Читать книгу 📗 "Преследующая Призрака (ЛП) - Кент Рина"

Мои плечи напрягаются. Единственная причина, по которой я не бью Тень в нос, заключается в том, что мы давно знакомы.

— Если ты считаешь себя моим товарищем, то никогда больше не будешь говорить об Эль в таком тоне.

— Каким образом? Я констатирую факты, — он поднимает плечо. — Веришь ли ты или слишком ослеплен, чтобы их увидеть, зависит от тебя, приятель.

— Тень...

— Нет. Мне плевать, что ты думаешь, Призрак. Если она будет хоть как-то угрожать твоей жизни, я сломаю ей шею.

Гребаный Тень. Если бы не его преданность мне, я бы выпотрошил его даже за мысль о том, чтобы навредить Эль.

Я вдыхаю и делаю движение в сторону улицы.

— Пойдем. Посмотрим, остался ли кто-нибудь, кого можно допросить.

Никого нет. Их либо убили, либо они сбежали.

Я весь в крови – в основном благодаря Скар, а рана на бицепсе продолжает пульсировать от боли.

Тень дает мне две таблетки, и я запиваю их стаканом виски.

Мы с Тенью лично охраняем комнату Кайла. Мой друг возится с аптечкой, отпивая прямо из бутылки скотч. Я опускаюсь рядом с ним на диван напротив кровати Кайла.

Он лежит на животе, кожа бледная, веки закрыты. На плече у него штрих-код – идентификационная татуировка, разработанная для второго поколения; способ отличить их от нас. У Кайла номер сто тридцать. Это сто тридцать детей, похищенных в «Преисподнюю», чтобы сформировать второе поколение, и их число продолжает расти.

Простыня закрывает нижнюю половину тела Кайла. Повязка намотана посередине спины, где он был ранен.

Аарон Родос, один из моих учеников второго поколения, изучавший медицину, говорит, что ранение несерьезное. Жизни Кайла ничего не угрожает, но он до сих пор не очнулся.

Хуже всего то, что я так и не нашел того, кто это с ним сделал.

Мои плечи напряжены, в бицепсе пульсирует боль, но я выхватываю у Тени бутылку скотча и наливаю еще один стакан.

— Эй, я пил из этой, — он ворчит.

Он собирается сказать что-то еще, но его прерывают, когда дверь открывается и внутрь заходит Туман. У нее усталый вид, но она уже переоделась из окровавленного халата в простое черное платье – чтобы не пугать девушек.

Она присаживается на край кровати Кайла и бросает на него взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

— Девочки в ужасе. Я едва их успокоила.

— И тебе удалось сделать это с лицом без макияжа? — насмехается Тень. — Как они узнали тебя со всеми этими морщинами?

— Заткнись, нечисть, — она встречает мой взгляд. — Что это было за нападение, черт возьми?

— Президент Джо просил о своей смерти, вот что, — Тень бросает в мою сторону кучу чистящих средств и бинтов. Сомневаюсь, что он вообще знает, для чего они нужны.

— Это не президент Джо, — я расстегиваю рубашку и снимаю ее. Ткань трется о рану, и я морщусь. Засохшая кровь покрывает рану, но выглядит она хуже, чем есть на самом деле. Даже не нужно накладывать швы.

— Что значит, это не президент Джо? — Тень даже не пытается вытереть кровь со своего торса.

Я заливаю рану спиртом. Моя челюсть сжимается от ожога. Я думаю о том, чтобы не вытирать его вовсе, но, поскольку Эль устроила бы мне ад, я быстро убираю спирт ватой.

— Нападавшие – наемники, а не бандиты.

— И что? — Туман складывает руки под грудью. — Он мог нанять наемников.

— Он бы не стал, — говорю я. — Для президента Джо главное – прибыль. Он достаточно умен, чтобы не враждовать со мной, когда на кону акции фабрики.

— Джонни бы так и сделал, — произносит Тень.

Я перевязываю рану, и она действительно болит. Она слишком сильно пульсирует для простой царапины. Мы не чувствуем боли, когда находимся на «Омеге». Узел в моей груди немного ослабевает. Это значит, что наркотик почти выведен из организма.

— У Джонни нет денег, чтобы нанять столько наемников, — отвечаю я. — И он не настолько глуп, чтобы напасть на нас в нашем комплексе. Кроме того...

