Читать книгу 📗 "Разводные процедуры (СИ) - Ланц Лика"

И каким бы отличным ни был наш ужин, он подошёл к концу.

– Пойдём домой, Андрюш, – тяжело вздохнула я.

– А как же посуда? – посмотрел сын мне в глаза. – Надо посуду помыть.

– Мы сами! – отмахнулась Катя. – Правда, пап?

Марк с тревогой в глазах следил за мной. Видимо, понимал, что любая помощь сейчас лишняя. Есть проблемы, которые я должна решить самостоятельно.

– Да, конечно, – перевёл он взгляд на дочь.

– Я помогу! – вызвался Фил в добровольные посудомойки. – Тут же делать нечего! Сейчас загрузим в машину тарелки и всем счастье!

Сын домой идти не хотел. Я видела это даже по его затылку. Да что там: мне самой не улыбалось снова сталкиваться с Олегом. Но надо уж разрубить этот гордиев узел и хоть немного выдохнуть. А потом решать и другие, не менее важные вопросы. Например, с работой.

Я всё ещё видела взгляд, которым меня одарил Владик, когда я в машину Марка садилась. Но об этом я подумаю потом. Сейчас другое на повестке дня.

И мы поднялись наверх. Всего один этаж, а будто на Голгофу. Словно по минному полю без сапёра. А что поделать…

В квартире царил полумрак. Я устало клацнула по выключателю, и зачем-то подумалось: почему выключатель, если он одновременно и включатель света?

Лайтик тихонько гавкнул и пошёл вслед за Андреем. Хорошо, что ему у Громовых лапы уже помыли. Как по команде открылась дверь в бывшую супружескую спальню, и оттуда высунулся недовольный Олег.

– Ну, наконец-то! – воскликнул он. – Я уже думал, ты домой решила не возвращаться.

Можно подумать, он ждал.

– Извини, была занята, – ничуть не испытывала я раскаяния. – Пойдём, нужно поговорить, – повела я его на кухню да так и застыла на пороге.

Ну, в общем, Олег не стеснялся, судя по всему. Немытая посуда, пригоревшие остатки яичницы на сковороде.

В холодильник я заглядывать не стала. И так понятно, что продуктов там не прибавилось, а совсем даже наоборот. Он даже в магазин сходить, продукты купить не удосужился.

Интересно, он впрямь думает, что я буду его кормить?

– Ужин бы не мешало приготовить, – недовольно пробурчал почти уже не муж, поражая меня непробиваемой наглостью и тупостью.

Я ему ещё и обязана что-то?! Да он охренел, пусть простят мне всевышние силы мой не слишком изящный язык!

– Вот что, – сказала я, усаживаясь на стул и обводя взглядом стол с крошками, – я не собираюсь быть прислугой. Обстирывать тебя и обеды-ужины готовить – не ко мне. Если ты нафантазировал обратное, сделай милость, умерь свои мечты. То, что было, уже не вернётся. Но я хотела поговорить не об этом. Как ты понимаешь, жить, как прежде, у нас не получится. Я осознаю, что впереди нас ждут суд и раздел имущества. Но пока нам нужно найти компромисс и мирно разбежаться в разные стороны. Филипп, которому ты сегодня дверь не открыл, предложил неплохой вариант. Ты можешь пожить в его квартире. Без него, естественно. Будем считать, что это временное жильё, пока не найдём нормальные варианты размена нашей квартиры.

Олег смотрел на меня брезгливо, словно я таракан, которого ему придётся прихлопнуть.

– Ты ж меня любила? – задал он вопрос, который никак не касался всего того, о чём я пыталась только что ему толковать. – Мы ж хорошо жили?

– Наверное, это я должна была бы задавать тебе подобные вопросы, когда ты решил, что кто-то лучше, красивее, моложе меня… Или уж не знаю, какими ты критериями пользовался. А может, никакими. Просто взял и изменил. Растоптал всё, что было между нами хорошее.

– Неужели всё так быстро проходит, а, Милуш?

