Читать книгу 📗 "(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна"

— Потерпи немного, Мил, — Юрка постучал вилкой по зубам. — Гончаренко знаешь? Исполнительного «Скандии»?

— Только фамилию, лично нет. А что?

— В октябре или ноябре у них уходит на пенсию начальник юрслужбы. Я лично с ним тоже не знаком, но с Сафоновым нашим они соседи по даче. Хочешь, закину удочку? Я когда весной по тебе спрашивал, еще не было такой информации.

— Ну попробуй. Спасибо.

Я не хотела цепляться за призрачную надежду, но все равно внутри что-то встрепенулось. Начальник юрслужбы крупной медицинской сети — это как раз то, чего бы мне хотелось. Там, конечно, и своих претендентов хватает, но я-то знала, как попадают на такие должности. Посмотрим, чей козырь старше.

«Милая, ты где пропала?» — прилетело в телефон.

Лешке я сказала, что у меня деловая встреча, не хотелось провоцировать его на ревность. Да, к моему удивлению, Рокотов оказался ревнивым, хотя и старался этого не показывать. Но я-то чувствовала! Поэтому безопаснее было сказать, что иду в ресторан обсудить детали процесса. Это его как раз не удивило, у него самого время от времени бывали такие деловые ужины. Ну… я надеялась, что деловые. Однако что-то мы с Юркой засиделись, заболтались — уже перевалило за одиннадцать.

«Все, Леш, вызываю такси».

— Пора, Юрка, пора, — я открыла приложение.

— Что, требуют к почти супружескому одру? — подстебнул он.

— Фу, какой ты! Не завидуй, это непродуктивно.

— Милый, я правда очень рад за тебя, — он накрыл мою руку. — Ты совсем другая сейчас. Моложе. Красивее. Счастливая. Наверно, я и правда завидую. Скажи… а ты не жалеешь, что у нас ничего не вышло?

Блин, Юра… самое время об этом поговорить!

— Ну как не жалею? Жалею, что мы встретились не в то время. Когда никому из нас серьезные отношения были не нужны, — тут я, конечно, соврала, но признаваться, что была влюблена в него, уж точно не собиралась. — А теперь уже слишком поздно.

— Да, ты права.

Повисла звенящая пауза, которую, к моему великому облегчению, взорвал писк телефона: такси добралось рекордно быстро. По дороге домой я думала о том, какие все-таки странные узоры рисует жизнь. Мне снова не давала покоя мысль: как сложилось бы у нас с Лешкой, если бы на Новый год Юрка не написал мне, а я потом ему не позвонила? Ведь именно тот наш разговор навел меня на мысли о том, что они с Лешкой похожи. И что я не хочу повторения — ни в коем случае не хочу. И все это вылилось потом в наш… пакт Молотова — Риббентропа.

Как бы сложилось у нас с Лешкой, не будь того договора? Закончилось бы все быстро? Или наоборот — не было бы тех мучительных двух месяцев и глупого расставания?

Что толку гадать? Мы перешагнули через это — и мы вместе!

Лешка лежал на диване в одних трусах, смотрел боевик и грыз соленый миндаль.

— Все в порядке?

— Да, — я подошла, наклонилась, поцеловала его и утащила из пакета орех. — И знаешь… я очень сильно тебя люблю!

Алексей

— Алексей Геннадьевич, из центрального офиса вас.

Я даже не успел спросить Юлю, из офиса филиала звонят или из Москвы: в трубке раздался голос Сурмина — директора питерского отделения.

— Алексей, приветствую. Ты в отпуск у нас когда идешь?

— В августе.

— Отлично. И куда?

— Наверно, в Испанию.

Мы с Милкой еще точно не решили. Она вообще не была уверена, что ей дадут отпуск, но предварительно посматривали в сторону Барселоны или какого-нибудь курортного городка рядом с ней. С Инкой, разумеется. Ну и в Мадрид можно на денек к матери смотаться наконец.

Вообще-то это был скользкий момент. Первый совместный отпуск — такая жесткая обкатка. Медовый месяц — совсем другое. Это отключить верхнюю голову и дать полную свободу нижней. Отпуск, да еще с ребенком, — квест повышенной сложности. Причем ребенок выступает и как усложнение задачи, и как некий модератор на тот случай, если захочется вцепится друг другу в глотки. Мы оба это понимали, но решили рискнуть. Если получится — значит, можно смело идти в загс.

