Читать книгу 📗 "Через год в это же время - Касенс Софи"
Квинн опустил взгляд. Жизнь дома означала определенные ограничения ночной активности, поскольку его спальня находилась прямо над спальней матери. Пару раз он вырывался и снимал на вечер номер в отеле, чтобы не чувствовать себя связанным, но ему не хотелось вести Полли в отель, где они снимут номер в семь часов, а покинут в одиннадцать.
Словно зная, о чем они говорят, телефон Квинна завибрировал.
– Как раз вовремя, – тихо произнесла Полли. – Ответь.
– Извини… – пробормотал Квинн, выходя из-за стола, чтобы ответить на звонок в коридоре.
Канун Нового года – годовщина того дня, когда ушел отец, – всегда был тяжелым временем для его матери. И Квинн давно знал, что лучше ответить как можно быстрее, поговорить с ней, не позволить ей окончательно расстроиться. Если бы он проигнорировал звонок, то, скорее всего, у нее началась бы настоящая паническая атака.
По телефону он сумел ее успокоить. Она снова тревожилась из-за задвижек на французских окнах. Квинн был терпелив, он слушал, он говорил мягким утешающим тоном, но внутри нарастало напряжение от звуков голоса матери. Он хотел, чтобы ей стало лучше. Он не хотел возвращаться домой, не хотел слишком рано заканчивать этот вечер.
Когда он вернулся, Полли уже приканчивала главное блюдо.
– Все в порядке? – спросила она. – Или тебе нужно идти?
– Нет, все нормально. Извини.
Сколько раз за шесть месяцев случался этот разговор? Сколько раз он извинялся?
Полли переставила бокалы на столе для полной симметричности.
– Она знает, что мы сегодня празднуем, – со вздохом сказала она.
– Она не нарочно, Полли. Просто несколько месяцев были трудными для нее, папа же снова женился.
Полли наблюдала за ним через стол, а он старался изобразить улыбку.
– И еще был тяжелый месяц в сентябре, когда твоя тетушка вернулась домой.
– Ну да, много трудных месяцев… А чего ты от меня хочешь? – ответил Квинн намного резче, чем намеревался.
– Просто это кажется несправедливым по отношению к тебе. – Полли протянула руку и сжала его пальцы.
– Пожалуйста, давай не будем говорить об этом сегодня, – покачал головой Квинн, чуть сдвигаясь вперед на стуле. – Мне хочется, чтобы этот вечер был для нас, для тебя.
Он посмотрел на нее и заметил, как озабоченность исчезла из ее взгляда.
– Это моя любимая тема, – кивнула она. – Нет, вру, моя любимая тема – сыр, ты знаешь.
– Послушай, Полли, я понимаю, нам нелегко встречаться, но в моей жизни все изменилось, когда я встретил тебя. И в тот вечер я всерьез говорил, что люблю тебя. Ты первая девушка, которой я это сказал. Я никогда не был так в этом уверен.
– И я тебя люблю, Кви, – ответила Полли, глядя ему в глаза.
Квинн почувствовал, как все его тело наполняется теплой пульсирующей энергией. Быть любимым той, которую любишь, – разве может быть что-то лучше?
После десерта из кухни прислали еще кое-что.
– Шеф-повар приготовил маленькие рождественские пудинги с заварным кремом и бренди. Поздравление с праздником, – с поклоном сообщил официант.
– Ой, как мило! Большое спасибо… Все было просто замечательно!
Полли одарила официанта сияющей улыбкой. Ее неумеренная реакция застала его врасплох, и он неловко кивнул.
Как только Квинн отломил ложкой кусочек пудинга, как только вечер словно вернулся в свою колею, в его кармане снова завибрировал телефон. И в то же самое мгновение Полли издала странный звук, словно подавилась, и Квинн, повернувшись к ней, увидел, что она выплевывает пудинг, который запихнула в рот целиком. Квинн, сунув руку в карман, спросил:
– Что такое?
Лицо Полли исказила гримаса. Квинн посмотрел на телефон. Впрочем, ему и смотреть не нужно было: он знал, кто звонит.
– Там что-то такое… – ответила Полли. – Что-то противное. – Она стала тыкать в крошечный пудинг вилкой.
– Похоже, полиэтилен.
Квинн неловко передвинулся на стуле, положил телефон на колено, каждый мускул его тела напрягся, воздух вокруг словно сгустился, стало душно. Полли покачала головой и еще раз откашлялась.
– Квинн, я чуть не задохнулась, а ты смотришь на свой телефон!
– Ты не задохнулась, – неуверенно возразил он. – Ты его выплюнула.
