Читать книгу 📗 "Развод. Мусор вынес себя сам (СИ) - Шевцова Каролина"
- Всё отлично, - говорит так, будто мы и не ссорились вовсе. - Напиши мне, сколько будет людей и есть ли какие-то предпочтения по еде у наших гостей. Не хочу попасть впросак. Наших гостей. Слышу это и внутренне предвкушаю. Да, она учится. Быстро.
- Сделаю, - обещаю я, проводя пальцем по её щеке. Она не отстраняется, наоборот, ластится о мою руку, как маленький котенок.
- Сегодня ко мне? - Нет, - даже отказывает мне мягко, словно и не отказ это вовсе. Потому что у него есть своя причина. - Завтра рано вставать, а с тобой я точно не высплюсь. Так что отвези меня домой, пожалуйста. Этой ее просьбе я почти рад. Я и сам устал от вечной компании Лизы. Наконец-то побуду один.
Подумаю.
Почитаю.
Помечтаю…
Дорогие девочки, хочется рассказать о книге, на которую сегодня действует скидка.
Роман «Два билета из декрета» мой первый, и это как с первой любовью – не всегда заканчивается свадьбой, но всегда будешь вспоминать об этом как о чем-то особенном.
Героиня Яна Птаха вышла самой настоящей. Это женщина, которую можно встретить где угодно – на улице, в кафе, в очереди, в регистратуре, на собрании в школе. Она отличная мать, жена, у нее есть цели и смысл в жизнь. Но однажды она сталкивается с кризисом возраста своего мужа, получает много обидного и унизительного от него же, и параллельно с этим возвращается из затянувшегося декрета на работу и узнает, что жизнь то оказывается бурлит! И у муженька тоже бурлит, только не с ней.
В книге есть все, юмор, слезы, изумительные герои, загадочный картавый мужик! А еще книга бесплатная. А ЕЩЕ!!! Сегодня скидка на вторую часть про Яну – из Развода с любовью. Рекомендую, сразу купить, потому что вам точно понравится.
Ссылка на первую часть истории: https:// /shrt/JDEL
И на вторую: https:// /shrt/4BtQ
Вот вкусный кусок из текста, там очень много юмора, живых диалогов и настоящих людей:
- Я может быть, старомодна, но приятно, когда на первом свидании мужик тебе говорит: «Анфиса, хочу тебя так, что яйца колом стоят и вот-вот звенеть начнут».
- Что ты?! – Я всплеснула руками. - Это та самая классика, которая никогда не выйдет из моды.
Муж тяжело вздохнул и разлил бутылку игристого по бокалам.
- А знаешь, Анфисочка, я вспомнила одну историю, - очнулась доселе молчавшая свекровь. - Ну, пикантную такую, с перчиком. Про мою молодость, это еще до знакомства с Олежкиным папой, царство ему небесное.
- Я лучше пойду, - отозвался Олег, услышав свое имя.
Он натянул джинсовку и принялся что-то искать в карманах. Клара Гавриловна суетливо вскинула голову:
- Олежа, деньги ищешь? Возьми кошелек у меня в сумке, если тебе что-то надо.
- Все что надо, у меня есть, - мягко осадил ее муж, - скоро вернусь.
Подруга вопросительно посмотрела на меня, и я поднесла два пальца ко рту, показывая, что Олег вышел на общий балкон, чтобы покурить. В последние дни он делал это все чаще, вероятно, из-за сложного контракта, который вел с конца августа. Работа всегда изматывала мужа.
- Так вот история. Не про ваши тиндеры, у нас все проще было и человечнее, что ли. Мы вместо интернетов ездили на картошку. Так вот, приехала я как-то, Анфиса, а там… Нет, ты представь, два метра, плечи, попа и усы, - свекровь замолчала и приложила ладони к раскрасневшимся то ли от вина, то ли от воспоминаний щекам. - Так вот, в первую ночь…
- Я проверю, что делают дети. - Меня пробкой вынесло из-за стола подальше от скабрезных историй Олежиной матушки. Мне с этой женщиной еще Новый год встречать и рождественские песни в церкви петь, так что ну его, от греха подальше.
Уже в коридоре я расслышала, как Клара Гавриловна доверительно шепчет подруге:
- Фисочка, мне кажется, что Яна курит. И Олежу моего заставляет, он у меня такой добрый и безотказный мальчик.
Мальчик… в носу пальчик. Мальчику 33 года уже. Пушкин к тому времени успел написать хренову кучу стихов и помереть на дуэли. Хотя, надо бы погуглить, что за семья была у великого русского поэта. Может, туда Клару Гавриловну – и дожил бы гений до седых мудей. С манной кашей на завтрак, ритуальными созвонами перед сном и отутюженными с двух сторон носками. Чтобы ножки в тепле.
