Читать книгу 📗 "Страсть генерального (СИ) - Брамс Асти"
К обеду я была выжата до предела. Голова гудела, руки дрожали, а тело будто налилось свинцом. Между тем вопросы безопасника перешли в угрозы, и они били точно в цель.
– Если вы замешаны, Надежда Сергеевна, лучше признайтесь сейчас, – настоял Сергей Викторович, постукивая ручкой по столу. – Иначе это арест. Суд. И компенсация компании – миллионы, которых у вас, подозреваю, нет. Вы ведь не хотите остаток жизни выплачивать долг?
– Я ничего не сделала… Я ничего знаю!
Повторяла, как пластинка заезженная, уже даже голос срывался. И в какой-то момент я сдалась…
– Хорошо, я все расскажу. – Безопасник моментально оживился, прямо воспрял. Да только рано обрадовался: – Я расскажу о том, что услышала от Ольги Валерьевны на встрече. Но только лично генеральному директору компании.
Его упитанное лицо тут же исказила недовольная гримаса. Шумно вздохнув, он утомленно потер переносицу.
– Надежда Сергеевна, вы не в том положении, чтобы ставить условия, – сказал он, и его тон стал жёстче. – Радов не участвует в следствии. Вам придется разговаривать с нами.
Я опустила взгляд, чувствуя, как сердце падает в пропасть. Он бросил меня… Даже не захотел выслушать. Эта мысль резала глубже, чем их слова, глубже, чем страх ареста. Я была одна – без него, без надежды, без шанса объясниться.
Передо мной поставили бутылку воды и сэндвич, пробормотав что-то про обед, но я покачала головой. Желудок сводило, и я не смогла бы проглотить ни крошки. Сотрудники тем временем не спешили уходить на перерыв. Они переговаривались шёпотом, бросая на меня взгляды, и это только усиливало чувство, что я в клетке. Удивительно, как я до сих пор держалась… Не плакала – лишь изредка вытирала набежавшие слёзы, когда они жгли глаза. И продолжала настаивать, что расскажу всё только Роману, хоть и понимала, что это бесполезно.
Сергей Викторович неизбежно потерял терпение. Вдруг захлопнул папку с моим личным делом, и звук ударил по нервам, как выстрел.
– У меня больше нет вопросов, – объявил он, вставая из-за стола. – Вы сами сделали выбор, Надежда Сергеевна. Ваше дело передается под контролем оперативников – их представитель будет здесь с минуты на минуту. Теперь уже с ним будете разговаривать!
Тело бросило в жар. Я уставилась на него широко раскрытыми глазами, но не нашла слов, чтобы остановить это. За мужчиной потянулись остальные сотрудники. Дверь хлопнула, и комната погрузилась в звенящую тишину.
Я осталась одна, и мысли хлынули, как вода из пробитой плотины. Неужели Роман считает меня предательницей? Потому что я переживала за Ольгу, и действовала за его спиной?.. Наверное, это действительно было очень подозрительным. Но я не могла адекватно оценить тяжесть своей вины. Ни в какую не соглашалась, что заслужила все это.
В горле пересохло. Взглянув на кулер, я поднялась из-за стола, чувствуя, как ноги онемели от долгого сидения. Руки дрожали, пока наливала воду. Я выпила её залпом, но жажда не уходила. Хотела налить ещё, как вдруг замерла… Сглотнула, ощутив внезапное головокружение. В следующую секунду в глазах и вовсе потемнело.
Стаканчик выпал из рук, ударившись о пол с тихим шлепком. Я еле успела рухнуть на стул, вцепившись в край стола, чтобы не упасть. Дыхание сбилось, сердце колотилось, как сумасшедшее. Это была не просто усталость – последние дни я почти не спала, не ела, жила на нервах, и теперь тело сдавалось.
Слёзы хлынули сами собой. Я буквально услышала, как внутри что-то оборвалось – тонкая нить, которая держала меня всё это время. Зажав рот ладонью, пыталась заглушить всхлипы, но они рвались наружу, как птицы из клетки. И только звук открывшейся двери заставил резко затихнуть.