— А в Грецию — нет? — спросил Сурмин таким тоном, словно мы просто болтали от нефиг делать.

Я смекнул, к чему он клонит, и не ошибся.

— Из Москвы скинули по медицине две компании греческих на сотрудничество. Присмотреться на месте, разговоры поразговаривать.

Это было обычной практикой, я так ездил уже не раз, и в бытность замом, и начальником отдела. К следующему туристическому сезону начинали готовиться загодя — в конце текущего, чтобы успеть все за межсезонье. С Грецией у нас договор был, однако Москву партнер не слишком устраивал, поэтому подыскивали нового. И все бы ничего, но так не хотелось ломать планы.

Правда, с другой стороны, и планов четких еще не было. Почему бы и не в Грецию?

Сурмин уловил мое колебание.

— Давай, Алексей. Две недели командировка, две недели отпуск. Итого получается месяц на курорте, и половина за наш счет.

Ну да, конечно! Месяц командировки, причем половина за свой счет, так вернее.

— Я могу с семьей обсудить?

— Разумеется. Завтра скажешь.

А обсуждать тут особо и нечего. Даже если Милка наотрез откажется в Грецию, значит, полечу туда на две недели один, а потом встретимся в Испании. Потому что в командировку все равно придется, причем именно мне. Николай, мой зам, по здоровью жару не переносит.

Обсуждать и правда долго не пришлось.

— Леш, мне все равно, в Испанию или в Грецию, — наморщила нос Милка. — Я ни там ни там не была. Проблема в другом. На месяц меня точно никто не отпустит, я за две недели сейчас бьюсь насмерть. Так что делай, как тебе удобнее.

— Ну мне, конечно, удобнее в Грецию. Если в Испанию, то в Греции мне придется вкалывать две недели по-черному, чтобы все успеть. А так прихвачу немного из отпускного времени, но не критично.

— Хорошо. Извини, мне надо с документами поработать.

Она ушла с ноутбуком на кухню, а я, чтобы не терять времени, позвонил Сурмину, доложился и узнал подробности.

Схема была мне хорошо знакома. Предстояло встретиться с руководством компаний, посетить прикрепленные к ним медицинские учреждения, ознакомиться с документацией, провести переговоры. В общем, нудная и муторная работа, причем в двойном объеме, потому что компаний две, а выбрать надо одну. И гробить на нее придется личное отпускное время, в две командировочных недели уложиться, если без халтуры, нереально. А халтура потом может выйти боком самому.

Вышел на кухню налить себе кофе, но вместо этого подошел к сидящей за столом Милке, зарылся носом в волосы, запустил руки под футболку. Она вздохнула тяжело и потерлась ухом о мое плечо.

— Страдаешь?

— Страдаю, — хныкнула Милка. — Это безнадега. Чел иск против компании своей подал. Хочет, чтобы восстановили на работе и выплатили хреналион бабла. А выперли его за систематические нарушения трудовой дисциплины, внутреннего распорядка, корпоративной этики и всякого прочего говна-пирога. Одного пункта хватило бы, а их больше десятка. Чет устала я, Леш, как собака. Появилась одна наметочка на другое место, хорошее, но… Очень все зыбко. Даже надеяться не хочу, чтобы не разочаровываться потом.

— Мил, я бы тебе сказал, что ты можешь вообще не работать, так ведь откусишь мне чего-нибудь, — я осторожно подобрался к застежке лифчика.

— Ну вот и не говори, — она свела лопатки, чтобы легче было расстегнуть. — Не работать я не могу. Но могу сделать небольшой перерыв.

Шнурок на моих штанах взял и развязался. Я притворился, что поверил, будто он сам, а не чьи-то шаловливые ручонки дотянулись украдкой. И что не заметил, как они пробрались под пояс.

До чего же мне нравились вот эти вечера вдвоем, когда не надо следить за временем, куда-то торопиться. Когда знаешь, что и завтра, и послезавтра будет точно так же. Правда, не Милка переехала на лето ко мне, а я к ней. Инка закатила дикую истерику. Нет, закотила — наотрез отказалась ехать на дачу без Мяфа.