– Да ответь ты уже! – сказала она, закрывая глаза.
Квинн перевел телефон с вибрации на беззвучный вызов. И дрожащей рукой налил воды в стакан Полли.
Полли подозвала официанта и сообщила ему о полиэтилене в своем десерте. Она сказала, что не хочет жаловаться, но беспокоится, как бы такой сюрприз не достался кому-нибудь еще. Официант рассыпался в многословных извинениях и принес бутылку шампанского в качестве компенсации. Квинн пытался расслабиться, но не мог перестать думать о том, что сейчас происходит дома. Его снова мучило то же самое чувство: он не знал, что лучше – быть плохим кавалером или плохим сыном, и от этого на него накатывала физическая тошнота.
В ресторане «Ле льё де раконтр» не вели глупого обратного отсчета времени. Новый год наступил под звон бокалов и негромкий гул голосов. Снаружи ночной горизонт взорвался светом, растерзавшим тьму. Далекие взрывы и треск ракет слышались даже сквозь толстое стекло. Прямо за парком возник фонтан света, звездная пыль рассыпалась по небу.
Квинн и Полли сидели молча, глядя на представление снаружи. Потом Полли медленно поднесла свой бокал к бокалу Квинна, ее взгляд стал задумчивым.
– За нас, за следующую главу! – произнес Квинн с деланой веселостью, чувствуя, как на лбу выступает пот.
– Да позвони ты ей, – тихо сказала Полли. – Я же знаю, ты не расслабишься, пока не поговоришь.
Квинн вышел на площадку у туалетов. Было бы слишком невежливо говорить по телефону за столом, тем более в таком ресторане. Он рухнул на пол и уставился на свой телефон, на свою переносную тюрьму. Слева от него широкая двойная дверь вела в кухню, он слышал, как там гремят кастрюлями и звучат резкие голоса. Это было помещение, где трудились в поте лица, чтобы ресторан по другую сторону стены работал без перебоев, плыл, как лебедь по волнам.
Он уже собрался позвонить, когда из кухни выбежала девушка в белом костюме повара, с вьющимися каштановыми волосами. Она плакала, и их взгляды на мгновение встретились. Девушка выглядела точно так, как чувствовал себя Квинн, – охваченной страданием. Он хотел спросить ее, все ли в порядке, но она умчалась к лестнице прежде, чем он успел открыть рот. Когда девушка исчезла за углом, Квинн увидел, что она уронила поварской колпак. В его уме промелькнула мысль о Золушке и ее хрустальном башмачке. В параллельной вселенной он мог бы побежать за девушкой и вернуть ей головной убор. Но в этом мире ему было не до галантности. Но он мог отнести ее колпак в кухню.
Мать не ответила на его звонок. Ему нужно ехать домой. Квинн медленно вернулся в ресторан, увидел, что огненное действо на горизонте за парком все еще продолжается. Когда он сел на место, Полли даже не повернула головы, продолжая смотреть в окно.
– Мне очень жаль, Полли, но я должен уйти, – сказал Квинн.
– Она всегда на первом месте, да? – спросила Полли.
– Нет, не всегда. Но сейчас Новый год, тяжелое время для нее…
– Я не считаю себя такой уж убогой, Квинн, но ты заставляешь меня чувствовать себя попрошайкой, и мне это отвратительно.
– Ты не попрошайка, Полли. Ты единственное, что есть хорошего в моей жизни…
Она перебила его:
– Квинн, отправляйся домой, давай не будем об этом сейчас, просто делай то, что должен. А я поеду к друзьям в клуб в Хокстоне. Спасибо за чудесный обед.
Она поцеловала его в щеку, медленно, неторопливо. И что-то было в этом непохожее на рядовое прощание. А когда Полли ушла, Квинн ощутил, как тошнотворное чувство стало ослабевать, напряжение в груди наконец почти исчезло.
Семнадцатое мая 2020 года
Минни стояла на зеленом берегу, глядя вниз, на мутную коричневую воду. В прудах Хэмпстеда Минни впервые плавала еще подростком, но вид воды и нервирующее чувство, что, когда плывешь, не видишь собственные руки и ноги, вызывали у нее сильную неприязнь. К тому же тогда от нее требовалось плыть быстро, а пруды не слишком годились для скоростного заплыва. Да, в детстве Минни хорошо плавала, это был спорт, которым можно заниматься в одиночку, и никто не насмехался над ней. А если и насмехался, она их не слышала, потому что ее голова была под водой. Минни и сама толком не знала, почему бросила плавание… Наверное, просто жизнь и работа привели ее к этому. Но в последние месяцы ее снова потянуло к воде.
