Читать книгу 📗 "Развод. Ты всё испортил! (СИ) - Зарян Аника"

Незаметный бармен, я слышал в своей жизни много историй от тех, кто коротал свое время за стойкой моего бара. Но только от её слез мне было больно так, словно я проживал это вместе с ней. Только её хотелось защитить от всех, кто обидел, вопреки здравому смыслу – мы же чужие, посторонние... Вспоминаю, как спешил обратно утром ровно год назад, тридцать первого декабря сюда, после того, как отвез сыну новогодний подарок. Чтобы успеть увидеть её еще раз. Как сдерживался, чтобы не сорваться к ней в ту же ночь, сходя с ума от мыслей, что он может причинить ей вред...

Моя...

Слишком долго я её ждал. Слишком долго она ко мне шла.

Ксюша шевелится, её пальцы слегка сжимают мое плечо, будто даже во сне не хотят отпускать. Она глубоко вздыхает и открывает глаза. Секунду лежит неподвижно, затем приподнимается на локтях и смотрит на меня сонно. Её губы растягиваются в такой тёплой, счастливой улыбке, что у меня останавливается сердце.

- Доброе утро, – шепчет она хрипловатым от сна голосом. – Ты давно проснулся?

Давно. И в душе был, и к особенному завтраку всё подготовил, а потом вернулся в постель, но ей я об этом не скажу.

- Доброе, – провожу рукой по её волосам, сгоняя с них остатки сна.

Она тянется, как котёнок, и прижимается ко мне ещё сильнее.

- Я могла бы просыпаться так всегда, — мурлычет моя женщина. Губы чуть разомкнуты, ресницы отбрасывают легкие тени на щеках.

- Значит, так и будет.

- Наивный, – ухмыляется. Отстраняется, откидывая простыню, которой была накрыта. Замечаю в её взгляде какую-то растерянность. – Дети сегодня возвращаются. Наша неделя наедине подошла к концу.

Не думал, что наши дети так подружатся после того, что они устроили полгода назад на даче. Ошибся. И впервые в жизни рад этому.

Несколько месяцев они узнавали друг друга поближе, а потом с восторгом согласились провести вместе с родителями Ксюши отпуск. Разрешил. Волновался ровно до первого видеозвонка. Но увидев довольные лица детей и взрослых, отпустил ситуацию.

А Ксюшу не хочу отпускать. Ни сейчас, когда она ступает босыми ступнями на пол, ни потом.

Никогда.

Мне нравится, что она меня не стесняется.

Любуюсь идеальной картиной: обнаженная, красивая, уверенная в себе, моя женщина поднимается с кровати, ходит по моему еще недавно холостяцкому логову.

Моя женщина.

Машинально бросаю взгляд на джинсы, в кармане которых уже второй день ношу коробочку с кольцом.

Ксюша в этот раз не делает зарядку – накидывает на себя белый шелковый халат, подходит к сумочке, что-то из неё достает и – в ванную, где теперь вместо одной – две зубные щетки, два полотенца и разнообразье косметических средств, заполнивших несколько полочек. Пользуясь моментом, спешно натягиваю домашние шорты, прячу коробочку с кольцом в кулак и бреду к зоне готовки, как по привычке называю кухню. Сервирую на подносе особенный завтрак.

Жду.

Шум воды давно стих, но Ксюша почему-то долго не выходит. Наконец появляется в дверях. Обернутая в полотенце, волосы мокрые после душа. В глазах та же тревожность. Что-то не так.

- Ты растеряна, – говорю осторожно.

Она пожимает плечами, робко улыбается:

- Наверное. Но всё хорошо.

Произносит это так, будто сама себе не верит и пытается себя в этом убедить. Голос у нее странный – будто она боится договорить. Я подхожу к ней, касаюсь пальцами ее подбородка, заставляя посмотреть на меня.

- Ксюш?

Она улыбается, обвивает руки вокруг моего торса и прижимается к плечу.

- Ты будешь смеяться, Тём. Но я почему-то подумала, что...

Замолкает.

- Что?

- Что беременна. У меня была задержка неделю...

Не смеюсь. Улыбаюсь. Подумала она.

- А мне об этом не хотела сказать?

Качает головой.

- Хотела сначала убедиться.

- Убедилась?

- Мхм... Не беременна. – Она отстраняется, прижимает ладони к животу. – Но в какой-то момент успела поверить, что там уже кто-то есть. Наш, – поднимает глаза, – ребенок.

