Читать книгу 📗 "Я тебе изменил. Прости (СИ) - Инфинити Инна"

Стук в дверь, и Давид идет открывать. В номер закатывают тележку с бутылкой шампанского в ведерке со льдом и большим подносом свежих фруктов. Горничная ставит это на стол и укатывает тележку.

— Красиво, — разглядываю фрукты.

Давид Берет шампанское. Благодаря его ловким движениям пробка выходит с приглушенным хлопком, а следом из горлышка показывается пар. Бывший муж разливает напиток по бокалам.

— За новый контракт, — предлагает тост и садится рядом на соседний стул.

— За новый контракт.

Мы чокаемся и делаем по глотку. Шампанское вкусное, я прикрываю глаза от удовольствия, а следом заедаю клубникой. Несмотря на развод, мы остаемся союзниками. Оба радуемся новым клиентам, потому что это приносит нашей общей фирме еще больше статуса, денег и престижа.

— Чему ты улыбаешься? — спрашивает Давид.

Открываю глаза и смотрю на него.

— Вспоминаю, как ты основал компанию.

Давид ухмыляется.

— Это было так давно.

— И это было очень рискованно. Но ты справился.

— Помнишь, что ты мне тогда сказала? — глядит на меня, делая глоток из бокала.

Задумываюсь, вспоминая.

— Что я тебе сказала? — морщу лоб. — Нет, не помню.

— «Если бизнес пойдет, люди скажут, что это было правильное решение. А если бизнес не пойдет, люди скажут, что это было глупое решение. Давид, сделай так, чтобы люди про тебя сказали: это было отличное решение!», — процитировал мои слова семнадцатилетней давности.

Я смеюсь, вспомнив, что действительно говорила нечто подобное.

— Давид, это было отличное решение! — провозглашаю. Непроизвольно тянусь к нему и кладу руку на плечо.

Я тут же одергиваю себя. Что я сделала? Убираю руку, но Давид перехватывает ее своей ладонью и крепко сжимает. А затем подносит к губам и целует тыльную сторону. Меня стрелой пронзает. Дыхание сбивается. Я замерла и завороженно гляжу на Давида.

— Ничего бы не получилось без тебя и твоей поддержки, Вера.

Он опускает наши руки, но мою ладонь не выпускает. Продолжает держать в своей, сплетя наши пальцы. Я не знаю, выдернуть ли руку или оставить ее в ладони Давида. Его тепло проникает в меня сквозь кожу, разливается по венам и обволакивает внутренности. Я пьянею. От физического контакта с Давидом? Или от шампанского? Мне бы отставить бокал в сторону, но я, наоборот, подношу его к губам и осушаю до дна. Бывший муж подливает еще.

— Ты решил меня опоить? — спрашиваю, смеясь. Тем временем беру бокал и делаю еще глоток прохладного алкогольного напитка.

— Ни в коем случае. Мы празднуем.

Мне становится жарко, я чувствую, как алеют щеки. Давид не выпускает мою ладонь, а я не выдергиваю. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Возможно, мне следует еще подумать, могу ли я простить Давида? Что если все-таки смогу? Что если полтора месяца, которые я дала себе на размышления в самом начале, это недостаточный срок? Тогда, словно змей-искуситель, вокруг меня вился Тимур. Вдруг он сбил меня с толку?

Давид гладит мою ладонь большим пальцем. Рисует узоры, а я прикрываю глаза и погружаюсь в бездну чувств. Их много. Безусловно, это боль и обида от предательства. Но так же я испытываю восторг и трепет. Сердце стучит быстрее, чем обычно. А от осознания, что это именно Давид, по телу прокатывается волна дрожи.

Я открываю веки и смотрю на него слегка расфокусированным взглядом. Несколько секунд мы не сводим друг с друга глаз, а затем Давид подается ко мне и целует в губы. Льнет к моему рту, свободной рукой держит меня за затылок. Он замирает, поцеловав меня один раз. Я не отстраняюсь. Даю ему возможность продолжить. Мне нужно еще раз подумать, могу ли я простить Давиду измену.

Он отпускает мою ладонь и берет лицо обеими руками. Теперь целует меня жадно. Я начинаю отвечать. Я узнаю губы и вкус Давида. Зажмуриваюсь. Оказывается, я и не догадывалась, как мне не хватает его поцелуев.