Я тут же принялась торопливо вытирать лицо рукавом. Не хотела, чтобы кто-то видел меня такой жалкой... Пусть эти безопасники и оперативники делают что хотят, я ни в чем не виновата! Между теми тяжелые шаги, стучавшие по полу, начали приближаться и обогнули стол. Я опустила голову, все ещё вытирая мокрые глаза, поэтому до последнего не видела, кто замер возле стула напротив. А когда, наконец, подняла взгляд, кровь отхлынула от лица…
В кабинете со мной находился генеральный директор компании.
47
Присутствие Романа заполнило комнату, как тень от надвигающейся бури. Его тёмный костюм, идеально выглаженный, контрастировал с тусклым светом комнаты, а взгляд – спокойный, но тяжелый – был сосредоточен на мне. Я замерла, всё ещё сжимая мокрый рукав, которым вытирала слёзы. Сердце колотилось так громко, что, казалось, мужчина мог его услышать. Почему он здесь? Почему вдруг вспомнил обо мне?.. В любом случае, вместо облегчения я почувствовала, как внутри растёт холодная, жгучая обида.
Радов молча опустился на стул напротив, откинулся на спинке. Его движения были размеренными, как у человека, который привык держать всё под контролем. Но я заметила, как напряглись его скулы и как на миг дрогнул уголок рта. Он переживал или я хотела так думать?
– Мне передали, что ты готова обсудить со мной какую-то важную информацию, – спокойным голосом сообщил Роман. – Я слушаю тебя.
В груди тяжелым комом свернулось разочарование. Ах, вот оно что…
– Спасибо, Роман Давидович, – сказала хрипло, и в моём голосе скользнула горькая ирония, – что пришли, и… оторвались от важных дел. Я вообще-то ждала оперативников, поэтому немного растеряна…
Я была так напряжена, что с трудом контролировала голос и колкости. Но Радов, казалось, совсем не реагировал на это. Невозмутимое, каменное лицо.
Опустив голову, я прерывисто выдохнула, просто уже не выдерживая всю тяжесть происходящего. Хотелось кричать, спросить, почему он позволил этому случиться?! Но я сжала кулаки и заговорила, стараясь держать голос ровным:
– Даже не знаю, с чего начать… И есть ли в этом смысл? Ведь вы вряд ли мне поверите.
Я нарочно обращалась к нему на «вы». Ситуация, которую он создал вокруг нас, обязывала.
– Попробуй рискнуть и убедить меня.
– Я не буду ни в чем вас убеждать, – с протестом ответила, вскинув напряженный взгляд. Хотя Радов обратился ко мне довольно мягко и вежливо. – Скажу лишь, что вы совершили ошибку. Вы и ваши хваленые безопасники! Ольга Валерьевна не сотрудничала с конкурентами, а хотела выведать у них информацию о готовящемся саботаже против сделки с корейцами. Но они ее опередили... И выставили главным виновником, тогда как настоящий предатель до сих пор работает в компании.
Хотя я не надеялась ни на что, внутри все равно напряглась от мысли, что он отмахнётся, обвинит меня в наивности или, хуже, в сговоре. Но Роман лишь посмотрел в сторону, сцепил руки в замок и слегка поджал губы, будто взвешивал мои слова. Когда он заговорил, его голос был сдержанным, но в нём мелькнула усталость.
– Что ж, хваленые безопасники действительно могут ошибаться, Надя. Например, насчет этого нелепого задержания и допроса, которым тебя вымотали за несколько часов. Однако насчет Ковалёвой никакой ошибки не было. Мне известно, что она непричастна, и по своей глупости стала жертвой обстоятельств.
Я застыла в ступоре, пропитанная волной шока.
– Что?..
– Проблема в том, что ты не слушаешь меня, – отсек Роман, сосредоточив на мне холодный взгляд. – И ко всем прочему, не торопишься уважать. Ни как своего мужчину, ни как руководителя компании! Вместо доверия, идешь на поводу эмоций, не задумываясь о последствиях. В итоге мы пришли к этой бредовой ситуации, где я выступаю судьей, и какого-то черта, должен доказывать свой авторитет!
Хватая ртом воздух, я с недоумением воскликнула:
– Почему ты не сказал?!
– Потому что эта информация под запретом! Она недоступна никому в интересах следствия! Даже самой Ольге, – сурово отчеканил он. – То, что я сейчас тебе открыл, грубое нарушение протокола. Но это моя ответственность. Чтобы у тебя больше не возникало желания бежать к кому-то, и доказывать свою правоту!
Я отвела взгляд, и нервно всхлипнула.