- И что ты чувствуешь?

- Что чувствую, не знаю. Я думала, когда увижу на тесте одну полоску, то почувствую облегчение, а сейчас мне как будто немного грустно, потому что за эти дни я, сама того не понимая, свыклась с мыслью о нашем ребенке... И о том, что это было бы... Знаешь, забудь! Быстро это всё. Мы даже не живём вместе!

Она произносит это так, будто сама удивлена собственным словам. Глаза расширены, в них мечется что-то между страхом и надеждой. Мне нравится, что она со мной откровенна. Не боится говорить того, что чувствует на самом деле, хотя я это и так понимаю, даже без слов. Откуда знаю? Просто знаю, и всё.

Я не отвечаю сразу. Повторяю в уме её слова: «Мы даже не живем вместе».

Но ведь это же формальность, правда? Последние месяцы мы, хоть и урывками, но и так практически жили вместе – в этом крошечном пространстве, где её вещи постепенно вытеснили мои, где её смех стал привычнее тишины, а её запах – частью воздуха, которым дышу. Где я научился различать оттенки её настроения по тому, как она хмурит брови, закусывая губу, или как вздыхает, листая ленту в телефоне.

И это то, что я сам хочу. К чему готов.

- А что мешает? – наконец спрашиваю.

Ксюша моргает.

- Мешает?

- Жить вместе. Официально.

Она замирает. Потом медленно опускает руки, и полотенце чуть сползает с её груди. Она придерживает рукой махровую ткань, чтобы оно не упало на пол. А по мне – пусть падает.

- Ты серьёзно?

- Серьезнее некуда. Отпускаю её, иду к кухне. Всё немного иначе, чем я планировал, но... Кто говорил, что всё должно быть по плану?

Беру коробочку с подноса на стойке. Фирменную, бирюзовую, немножко потрёпанную оттого, что я слишком часто за эти два дня перекладывал её с места на место, выбирая подходящее мгновение.

Ксюша смотрит на неё, потом на меня. Её губы слегка дрожат.

- Ты...

- Я всё ждал особенного момента, – говорю тихо. – И кажется, это оно.

Опускаюсь на одно колено, открываю коробочку. Кольцо внутри – классическое, элегантное, сдержанное – идеальное, как она сама.

- Я не хочу больше ждать.

Она не дышит. И я не дышу вместе с ней. Потом вдруг резко выдыхает, улыбается. А на глаза наворачиваются слёзы.

- А если бы беременность подтвердилась, – шепчет, – это был бы брак по залету.

- Это будет брак по любви, Ксюш. Если, конечно, ты мне скажешь «да». Потому что я встретил самую лучшую женщину на свете. И не хочу, чтобы ты уходила. Ни утром, ни вечером. Никогда.

Я смеюсь. Она – тоже, сквозь слёзы, и вдруг бросается ко мне, обвивая руками шею. Полотенце сползает окончательно на пол.

- Да, – говорит в моё плечо. – Да, конечно, да.

Я прижимаю её к себе, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с моим.

- Это «да» на переезд или на предложение?

- На всё, – она отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – На всё, Тём.

Надеваю кольцо ей на палец. Она вытягивает вперед руку, смотрит на него внимательно. Любуется. А потом щурится, и по тому, как она это делает, я понимаю – включила внутренний компьютер и начала снова анализировать. И говорит:

- Квартира понадобится побольше. В моей трешке у школы мы все не поместимся.

Вот такая она.

И такую я её люблю .

Моя сумасшедшая женщина.

Стоит, улыбается. Её губы чуть приоткрыты, мокрые волосы падают на плечи. Полотенце валяется где-то за спиной, и теперь между нами – только тонкая нитка воздуха, которую я рву одним движением.

Хватаю её за талию, тяну к себе. Она вскрикивает, цепляясь за мои плечи, но в глазах – тот самый вызов, который сводил меня с ума с первого дня.

- Замолчишь? – рычу ей в губы.

- Заставь.

Притягиваю ближе. Её дыхание срывается, когда я прикусываю её нижнюю губу.

А потом целую. Глубоко, уверенно, не спеша. А по венам пульсирует не кровь – лава.

Моя! Моя! Моя!

Поднимаю её на руки, и она, смеясь, обвивает ногами мой торс.

Несу её обратно в постель. В нашу постель.