Глава 27
Входящее письмо от Давида Беридзе горит на экране белым. Хотела же пойти спать, но дернул черт проверить почту и вот - ни в одном глазу.
Он предлагает обсудить условия моего издательства. У него дома. Я захлопываю крышку ноутбука так, что стекло трещит. Несколько минут просто хожу по комнате, от стены к стене. Останавливаюсь у окна, смотрю, как в домах напротив мигают гирлянды. У кого-то желтые, у кого-то разноцветные, у нас – никаких.
Рая не очень любит этот праздник, а я не считаю нужным менять уклад ее жизни под свои привычки. Я и так загостилась тут, и пора уже как-то что-то менять. Закончить вот здесь, и… с Давидом тоже закончить. Стою и думаю, как ему ответить. Холодно, убийственно вежливо поставить того на место.
Отправить и забыть.
Стереть.
И на работе тоже. Можно не общаться в перерывах, не ходить на обеды, не болтать за чашкой кофе, не гулять вдвоем по парку.
Все это правда можно. Терпеть такое отношение к себе – вот что нельзя. Снова открываю компьютер, чтобы написать, все, что я думаю о хваленом грузинском гостеприимстве, как вижу второе письмо. Короче предыдущего.
«Надеюсь, вы примете мое приглашение. Я не звал никого к себе домой последние лет пятнадцать, и для меня было не просто решиться». Не звал? Совсем никого?
А меня?
Или я, Аниса, теперь настолько не в счет, что он об этом даже забыл? Обида остро впивается в грудь. И больно режет, по живому. Как я ошибалась, когда думала, что после Бори меня нельзя обидеть. Ха! Давид сделал это легко, даже не прилагая усилий.
Хорошо. Я приду. Но не для того, чтобы обсуждать условия работы и новый бизнес проект. Я приду, чтобы Ника указала тебе на твое место. И чтобы тебе стало так же горько, как мне сейчас. Такси я прошу остановиться за квартал от его дома. Иду пешком. Дышу тяжело, будто сдавала стометровку на скорость. Сердце стучит как бешеное, в голове туман, Чтобы хоть как-то прийти в себя, останавливаюсь напротив витрины магазина и смотрю на свое отражение. Впервые в жизни мне все равно, как я выгляжу. Как-то ужасно, хотя Рая, закатывая глаза, уверяла, что я похожа на Богиню. Какую? Богиню пошлости и продажной любви? Не женщина, а гимн леопардовому братству. Платье, пиджак, даже сапоги - все в пятнисто-рыжую расцветку, от которой в глазах рябит. Я даже не спорила, когда Рая приволокла со съемок весь этот ужас. Хочет эпатажа, пусть так, мне уже плевать.
Смотрю на себя в зеркале. Волосы уложены в идеальные, от лица, завитые волны. Макияж – боевой. Настроение – похоронное.
Аж тошнит! Не могу понять, почему меня так задевает эта ситуация. Это даже неприлично. Мне пятьдесят, я недавно пережила развод, а во мне бушуют эмоции, которых я не знала со школы. Я даже забыла, что оно так бывает, остро и вместе с тем волнительно. Где-то глубоко в груди ноет и колет, как от занозы. Я резко встряхиваю головой, и леопардовые пятна в отражении сбиваются в рыжий вихрь. Хватит. После сегодняшнего вечера все станет как прежде и мы оба наконец получим то, что заслужили. Он - урок. Я – право оставаться дальше одной.
И буду прекрасно жить без этих дурацких любовных страданий.
Я звоню Давиду на телефон, вовремя вспомнив, что Ника не знает номер квартиры. Он спускается через пару минут. Никакого волнения, только легкая, едва уловимая напряженность в лице. - Ника, вы сегодня особенно красивы,- чужое имя режет слух. Давид берет меня под руку, ведет по лестнице. Его прикосновение обжигает даже через толстую ткань пальто. Дверь открывается, и меня окутывает волна тепла и запахов. Запах специй — аджики, хмели-сунели, свежего базилика. Уютно. И до тошноты знакомо. Сердце сжимается от этой простой, домашней картины. Он даже ужин приготовил сам. Прям как Анисе когда-то. В этот момент я ненавижу Нику Зельбер лютой, слепой ненавистью. Готова голыми руками придушить монстра, которого сама же и породила. Потому что мы, простые земные женщины, всегда проигрываем богиням. Даже если сами случайно поднимаемся на Олимп, выглядим при этом нелепо, как я сейчас. Давид ведет меня к столу, накрытому на двоих. Хрустальная посуда, старые, знакомые с детства приборы из мельхиора, в бокалах что-то по цвету похожее на вино. Да меня планируют соблазнять! Смешно и горько становится от этой мысли.
