Читать книгу 📗 "Крик тишины (ЛП) - Уиллинк Дакота"

Тем не менее, засыпаю с включенным светом и прижатой к боку деревянной битой.

Сидя в траве, наблюдаю за тем, как мама копается в земле нашего сада. Почва просеивается сквозь ее пальцы, освобождая место для новой жизни. Она протягивает мне маленькую, заостренную лопатку.

— Вот, Джиа. Возьми и выкопай узкую грядку для бальзамина.

— Я всё еще не понимаю, почему ты отказываешься сажать маргаритки. Розовые такие красивые. И каждый год снова вырастают, — упрямо возражаю я.

— Маргаритки, может, и красивые, но им нельзя позволять разрастаться. Через пару лет они захватят весь сад.

— Ну и ладно. Когда у меня будет свой сад, я всё равно посажу маргаритки.

— Это твой выбор. Тебе решать: хочешь ты, чтобы у цветов было общее пространство или чтобы один вытеснил всех остальных.

Я смотрю на крошечные бальзамины, аккуратно уложенные в землю.

— Мам, а как ты думаешь…

Я замираю. Осознаю, что ее больше нет. Воздух внезапно становится холодным, зубы начинают стучать. Я встаю, обхватываю себя руками и кричу:

— Мама! Куда ты ушла?!

— Она мертва, Джиа. Теперь у тебя остался только я, — шепчет знакомый мужской голос. Приглушенные слова доносятся снизу, словно из-под земли.

Я смотрю вниз, и вижу только одну маргаритку. Вспоминаю, что говорила мама: маргаритки вытесняют всё вокруг – и удивляюсь, как она тут оказалась. Наклоняюсь, чтобы вырвать ее, но из-под почвы пробиваются еще три. Срываю и их – тут же появляются новые, сразу тридцать, не меньше. В панике рву их одну за другой, пока не оказываюсь окружена плотным кольцом цветов. Они растут всё выше, всё гуще.

Стебли и листья обвивают мои руки и ноги. Пытаюсь вырваться, но всё тщетно. И вдруг снова раздается мужской шепот:

— Тебе не уйти. Я буду возвращаться снова и снова.

Теперь я узнаю голос. Замираю. Всё во мне цепенеет. Один из цветов наклоняется ко мне, и вместо лепестков я вижу лицо – его лицо, искаженное яростью.

— Сука! Тебе от меня не уйти!

— Отпусти меня! Отпусти! — кричу я изо всех сил, вырываясь из хватки стеблей.

Резко просыпаюсь и сажусь, борясь с простынями, в которых запутались мои ноги, пока я была охвачена паникой.

Слезы текут по лицу. Мне требуется пара минут, чтобы понять: это всего лишь сон. Или, точнее, кошмар.

То, что я считала стеблями цветов, оказалось спутанными простынями. Откинувшись на подушки, делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешеный ритм сердца. Смахиваю слезы с раздражением. Снова увидеть маму – живую, улыбающуюся, в саду – было слишком неожиданно.

— Да что за черт?! — кричу в тишину.

Почему она приснилась мне именно сейчас – и в таком контексте? А потом – вторая часть сна. Тут несложно распознать символику: маргаритка, захватывающая всё вокруг, и Итан – мужчина, который пытался сделать то же самое. Теперь я ненавижу маргаритки. Он дарил их не для того, чтобы показать, что заботится. Это был его способ сказать, что он всегда рядом. Всегда следит за мной.

Это всего лишь сон. Я дома. Одна. Итана здесь нет.

Но часть меня никак не может избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Я знаю: уснуть больше не получится. Полностью проснувшись, пялюсь в потолок, крепко сжимая биту, пока наконец не начинает светать.

Глава 26

Вэл (Джианна)

Всё еще чувствую себя разбитой от недосыпа и готовлю завтрак без особого энтузиазма. Ничего слишком сложного – поджаренный бейгл со сливочным сыром и миска ягод. Сижу за кухонным столом, листаю журнал в надежде, что бессмысленные страницы помогут отвлечься от безумного сна, который мне приснился.

Не помогает. Решаю отправиться в «The Mill» и позаниматься на эллиптическом тренажере. В это время в зале обычно тихо. Когда ранние пташки уйдут, эллипс точно будет свободен. Дерек по воскресеньям обычно не работает, и у меня есть шанс немного побыть в одиночестве. Не то чтобы я не хотела его видеть – просто надеялась, что тяжелая, утомительная тренировка без отвлечений поможет прояснить голову.

