Читать книгу 📗 "Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила"

Шины взвизгнули, в зеркале заднего вида я увидела красное пятно, а затем мир словно взорвался, когда что-то врезалось в машину. Ремень безопасности щелкнул и натянулся, отбросив меня назад с болезненно резким рывком. А потом нас подбросило в воздух, и все пошло кувырком.

Время стало замедляться. Каждый раз, когда машина врезалась в землю, раздавался мучительно громкий хруст и скрежет. Стекло разбивалось вдребезги и вылетало внутрь. Моя голова моталась из стороны в сторону. Тело снова и снова ударялось в дверь. Предметы проплывали перед перед глазами. В какой-то момент белое облако вырвалось наружу, отбросив меня назад. Подушка безопасности.

Потом все стихло, даже сердцебиение.

Стояла тишина.

Остался только звон в ушах.

Ошеломленная, я просто сидела. Я не понимала, что, черт возьми, только что произошло. Как будто туман окутал мое сознание. Мне казалось, что я плыву. Полностью отрешенная от всего, что произошло.

Темнота подкралась к краю моего зрения, и я подумала, что потеряю сознание. Но не потеряла.

Оцепеневшая и ошарашенная, я могла лишь тупо смотреть на абсолютный беспорядок вокруг. Осколки стекла, пустая чашка из-под кофе, моя сумочка, освежитель воздуха и документы из бардачка - все это было разбросано по салону. Куда делись стекла? Почему мне на голову капала теплая вода?

Я не могла думать. Не могла ничего понять. Не могла ничего осознать.

Мне показалось, что я слышу шипение, но звон в ушах был слишком громким, чтобы быть уверенной. Я надавила на подушку безопасности, морщась от ощущений, и непонимающе наблюдала, как она сдувается.

Почему моя голова так болела? Я дотронулась до виска, и мои пальцы стали влажными.

Кровь.

Меня начало трясти. Сильно. Не успела я набрать воздуха в легкие, как туман вокруг моих мыслей резко рассеялся, и на меня накатила волна паники. Я вспомнила, что машина перевернулась. Какой-то урод въехал в нас.

От осознания у меня бешено заколотилось сердце. Я слышала, как оно бьется в груди. Я чувствовала, как адреналин переполняет меня. Мое дыхание стало быстрым, неровным и поверхностным. Маленькие вспышки боли отдавались по всему телу.

Черт, я хотела выбраться.

Олег.

Боль пронеслась по моей шее, когда я попыталась быстро повернуть голову, чтобы посмотреть на него. Выплюнув проклятие, я зажмурила глаза. Это была плохая идея. Я все-таки повернулась, очень медленно, чтобы посмотреть на него. Мой желудок заныл. Его тело подалось вперед, а по лицу текла кровь. Я не могла понять, жив он или нет.

Когда я отстегнула ремень безопасности, острая боль пронзила мое запястье, и я замерла, резко вдохнув. Дыхание через агонию принесло мне только новую боль, ведь моя грудь словно была избита - несомненно, благодаря ремню безопасности. Я попыталась дотянуться, чтобы проверить его пульс, но пальцы дрожали слишком сильно.

- Олег, проснись, мать твою. Нам нужно выбираться, - я боролась с дверной ручкой, оставляя разводы крови. И тут я услышала звук шаркающих по дороге ботинок. Мое сердце подпрыгнуло. - Олег, мы должны выбраться.

Подавив рыдания, я снова взялась за ручку двери. По телу пробежала дрожь, но я не была уверена, от холода это, от шока или от того и другого. Мне было все равно. Мне просто нужно было открыть эту чертову дверь. Давай, давай, давай!

Под ботинками хрустело стекло, сердце замирало. Наконец дверь распахнулась. Я почувствовала себя победителем... пока не увидел его, стоящего там, и не поняла, что это он открыл дверь, а не я.

Рома Теряев улыбнулся.

- Выглядишь так себе, если честно.

Я отшатнулась и ударила его ногой, но он действовал быстро. Он увернулся, схватил меня за руку и выдернул меня из машины. Когда он бросил меня на землю, мое больное запястье сильно ударилось и приняло на себя вес всего тела. Боль пронеслась от запястья до плеча, перед глазами вспыхнули звезды. Я задыхалась, уверенная, что меня сейчас стошнит, но тут что-то врезалось мне в спину. Ботинок.