Нас закручивает в круговорот страсти. Поцелуй становится глубже, нетерпеливее. Я тоже обнимаю Давида. Пальцы сводит от наслаждения, когда вожу по его лицу и волосам. Он встает со стула и поднимает меня следом за собой. В следующую секунду отрывает от пола и, подхватив под ягодицами, несет в спальню.

Прохлада отельного покрывала слегка отрезвляет. Я прерываю поцелуй и заглядываю Давиду в глаза. Из карих они превратились в черные. Я ощущаю его дыхание на своей коже. Оно будоражит воспоминания счастливых дней семейной жизни. А следом приходит воспоминание об измене, и боль пронизывает грудь. Я должна попытаться его простить.

Давид снова впивается в мой рот. Страстно. Жадно. Неистово. Я отвечаю ему, параллельно стягиваю с его тела футболку. Давид находит на моем платье молнию и расстегивает. Не разрывая губ, мы раздеваемся. Когда одежда больше не является преградой, моментально соединяемся воедино.

Хриплые стоны срываются с наших губ. Мне хорошо и... одновременно больно. Нет, не физически. В голове возникла мысль: точно так же Давид занимался любовью с Зоей. Я стараюсь прогнать ее и сконцентрироваться на собственных приятных ощущениях. В какой-то момент у меня это получается. Давид снова целует меня в губы, поцелуй помогает забыться. Однако проклятая мысль о Зое не хочет исчезать полностью. Она возвращается и снова отравляет мне сознание. Я начинаю целовать Давида совсем жадно и безумно, как будто это поможет не думать о его измене. А у Давида был кто-нибудь после Зои? Может, соседка Лена? Или кто-то в отпуске в Дубае?

Чем сильнее я целую Давида и чем дольше занимаюсь с ним любовью, тем больше ненужных мыслей в голове. Они мучают меня, причиняют боль, рвут душу в клочья. Я глажу Давида по волосам, колючим щекам, вдыхаю его запах. Все такое родное и любимое. Моё. Да, моё, а не чьё-то еще.

— Я люблю тебя, Вера, — шепчет. — Люблю.

Усилием воли подавляю в себе мысли о других женщинах. Распахиваю веки и смотрю Давиду в лицо. Наконец-то начинаю испытывать наслаждение. Оно волнами распространяется по всему телу от низа живота. Он целует мое лицо, шею, грудь. Целует так, будто скучал. Целует так, будто любит. Целует, как раньше.

Давид сплетает наши пальцы и заводит руки мне за голову. Я выгибаюсь дугой, стону. Бывший муж захватывает губами один сосок, обводит его языком. Я концентрируюсь на ощущениях и через минуту достигаю оргазма. Громко кричу, сжимаюсь, и следом оргазм накрывает Давида.

Перед глазами летают искры, комната наполнилась запахом наших разгоряченных тел. Давид перекатывается с меня на кровать, шумно дышит. Берёт меня и укладывает себе на плечо.

Когда сердцебиение успокаивается, а дыхание восстанавливается, отчетливо понимаю: я до сих пор люблю Давида. Но я не могу его простить.

Глава 58. Иллюзия счастья

Мы спим вместе, в одной кровати. Давид обнимает меня со спины, утыкается носом мне в затылок и быстро засыпает. А я всю ночь не могу сомкнуть глаз. Думаю.

Как одновременно могут существовать любовь к человеку и брезгливость к нему? Я, бесспорно, люблю Давида. До сих пор. Но в то же время я испытываю крайнюю степень брезгливости, каждый раз думая о том, как он был с той самой Зоей.

Просто взял и изменил, потому что ему так захотелось. Нет, я не могу переступить через это. Может, еще мало времени прошло. Не знаю. Но я не могу. Лежа в объятиях Давида отчетливо это понимаю. Другие мои знакомые, которые прощали мужьям измены, делали это быстро. Больше месяца их обиды и истерики не длились. Муж извинился, покаялся, побыл какое-то время шелковым, они и простили.

Давид тоже извинялся, каялся, был шелковым, дарил цветы и подарки, сыпал открытками, сообщениями. Все это было в избытке, когда я выгнала его на дачу. Потом он решил меня отпустить, потому что знал: если силой держать меня на привязи и категорично не соглашаться на развод, то будет только хуже. Давид отлично изучил меня за семнадцать лет брака. Он дал мне развод, чтобы исключить еще один повод для моей ненависти к нему. Теперь я ненавижу его только за измену. А так бы ненавидела за измену и за то, что не дает развод. Хитро.