Спустя полчаса я делаю последний шаг на тренажере. По лицу стекает пот – именно то, что мне было нужно. Сбавляю темп, хватаю полотенце, которое повесила на оборудование, и вытираюсь. Пока даю мышцам остыть, взгляд цепляется за один из телевизоров на стене. Круглосуточный новостной канал показывает фотографию человека в лабораторном халате – похоже, врача. Но внимание привлекает не он. А надпись внизу экрана.

Я схожу с тренажера, подхожу к экрану и добавляю громкости, чтобы расслышать репортера сквозь музыку из динамиков.

«Общенациональный розыск доктора Томаса Дженкинса завершился после того, как его тело было найдено в овраге недалеко от его дома. Причина смерти – огнестрельное ранение в голову. Баллистическая экспертиза подтвердила: это был тот же пистолет, из которого была застрелена тридцатиоднолетняя Джулия Уилер».

На экране появляется фото симпатичной блондинки.

«Уилер работала медсестрой в Центральной больнице Нью-Йорка – той же, где Дженкинс работал лечащим хирургом. По словам друзей, они состояли в романтических отношениях, пока Уилер не разорвала их около года назад. Записи камер наблюдения зафиксировали, как Дженкинс заманил Уилер на лестницу в среду утром и выстрелил ей несколько раз в голову и грудь. Ее тело нашли после сообщений очевидцев, услышавших выстрелы около девяти утра».

На экране мелькают другие снимки девушки. Щурюсь, чтобы разглядеть ее лицо. На первый взгляд она выглядит счастливой, но я заметила в ее глазах нечто иное – печаль. Слишком знакомую мне. Ту, которую я вижу в зеркале каждое утро.

«Друзья Уилер утверждают, что отношения с Дженкинсом были абьюзивными. Он якобы преследовал ее, однажды удерживал дома, угрожая пистолетом. Уилер жила с ним, но ушла, заподозрив, что у него роман с другой женщиной. Дженкинс отказался ее отпустить – и установил в машине GPS-трекер, чтобы следить за ее перемещениями. Когда Уилер обнаружила устройство, то подала заявление в полицию и попыталась получить запрещающий охранный ордер. Однако, по словам друзей, ее обращения игнорировались, несмотря на задокументированные жалобы со стороны бывшей жены Дженкинса. Они уверены, что полиция не приняла меры потому, что Дженкинс – брат новоизбранного шерифа округа. OCS запросил комментарии, но в офисе шерифа отказались отвечать.»

— Конечно, прикрывают своих! А в итоге погибла девушка, — бросаю в пространство и качаю головой с отвращением.

Не обращая внимания на удивленные взгляды со стороны, хватаю свои вещи и спешу домой. Я потрясена и зла. Эта история слишком сильно задела меня. Она могла бы быть моей.

Добравшись домой, запираю и баррикадирую дверь. Сжав переносицу, тупо смотрю в потолок и мысленно перебираю всё, что сделала для собственной безопасности. Достаточно ли этого? Я всё еще боюсь. И ненавижу это. Ненавижу жить в состоянии постоянной тревоги, в ожидании, что придется оглянуться через плечо. Может, это всё из-за вчерашнего случая с зубной пастой. Или из-за кошмара. А может из-за новостей, которые я только что увидела. Что бы это ни было, я вытаскиваю телефон из кармана толстовки.

— Нат? — говорю, когда моя подруга берет трубку.

— Эй! Не ожидала тебя услышать, ты же говорила, что у тебя почти не осталось минут. Как прошло свидание? Мне нужны все подробности!

— Свидание прошло отлично. И да, минут осталось мало. Расскажу позже, как и обещала. Сейчас нужна услуга.

— Конечно. Что случилось?

— Мне нужно, чтобы вы с Тедди проехали мимо моего старого дома.

Она замолкает на три долгие секунды.

— Эм… Зачем?

Я слышу, как в ее голосе нарастает тревога. Поэтому отвечаю осторожно:

— Просто посмотри, там ли Итан. Не стучи в дверь, ничего такого. Только посмотри – стоит ли его машина, горит ли свет… что-то в этом роде.