– То же самое я могу спросить у тебя: долго ли ты колебался, прежде чем прыгнуть в чужую постель? И, возможно, та девушка была не первой? Ты об этом думал? Что оно там проходит внезапно? Когда любимая жена становится обузой, не способной понять твою тонкую душевную организацию? Что ты там рассказывал? Я тебя подавляю, уничтожаю, не даю росткам твоей самостоятельности прорваться наружу? Ну так вот она – свобода – действуй! Ты даже в квартире не способен убрать, в магазин сходить, ужин приготовить, мусор выкинуть. Ты ж целый день свободным был, отпуск у тебя. А я пахала, уставшая пришла домой. Или ты считаешь, если у тебя отпуск, то надо только отдыхать и палец о палец не ударить? Пусть все вокруг тебя бегают? А нет больше дурочки-клуши, что бросала всё и ради семейного уюта жертвовала отдыхом, сном, карьерой. Судя по всему, тебе не жена нужна, а нянька, что будет за тобой бегать, штанишки подтягивать и сопли подтирать.

Кажется, я летела и не могла остановиться. Не стоило ему меня цеплять дурацкими философскими и в целом – риторическими вопросами. Собиралась поговорить, и вот мы снова скандалим.

– Вот оно, настоящее. Прорвало тебя, да? Истинное лицо вылезло из-под маски.

– Можешь думать, что хочешь, – подавила я раздражение и вздох, что рвались наружу.

Надо успокоиться. Весь этот спор – дверь в никуда.

– По-моему, нам нужно прекратить переливать из пустого в порожнее, выяснять, кто больше виноват, кто меньше. Ты сделал свой выбор, Олег. То, что ты переобулся в полёте, уже ничего не решает. Я не хочу и не буду так жить. Поэтому предлагаю тебе вариант спокойно разойтись в разные стороны, пережить развод и начать жизнь заново, но врозь. У тебя будет своя жизнь, и ты сам будешь её строить, как захочешь и с кем захочешь, а у нас с сыном – своя.

– Если уж ты даёшь мне право выбора, – скривил губы в насмешке Олег, – то я выбираю свою семью. Тебя и Андрея. И никаких подачек мне от вас даром не нужно. Особенно из рук Филиппа. Здесь мой дом, моя квартира, привычные мне вещи. Здесь моя жена и сын. И ничего менять я не собираюсь, так и знай.

Вот это момент, когда руки опускаются. И почему я думала, что в нём остался здравый смысл и желание решить всё миром?..

Я тоже никуда отсюда уходить не собиралась и не хотела. Это тоже мой дом. Но, судя по всему, если уж Олег не собирается идти на компромисс, нужно как-то мне самостоятельно решать свои проблемы.

– Это твоё последнее слово? – прищурилась я, ощущая бессильное бешенство, что забилось в висках и теснило в груди тёмную волну, грозящую вырваться на волю.

– Да! – дёрнул Олег головой, как заносчивый петушок.

– Тогда всё сам, дорогой уже не муж, – поднялась я. – И начни с грязной посуды, раз уж это твой дом, где тебе нравится. Прислуги больше нет.

Я хотела выйти вон. Гордо и твёрдо, но была поймана в дверном проёме и прижата к сильному мужскому телу.

– Ну, что ты, как неродная? – горячо засопел Олег мне в ухо, и я вдруг поняла, что могу оказаться изнасилованной в собственном доме, потому что, видимо, в моём почти бывшем муже взыграл его главный аргумент: все беды у баб от недотраха. И всё лечится хорошим сексом.

Глава 40

Наверное, осознание, что меня сейчас могут поиметь, придало сил. Я брыкалась, как дикая лошадь, вырвалась и отскочила от Олега подальше.

– Не прикасайся ко мне, – выдохнула с угрозой, – хоть пальцем меня ещё раз тронешь, я буду и кричать, и полицию вызову, и заявление об изнасиловании напишу. Мне терять нечего, плевала я на всё. На тебя – в первую очередь. Хочешь иметь неприятности – ты их получишь. И Филу я тоже расскажу. Не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому!

– Да ладно тебе, успокойся, – мерзко лыбился почти бывший муж, – ишь, недотрога стала… Давно ли? Соседу небось даёшь, да, Милуш?

– Это тоже тебя не касается! – отскочила ещё дальше.

– Мам, – выглянул из детской комнаты сын, и я перевела дух. Надеюсь, при сыне Олег точно не станет приставать.

– А из своей квартиры я ни ногой, так и знай! – повысил голос он.

– Раз уж она тебе так дорога, то подумай, чем, как и когда сможешь компенсировать две трети её стоимости, – огрызнулась я. В противном случае, всё равно уйдёт на размен и тебе не достанется!

– Ну, вариантов много, – поиграл муж бровями. – И по времени ограничений особых нет, так что шиш тебе, Мила, – скрутил он с наслаждением фигу и потряс ею, будто выиграл бой.