Читать книгу 📗 "Пташки (СИ) - Грин Эмилия"

- Андрей, мне срочно надо ехать домой. Братья ночуют одни.

- Давай тогда хоть кофе возьмем?

Безразлично кивнув, я вновь прикрыла глаза.

***

Мы ехали по пустынному утреннему городу, в машине пахло свежей выпечкой и кофе с корицей.

Придерживая бумажный стаканчик, я отламывала хрустящие слои круассана, стараясь не вспоминать об Агате в постели Воронова, когда Андрей неожиданно сбавил скорость.

- Поль, я подумал… – его пальцы нервно постукивали по рулю. – Может, иногда будем появляться вместе? Ну, для вида. Ты же сама предложила идею с ширмой…

Ширма. Вот так честь.

Я медленно поставила стаканчик в подстаканник, чувствуя, как горячий кофе обжигает пальцы.

- Андрей, – сказала я мягко, – я не хочу быть декорацией в твоей личной жизни. Неужели тебе не приходило в голову, что и у меня она тоже может быть?

Он смущенно потупил взгляд.

- Лучше найди кого-то другого для этой роли. Армия эскортниц тебе в помощь, – я покачала головой и даже улыбнулась, наблюдая, как раннее солнце играет в стеклах офисных зданий.

В салоне воцарилась тишина, нарушаемая только шумом двигателя. Остаток дороги до дома прошел молча.

Бесшумно закрыв входную дверь, я скинула ненавистные туфли, в которых ноги уже гудели. Тихо пройдя по коридору, я приоткрыла дверь в комнату братьев, услышав их синхронное сопение.

Егор лежал на спине, раскинув руки, с телефоном на груди – видимо, уснул во время стрима. Свет от экрана еще слабо подсвечивал его прыщавый подбородок.

Захар свернулся калачиком на своем ложе из трех подушек. Его нога свисала с кровати, а под ней валялся учебник по геометрии…

- Вот кринж, – прошептал Егор, не открывая глаз, и перевернулся на бок.

Я застыла, однако братья продолжали сопеть, тогда я на цыпочках вышла, оставив дверь приоткрытой…

Вернувшись в свою спальню, я избавилась от дурацкого платья и, взяв с полки любимую пижаму, распустив волосы, поспешила в душ.

Настроив воду погорячее, я закрыла глаза, чувствуя, как струи стекают по шее, спине, плечам, смывая с себя все горести этой странной ночи.

Я повернулась к потоку воды лицом. Она была почти обжигающей, но мне нравилось: кожа быстро розовела, а мысли становились яснее. Руки сами собой потянулись к гелю для душа с ароматом тропического оазиса.

Покосившись в наполовину запотевшее зеркало, с влажными розовыми волосами я вновь напомнила себе несчастную всеми покинутую Русалочку.

В сказке она обменяла свой голос на ноги, лишь бы иметь возможность находиться рядом со своим принцем.

Только туповатый принц этой жертвы не оценил, женившись на другой, из-за чего Русалочка превратилась в лужицу морской пены.

Весьма унылый исход.

Не отводя взгляда от своего отражения, я провела пальцами по горлу. Оно не болело, и связки были в норме. Но где-то внутри, в самой глубине, сидел комок невысказанных слов.

«Нет, Воронов».

«Мне очень больно».

«Ты не имел права все эти недели дурить мне голову».

«К черту такую дружбу.

Ты должен был мне сказать, что выбираешь ее».

Я сжала кулаки, больше не желая чувствовать себя тенью, ширмой, декорацией и удобной для всех молчуньей-Полиной.

А ведь в детстве я в самом деле заговорила гораздо позже своих сверстников… Вот такая ирония судьбы.

Наигранно улыбаясь сквозь выступившие слезы, я вдруг осознала, что больше не могу молчать, потому что нутро разрывало от всех этих невысказанных обид и сомнений.

Похоже, вот он, мой предел.

Сейчас я не чувствовала себя мягким, обволакивающим приливом. Я ощущала себя штормом: опасным, смертоносным, жаждущим уничтожить всех, кто делал мне больно, не желая мириться с моими чувствами…

Накинув банное полотенце, я вытерла запотевшее зеркало ладонью, несколько секунд всматриваясь в свое воинственное лицо, после чего переоделась в старенькую пижаму с изображением Русалочки, поспешив в спальню, для того чтобы покончить со всем этим раз и навсегда.

