! – Платон чмокает меня в ушко и пьяно ухмыляется. – Лежи смирно, я пытаюсь уснуть.
Одна из рук Гроднева аккуратно ложится на мой живот.
- Спи, Полиночка, - шепчет он, - я никуда не отпущу тебя ночью.
- Тогда уйди! – требую я, снова пытаясь вывернуться из мужских рук.
Не получается. Платон только сильнее прижимает меня к себе, и я в очередной раз чувствую, как пониже поясницы в меня вжимается пугающе твёрдая кочерга.
- Я уйду, и ты сбежишь, - Гроднев зевает, - ты всегда сбегаешь… а я как дурак отпускаю… не хочу так больше…
- Платон… - я замираю, почувствовав, что ладонь мужчины гладит мой живот.
- Всё, Полина Сергеевна, отбой! Спи давай, пока по жопе не дал… - Платон ещё раз зевает.
И к моему удивлению, через пару секунд в комнате слышится его тихий храп.
Он правда уснул?
Ещё раз пытаюсь выбраться из капкана его рук, но Гроднев даже во сне держит меня крепко.
И что теперь делать?
Паника потихоньку успокаивается. Конечно, в таком состоянии Платон ничего не понял. Облапал меня с ног до головы, но вряд ли сделал какие-то выводы.
Мы даже могли бы заняться сексом, и он не запомнил бы изменений в моей фигуре. Не понял бы, что во мне растёт его ребёнок.
Между ног предательски теплеет, а щёки опаляет жаром стыда.
Чувствовать его в себе было очень приятно. Я и не думала раньше, что с мужчиной может быть так хорошо.
Чёрт, Полина Сергеевна, о чём ты думаешь? Это просто физическое желание.
Ты сильнее этого!
Неправда. Внутренний голос шепчет, что к Гродневу меня влечёт не только физически.
Он самый умный и интересный мужчина, которого я знаю. Мне рядом с ним хорошо, если он не несёт чушь про подарки по расписанию и прочую ерунду.
Но в этом-то и опасность моего положения. С каждым днём я влюбляюсь в Платона всё сильнее, а тот, кто любит, теряет контроль.
Я ещё долго не могу уснуть. Слишком диким мне кажется то, как мирно мы лежим. Будто настоящая пара.
Будущее тревожит неопределённостью.
Платон уже перевернул мою жизнь с ног на голову, сделав мне ребёнка. Я только-только смирилась с этим поворотом судьбы, спланировала, как буду справляться, а Гроднев снова объявился и встрял в систему дестабилизирующим фактором.
Я не знаю, как он воспримет новость о том, что я обманываю его несколько месяцев. И не понимаю, почему он не оставит меня уже наконец в покое.
Сон приходит только под утро.
Поэтому я недовольно стону, когда чувствую сквозь дрему лёгкий поцелуй на губах.
- Вставай, соня, - тёплые губы нежно касаются моего лба. – Ты что, приехала в мой дом дрыхнуть до обеда? Пора приниматься за работу!
- Что? – натягиваю одеяло до подбородка, не открывая глаз.
- Просыпайся, солнышко, - нежный шёпот щекочет ухо.
Платон лежит рядом со мной. Его руки снова скользят по моему телу.
Пробираются под одеяло и пытаются задрать край футболки.
Все страхи тут же возвращаются ко мне. Я напрягаюсь всем телом и разлепляю слипающиеся глаза. Смотрю на Гроднева с тревогой.
- Чш-ш-ш, - шепчет он мягко, - не нужно пугаться, прости.
Мужские ладони выныривают из-под одеяла.
- Извини, ночью я немного перебрал и позволил себе лишнего, - с виноватой улыбкой заявляет Платон.
Судорожно киваю, не сводя с него глаз.
- Пойдём, что ли, вниз завтракать? – предлагает Гроднев. – Одевайся, я подожду.
Платон демонстративно отворачивается, прежде чем я успеваю попросить его выйти.
Ладно, если он не смотрит, то я в безопасности.
Выныриваю из-под одеяла, хватаю джинсы, которые так и не смогла натянуть ночью, и всё-таки влезаю в них.
С удивлением обнаруживаю, что пуговица на поясе больше не застёгивается. Ладно. Под футболкой этого не видно.
Платон спал на моей кровати в одежде, и теперь мы оба имеем крайне помятый и неопрятный вид. Я даже не пытаюсь сделать что-то со спутавшимися волосами. Вернусь наверх после завтрака и приведу себя в порядок, перед тем как приступить к работе.
Когда выходим из спальни, Гроднев берёт меня за руку. Как будто так и надо. Переплетает наши пальцы и крепко сжимает мою ладонь.
Тело тут же отзывается на эту невинную близость, и я даже на секунду прикрываю глаза от досады. Это все дурацкие беременные гормоны виноваты. Именно из-за них по телу прокатывается сейчас жаркая волна. Не могу же я просто так вспыхивать от каждого прикосновения этого мужчины!
Держась за руки, мы спускаемся на первый этаж. Я чувствую себя крайне неловко. В доме полно обслуживающего персонала, который может нас увидеть.
А выглядим мы совсем недвусмысленно. Любой, кто нас увидит, посчитает, что перед ним любовники, только что вышедшие из спальни.
Не знаю, от чего у меня урчит в желудке: от голода или нервного напряжения.
- Ты чего? – спрашивает Платон, прежде чем толкнуть дверь столовой.
- Ты ведь отвезёшь меня в город сегодня вечером, когда замеры будут сделаны? – с надеждой в голосе спрашиваю я.
Гроднев тут же хмурится, но потом прячет истинные эмоции за усмешкой.
- Нет, конечно, - говорит он, - ты теперь пленница в моём замке, и останешься тут до тех пор, пока не согласишься стать моей женой. И даже потом тут останешься, так что, считай, что навсегда.
- Очень смешно, - я легонько ударяю его кулаком в плечо.
- Чего смешного? – Платон пожимает плечами и толкает наконец дверь, возле которой мы остановились. – Полиночка, ты разве сказок в детстве не чи…
Гроднев не договаривает. Он так и застывает с открытым ртом.
Вероятно, настолько сильно его поразил тот факт, что в его столовой прямо сейчас пьют чай его мать, младшая сестра и бывшая невеста.
45
- Вот стерва! – с чувством произносит Луиза, глядя на меня.
На холеном личике гнев и презрение.
Бывшая невеста Платона со звоном ставит чашку на блюдце, и кофе немного разливается через край.
Мама и сестра Гроднева смотрят на нас с открытыми ртами.
А я чувствую, как отчаянно краснею под прицелом стольких глаз.
- Доброе утро, Луиза, - Платон демонстративно берёт меня за руку. – Мама, Варя.