Новая боль отвлекла меня, хотя и заставила затаить дыхание.

Я убью его. С этой бодрой мыслью я попыталась подняться на ноги. Как только я встала на колени, сапог врезался в мою больную грудь и отбросил назад. Я ударилась головой обо что-то твердое. Камень? Не знаю. Но было чертовски больно, и зрение поплыло.

Руки схватили меня и начали тащить назад. Длинная склизкая трава сделала мокрой волосы и одежду. Я слабо извивался и вырывалась, пытаясь освободиться, но все, что получилось, - это задрать рубашку и джинсы.

Часы, подумала я. Мне нужно было нажать на эту чертову кнопку! Мой разум был настолько поглощен сначала шоком, а потом паникой, что я даже не подумал о...

Он повалил меня, и моя голова ударилась о тротуар с ужасным треском, который, казалось, отдавался в черепе диким звоном.

- Я не могу допустить, чтобы ты доставила мне неприятности, - его кулак врезался мне в висок, заставив мир закружиться, а затем все потемнело.

Глава 41

Как хорошо, что есть обезболивающие. Все напряжение покинуло мое тело. Просто ушло. Исчезло. Пуф. Мышцы расслабились, конечности были восхитительно свободными, и я чувствовала себя совершенно невесомой. Как будто я парила.

Не было боли. Никакого дискомфорта. Никакого беспокойства. Даже гипс на моей руке или раздражающие больничные запахи не могли пробить мое сказочное оцепенение. А моя мама? Ну... По меньшей мере в десятый раз мама поправляла подушки на моей койке.

- Ложись, милая, тебе будет лучше.

- Не хочу, - я хотела остаться там, где была - на краю кровати, уложив голову Герману на грудь и слушая ровный стук его сердца. Его рука обвилась вокруг моей талии, а свободная ладонь лежала на моем затылке. Я прильнула к нему, расслабленная и довольная, как кошка, греющаяся на солнце.

В моей части палаты собрались все: мама, Софа, тетя Марина, дядя Дима и Коля. У бедной медсестры не было ни единого шанса их выгнать.

В отличие от меня, они были раздражены и встревожены. Мама постоянно крутила обручальное кольцо, Софа поджимала губы, дядя Дима потирал затылок, тетя Марина переминалась с ноги на ногу а Коля сидел рядом с ней и барабанил ногой по полу. Только Герман казался спокойным, но я подозревала, что он был бы так же напряжен, если бы не боялся, что его напряжение передастся мне.

Из разговоров, тихо текущих вокруг, я начинала складывать картину всего произошедшего. Теряев испортил машину Олега, желая оставить меня в одиночестве, угнал грузовик и устроил аварию. Он хотел убить меня и освободить себе дорогу к Андрею, но Герману вовремя поступил сигнал SOS с моих часов. К тому моменту, как Теряев начал меня избивать, у Олега получилось выбраться из машины. Завязалась потасовка, почти одновременно к месту аварии подъехали Герман и Артур. Как рассказывал Олег, с другой стороны стоял подозрительный серебряный седан, и из него навстречу их с Ромой драке шел кто-то удивительно знакомый, но стоило зазвучать сиренам - и он быстро сбежал, испугавшись.

- Герман, она попала в аварию, ее чуть не убили и не похитили, - сказала мама, наморщив лоб. - Ей нужно полежать и отдохнуть.

Его рука слегка согнулась вокруг меня.

- Мне не нужно напоминать о том, через что она прошла. Она не хочет лежать одна.

Герман поцеловал мои волосы.

- Нет, я ее не брошу.

Я это знала. Я прижималась к нему не потому, что боялась, что он уйдет, мне просто нужен был физический контакт.

- Садись, Кать, - сказала Марина. Она подала Коле знак освободить стул с многострадальным вздохом.

Моя мать нервно потерла руки.

- Меня просто беспокоит, что она такая... спокойная, Марин. Ведь она прошла через ад. Мне было бы неприятно, если бы она рыдала, но это хотя бы нормальная реакция.

Герман вздохнул.

- Агата сейчас на обезболивающих, для нее нормально быть спокойной. В ней было столько адреналина, что врачам стоило большого труда успокоить ее сердцебиение. Сейчас все стабильно. Не надо с этим бороться.