Читать книгу 📗 "Страсть генерального (СИ) - Брамс Асти"

– Здравствуй, Надя. Садись, – ровно ответил Радов.

Меня кольнуло его холодное спокойствие. И сразу смутило, что он даже не спросил, зачем я пришла, будто уже всё знал. Дистанция между нами, несмотря на пустой кабинет, казалась непреодолимой пропастью. Я прошла к овальному столу заседаний и опустилась на ближайший стул, а Роман остался стоять – высокая, неподвижная фигура у окна.

– Я не хотела тебя отвлекать… Но это очень важно! – начала, стараясь унять дрожь в голосе.

– Я знаю, почему ты здесь, – перебил он, не меняя тона. – И постараюсь ответить на твои вопросы, касательно того, что прямо сейчас происходит в кабинете старшего аналитика.

Чувствуя, как жар бросился в щёки, я на одном дыхании выпалила:

– Неужели мы под подозрением?..

– Не вы, – отрезал Роман резко. – Только Ольга.

Я опустила взгляд на гладкую столешницу, покачала головой. Сердце сжалось от чувства несправедливости.

– Это ошибка, – напряженно произнесла. – Рома, это не она, я уверена! Всё это… какое-то недоразумение! Она бы не стала рисковать своим местом.

Хозяин кабинета шумно втянул воздух через ноздри, словно сдерживал раздражение.

– Никакой ошибки нет, – жестко сказал, поджимая губы. – У Ковалёвой была встреча с представителями «ТехноГранд» – конкурентами, которые жаждут заполучить корейских партнёров. Это зафиксировано и доказано.

– Но я не понимаю… – Переполненная замешательством, я уставилась в пространство. – После стольких лет преданности компании, что вдруг могло толкнуть её пойти на такое? Какие мотивы?.. Я взаимодействовала с Ольгой Валерьевной каждый день. Я бы заметила хоть что-то! Её могли подставить, обмануть… Корейцы ведь хотели работать с нами!

– Хотели, пока им не предложили больше! – рявкнул Роман, и я невольно вздрогнула. – Твои чувства и «я бы заметила» – не доказательства, Надя. А мотивы Ольги выяснит служба безопасности. То, что ты могла видеть или не видеть, не имеет никакого значения. Ты – помощница в аналитическом отделе, а не детектив.

Я сжала губы, чувствуя, как нос начинает щипать от захлестывающих эмоций. Он смотрел на меня сверху вниз – не мой Рома, а Роман Давидович, холодный и непреклонный начальник.

– Да, я не детектив, – тихо, но твёрдо возразила я, поправив свои очки. – Но и не слепая. Я умею анализировать, взвешивать и наблюдать...

– Значит, ты ставишь под сомнения мой опыт? – перебил он, голос стал ледяным, как сталь.

– Нет, я… Я просто хочу сказать, что…

– Будь я настолько слеп и наивен, как ты сейчас, моя компания рухнула бы в первый же месяц, – отчеканил Радов, приблизившись к столу. – Твои аргументы – это эмоции, Надя, а не факты! Оставь свои домыслы и иди домой. Сегодня тебе нечего делать в офисе.

Я замерла, оторопело глядя на мужчину. Обида ужалила в груди, но я покорно поднялась из-за стола.

– Как скажете, Роман Давидович, – произнесла напряженными губами. – Простите, что побеспокоила.

Он промолчал. Его взгляд, цепкий и тяжёлый, провожал меня, пока я шла к двери. Я чувствовала его на спине, как раскалённый металл, но Рома не остановил меня, не смягчился. Умом я понимала: сейчас ему нет дела до моих чувств – на кону слишком многое, проект, компания, его репутация. Но сердце кричало, что Ольга Валерьевна не виновата, что моя интуиция, мой маленький опыт наблюдений не могут так сильно ошибаться! Она – жертва, а не предатель. И я не могла просто это проглотить…

В лифте слёзы хлынули сами собой, горячие и горькие. Я прижалась лбом к холодной стене, пытаясь унять дрожь в руках. Все из-за осадка – тяжёлого и липкого, как смола. Он так легко списал меня со счетов, будто никогда и не воспринимал всерьез! И значение я имела только в его спальне.