— Кроме того? — спрашивает Тень, в то время как Туман выжидающе смотрит на меня.

Кроме того, кто-то застрелил наемника, которого я допрашивал. Специально, чтобы тот не заговорил. А в меня они не стреляли. Те, кто появился там, где исчез стрелок, – двое самых близких мне людей.

Туман и Тень. Один из них мог выстрелить в него.

Я закрываю глаза. Не хочу даже рассматривать этот вариант. Но если добавить это к звонку Аида, становится ясно, что у нас внутри предатель.

Один из моих. Один из моей гребаной семьи.

— Призрак? — Тень машет рукой перед моим лицом.

Мои веки открываются, и я встаю. От алкоголя и лекарств, которые дал мне Тень, голова становится легкой.

— Мы дадим президенту Джо поверить, будто его подозреваем. Я использую это, чтобы заставить его согласиться на долю в фабрике и возможное владение ею.

— И оставить Эль в покое, — выдает Туман.

— Да, — я сверкаю глазами. — Она моя, — я встречаю их взгляды. — Вам обоим лучше вбить это в головы. Если кто-то будет угрожать ей, у него будут проблемы лично со мной. Поняли?

Не дожидаясь их ответов, я выхожу из комнаты.

Не знаю, как я оказался на складе, но каким-то образом удалось пробраться через него. Все, о чем я думаю, – мне нужно увидеть лицо Эль и прикоснуться к ней, чтобы весь этот хаос как-то рассеялся.

Мои ближайшие друзья могут оказаться предателями. Это удар похлеще смерти Дьявола, ада Аида или роботизированного состояния из-за «Омеги».

Это может разрушить все, что я строил. Десятилетия дружбы. Альтернативная семья.

Все, блядь, абсолютно все.

Я не хочу думать о Тени и Туман как о предателях. И не буду. Без доказательств.

Как только я открываю дверь в комнату, Эль прыгает ко мне в объятия. Ее тело прижимается к моему, когда она приподнимается и обхватывает меня, как коала. Моя рука крепко обхватывает ее талию, и я прижимаю ее к себе.

На меня снисходит умиротворение. Одна мысль остается в моем затуманенном мозгу: мне нужно быть внутри нее. Тогда все изменится к лучшему.

Я несу Эль к кровати и опускаю на матрас. Когда я вижу, во что она одета, у меня голова идет кругом – и это не из-за лекарств. Моя рубашка. Из всей одежды на Эль надета моя гребаная рубашка.

Она не может выглядеть красивее.

Я рычу, срывая ее с нее. Пуговицы разлетаются повсюду.

Она хихикает.

— У тебя проблемы с одеждой или что?

— На тебе. Чертовски верно, есть.

Ее щеки окрашиваются в пунцовый цвет, и я целую ее всю. Невинность, очарование, сила этой гребаной женщины. Она заслуживает того, чтобы быть в нормальном мире с нормальной жизнью, но ее нет. И не будет. Я запятнал ее. Знаю, что порчу ее. Я слишком долго был в темноте, и не могу не питаться ее светом. Я не могу придумать ни одного возможного сценария, при котором отпустил бы ее.

Я все еще в тумане, но мне удается погрузиться в ее тепло. Эль начинает издавать те самые звуки, которые сводят меня с ума и заставляют вжиматься в нее как сумасшедшего. Как только она произносит мое имя, я тут же оказываюсь рядом с ней.

Мои руки крепко обхватывают ее, и мы лежим лицом друг к другу, глядя друг на друга с такой силой, что это почти более интимно, чем сам секс. Что творится в ее голове?

— Ты никогда не предашь меня, Светлячок? — не знаю, почему это прозвучало как вопрос. Это должно было быть утверждение, и все, что она должна была сказать, это «Да, Джулиан». Потому что мысль о ее предательстве слишком болезненна, чтобы даже рассматривать ее. Только не после всей этой истории с Тенью и Туман.

Эль слегка напрягается. Мой разум приходит в боевую готовность.

Ярко-голубые глаза смягчаются, она проводит ладонью по моей щеке и улыбается.

— Не предам.

Я все еще не уверен, не в силах отпустить это небольшое напряжение. Но когда она зарывается лицом в мою грудь и шепчет, ее слова поражают меня, сколько бы она их ни повторяла:

— Я твоя, Джулиан.