Остановившись около тумбочки, я решительно схватила телефон, набирая номер Сашки.

Один гудок. Второй.

Внезапно тишину спальни разорвала старенькая мелодия Басты.

- Ты рядом со мной и это самый чистый кайф…

Повернувшись, так и не сбросив вызов, я до хруста стиснула телефон, инстинктивно попятившись к тумбочке.

Воронов стоял напротив входа, облокотившись бедром о перила, задумчиво меня разглядывая.

- Саша… – выдавила я, немеющими губами, в миг позабыв, что собиралась вообще-то на него наорать.

- Ты рядом со мной и это самый чистый кайф… - продолжал напевать его айфон.

Но… Просто в голове не укладывалось, как он мог оказаться в моей комнате? Ведь еще вчера вечером Воронов находился в Швейцарии!

- С Андрюхой-то нагулялись? – лениво растягивая уголки губ.

- С кем? – чувствуя, как мое сердце срывается в галоп.

- С Абрамовым… – Саша брезгливо поморщился, – с твоей давней юношеской любовью… – зло хмыкнул он. – Не знаю, в курсе ты или нет, но весь интернет уже окрестил вас парой года! – краткая усмешка в прищуренных от ярости глазах.

Я издала сдавленный полувозглас-полустон, когда, наконец, поняла, о чем он говорит. Господи, мы же сбежали с вечеринки тайком… Как это могло до Воронова-то дойти?

Александр сделал шаг ко мне, и воздух стал насыщенным и густым. Насыщенным ревностью. Такой осязаемой, тяжелой, убийственной ревностью, что Саша, резко побледнев, звериным движением стиснул кулаки.

- Я прямо сейчас поговорю с Абрамовым… Похуй, что он там себе нафантазировал. Пусть идет пасётся, – выталкивая из груди рваное, жесткое дыхание. – Поняла меня? – сцепив челюсть, Саша перемалывал меня абсолютно отлетевшим, расфокусированным взглядом с веянием чего-то ненормального.

Он остановился ко мне вплотную, тяжело дыша, шокируя меня тем, что бушевало в его глазах, транслируясь бегущей строкой.

Ревность. Ревность. Ревность.

Однажды я уже видела Александра таким – обезумевшим, неуправляемым, совершенно слетевшим с катушек – на вечеринке в день моего четырнадцатого дня рождения. Сразу после того, как наши отцы оттащили Сашку от моего обидчика…

В мозгах что-то щелкнуло, и до меня, наконец, начало доходить…

- Может, пообщаешься с Абрамовым чуть позже? – приподняв руки, я почувствовала, как тонкая ткань топа скользит вверх, оголяя мою грудь примерно наполовину.

Воздух холодил обнаженную кожу. Взгляд Воронова мгновенно упал туда, его дыхание замерло, зрачки расширились. Тогда я медленно взяла его горячие ладони, прижимая их поверх ткани к своей груди.

- Я так соскучилась, Саш…

Глава 45

В комнате вдруг стало непривычно тихо.

Я почувствовала, как его пальцы дрогнули, едва коснувшись меня поверх тонкой ткани. Воронов замер. Его взгляд скользил по моим плечам, груди, животу, наконец, поднимаясь к глазам.

А там такой хаос творился. Надвигающееся стихийное бедствие. Непереносимый… Просто непереносимый жар.

- Поль…

Его горячие ладони замерли на мгновение – будто спрашивали разрешения. Лукаво улыбнувшись, я кивнула, подумав, что не могу больше ждать, иначе опять кто-нибудь ненароком забеременеет или даже родит.

А потом… потом руки Сашки начали двигаться.

Медленно, почти невесомо, он обводил контуры моей груди. Сквозь пижамный топ его прикосновения казались одновременно нежными и обжигающими. Я закусила губу, когда его большие пальцы скользнули по соскам – они тут же напряглись, отчётливо проступая сквозь ткань.

Я медленно провела ладонью по своему животу, упиваясь тем, как Воронов следит за каждым моим движением. Тогда мои пальцы скользнули к нижнему краю пижамного топа, зацепили ткань … и потянули вверх.

Александр замер.

Я наслаждалась его реакцией, поднимая топ с такой неспешностью, что между оголённой кожей и тканью ещё долго оставалось мучительно крохотное расстояние.