Конечно, эти выводы нашептывала задетая гордость… Но я всё равно не могла поверить, что Ольга способна на предательство. И это упрямое чувство, эта уверенность только глубже вгоняли меня в смятение, которого я не могла ни понять, ни заглушить.

41

Дома я долго не могла найти себе места. И чем больше сгущались сумерки за окном, тем сильнее разрасталось внутри меня холодное, почти осязаемое одиночество. Роман не звонил и не писал... Я понимала, что дела, скорее всего, поглотили его целиком, и эту ночь мы проведём порознь. Ну и пусть, думала, упрямо сжимая губы. Мне самой не хотелось быть с ним сегодня. А может Радов меня так наказывал? Но когда я успела настолько провиниться?..

Раздражение мешалось с горечью. Я легла поздно, да только сон не шёл. Ворочаясь в постели, то и дело тянулась к телефону – то ли написать что-то, что всё равно не отправлю, то ли проверить, не пропустила ли я его сообщение. Но экран оставался пустым, и эта пустота давила на грудь, как тяжёлый камень.

Утро встретило меня серым небом за окном и вялостью, которая сковала всё тело. Едва открыв глаза, я почувствовала, как ноет сердце – смесь обиды и усталости. Не хотелось признавать, но молчание Ромы и его отстранённость ранили глубже, чем я готова была себе признаться. Хотя я ведь тоже молчала, не писала, не звонила… Просто создавалось впечатление, будто мы сделали шаг назад. И что теперь наши отношения повисли на тонкой нитке, готовой вот-вот порваться.

Заставила себя встать, умыться, натянуть офисную одежду. Каждый шаг давался с трудом, словно я тащила за собой невидимый груз. Алексей, как всегда, ждал у подъезда. Его приветливая улыбка и вежливое «Доброе утро, Надежда Сергеевна» немного утешили, но всю дорогу я хмуро витала в мыслях, считая капли растаявшего снега на стекле. Водитель Романа не пытался завести диалог, и я была благодарна за это молчание – говорить ни с кем не хотелось.

В офисе меня ждала неизвестность, особенно поэтому не хотелось здесь появляться. Однако не успела я дойти до кабинета, как передо мной возникла элегантно одетая, высокая женщина лет сорока, с чёрным каре и цепким взглядом. Её лицо показалось мне смутно знакомыми, но я не могла вспомнить, где мы сталкивались. В руках она держала стопку папок, прижатых к груди, как щит.

– Доброе утро, Надежда Сергеевна! – уверенно поздоровалась женщина, бегло оглядев меня.

– Здравствуйте…

– Марина Леонидовна, – представилась она, чуть прищурив змеино-зеленые глаза. – Вы работали с Ковалевой, теперь – я ваш непосредственный начальник. Идемте, у нас много работы!

Она развернулась и направилась к кабинету уверенным шагом. Я оторопело поплелась следом, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Женщина вошла первой и спокойно заняла стол Ольги Валерьевны, будто он всегда принадлежал ей. Замерев в дверях, я растерянно проследила, как она раскладывает свои вещи.

– Располагайтесь, Надя! – велела новая начальница, заметив моё замешательство. – Мне нужно срочно вникнуть в дела – без вашей помощи не обойтись.

– То есть… вы теперь старший аналитик? – вырвалось у меня.

– Временно исполняющая обязанности, – поправила она, не отрываясь от бумаг. – Пока отдел кадров занимается поисками достойного кандидата, работа ждать не будет! Поэтому подключайтесь.

Неуверенно пройдя к своему столу, я положила сумку и принялась расстегивать куртку. В голове тревожным вихрем закрутились мысли: значит, ее уволили... Ольга Валерьевна исчезла из офиса, как призрак, и никто не говорил, где она и что с ней. А мне оставалось делать вид, что ничего не случилось. От этой мысли стало тошно.

Пришлось заставить себя отключить эмоции и влиться в работу, но получалось плохо. Я ходила как оглушённая – из-за внезапной смены начальства настроение окончательно рухнуло и теперь все в кабинете казалось чужим. Зато у меня не было времени думать о Романе… Словно внутренние ресурсы активировали режим энергосбережения. Вот только он напомнил о себе сам.

Ближе к обеду на телефон пришло неожиданное сообщение от Алексея:

«Надежда Сергеевна, в двенадцать я буду ждать вас на парковочном этаже. Роман Давидович запланировал встречу в ресторане»