Читать книгу 📗 "Дикая (СИ) - Ветрова Роза"

Для родителей это стало ударом. Они вычеркнули ее из жизни и запретили даже произносить ее имя вслух. Для них она умерла. В Ильчине зашептались еще больше о нашей семье. Чего мне только не довелось услышать…

Я плакала, конечно, в подушку по ночам какое-то время. Ведь она не просто была моей сестрой. Она была моей самой близкой подругой. Только ей я могла рассказать все свои девичьи секреты, поделиться переживаниями. Счастливо поведать о проведенном с Никитой времени. Они с братом продолжали приезжать к нам каждое лето. Родители у них были в разводе, с ними в городе жила мать, которая, впрочем, почти все время проводила у своего нового ухажера. Никите понравилось гостить у деда, поэтому ему разрешали приезжать сюда на все лето. Старшего брата отправляли присматривать, так сказать.

В середине лета случился наш первый с Никитой поцелуй, когда мы в очередной раз рыбачили на речке. Для меня это не было неожиданностью, да и для него тоже. Дураку было ясно, что мы в друг друга были сильно влюблены. И все равно мне было страшно и волнительно от касания его мягких губ. Дома я с завидным упорством прокручивала эпизод в своей голове, вспоминая новые детали: от меня пахло рыбой, на мне не было как обычно обуви, и платье было безбожно мало. От осознания, что Никита тоже все это заметил, хотелось на стенку лезть.

Но на следующий день он, неловко улыбаясь, пришел ко мне на стирку, а потом после того, как обычно вручил таз на месте нашего прощания, поцеловал в щеку, я поняла — что все прекрасно. Домой бежала окрыленная, с широкой улыбкой в тридцать два. Такой меня и встретила мать.

— И чего ты вся светишься? У нас тут работы непочатый край, а ты витаешь в облаках.

Удивительно, но никто из моих не знал, где я провожу свое время. Я или стирала, или рыбачила. И то, и другое считалось работой, а потому меня не особо доставали. Но в день поцелуя произошло кое-что еще. Я подумала это подарок Судьбы, не иначе.

— Сестры нет, теперь ты будешь Савве Алешину помогать, — чопорно провозгласила мать за ужином.

Отец посмотрел на меня сурово, но промолчал, продолжая жевать пищу.

— Уборка и готовка. Летом почаще — к нему приезжают внуки. Там не задерживаться и не болтать пустого. Отработала и сразу домой.

Мне с трудом удавалось сдерживать счастливое ликование и не выдать своих эмоций. Мы будем проводить с ним еще больше времени вместе!

— Внуки у Саввы — два молодых парня вообще-то. Младший ее возраста. Не лучшая идея, — подал голос Демьян.

Я замерла, боясь пошевелиться. Ну какое ему вообще до меня дело!

— Пусть Анфиса ходит, а Стешка дома вместо нее, — предложил брат.

— Наша семья большая, Стеша не справится, — возразила мать. — А их всего трое.

Она вопросительно посмотрела на отца, тот перевел свой тяжелый взгляд на меня.

«Точно откажет», — пронеслось в моей голове.

На удивление выручила Анфиса.

— Не буду ходить к Алешиным, — вымолвила она. — Пусть Стеша ходит. Мне дома привычнее, да и мать права, она тут не справится. Девять человек ежедневно кормить. А с благоразумием и воспитанием у нее все в порядке.

Все замолчали, обдумывая. Отказать Савве они не могли, он платил деньги, которых у нас катастрофически не хватало. Впереди была долгая зима, и если я могу пользоваться одеждой Дуняши, которую она оставила, то близнецам нужны теплые комплекты и обувь. Они росли слишком быстро.

— Пусть ходит, — обронил отец, серые глаза смотрели жестко. — Только попробуй опорочить нашу семью. Услышу что нехорошее — выпорю и дома закрою.

— Да, отец, — тихо ответила я.

Теперь я могла не прятаться, когда ходила к Алешиным, а свободно передвигаться по тропинке, что вела к их дому через лес.

Дом я уже немного знала, поэтому трудностей у меня не возникало. Убираться Никита не любил, а готовить не умел, поэтому на время моей работы он ретировался, оставляя меня одну. Я только посмеивалась над ним. Так было даже лучше, меня никто не отвлекал.

Готовить было не трудно, я открывала совсем новую толстую поваренную книгу, что нашла у деда Саввы, и, внимательно читая, следовала инструкции. Иногда от себя добавляла душистые травки, в которых хорошо разбиралась, тогда блюда приобретали потрясающий аромат. Однажды даже услышала скупую похвалу от деда Саввы, Никита сказал, что такие слова от него — это редкость. Значит ему действительно нравилось. Никита обсыпал комплиментами по поводу моих кулинарных способностей регулярно, ну а старшего брата я, как обычно, почти не встречала. Да и вряд ли бы он стал петь мне дифирамбы. Те редкие разы, когда я видела его, он даже не смотрел в мою сторону, не то, чтобы здоровался.

Был один неприятный момент. Я всегда готовила Алешиным обед и ужин. Суп хватало на пару дней, а горячее на ужин я готовила порционно, ровно три порции. Савве, Никите и Кириллу. И каждый раз я находила одну порцию нетронутой. Учитывая благосклонность деда и Ника ко мне, я сразу поняла откуда ветер дует. Кирилл всячески отказывался есть мою готовку.

Сначала я всего лишь пожимала плечами, мол, да и черт с тобой, ходи голодным. А потом меня начало это злить. Что с ним не так? Я же старалась!

У меня появилась какая-то глупая навязчивая цель — приготовить так, чтобы пахло блюдо изумительно. Чтобы этот придирчивый барин не смог отказаться. Сочное мясо пахло то диким розмарином, то домашним шалфеем или базиликом. Молчаливо гоняясь за одобрением старшего из братьев, я просто фантастически научилась готовить.

Однажды, случайно отодвинув шторку на кухне и выглянув во двор, я увидела, как он развернул фольгу со стейком и просто выбросил свою порцию овчарке во двор. Он не был вегетарианцем, Никита это подтвердил. Я разозлилась пуще прежнего, но промолчала. Помимо злости во мне нарастала обида на его действие. И кое-что что еще.

Я его побаивалась. Так сильно он отличался от младшего брата. Скверным, нелюдимым характером. Если бывало и пересекались наши взгляды, то я пугливо отводила глаза. Таким холодом от них веяло. Но чаще всего его и мотоцикла не было дома. Он или катался по тайге, или охотился. Без него я чувствовала себя свободнее.

Но появлялся он также бесшумно и неожиданно, как и исчезал.

Пару раз в неделю я мыла полы в их доме. У Алешиных было довольно аскетично и чисто, но дом был деревянный, и пыль оседала в нем чаще, чем хотелось бы. Что у Никиты, что у Кирилла, что тем более у деда Саввы в комнатах царил идеальный порядок. Словно там никто и не спал на широких кроватях, никто не доставал книги, не раскидывал вещи, не бросал ничего на стол. Обычно мужчины довольно безалаберны. У нас дома так точно. Даже старшие братья. Вроде и пропадают целыми днями за работой, а в комнатах жуть творится. Хотя на подкорке моего сознания появилась зрелая мысль, что просто они привыкли к регулярному обслуживанию. А Алешины нет.

Когда я убиралась у старшего брата, то иногда, сильно рискуя, брала его здоровые наушники и старый плеер, и включала его музыку. Насколько сильно мне не нравился этот хмурый тип, настолько мне и нравилась музыка, которую он слушал. Я действительно была в полной уверенности, что мне ничего за это не будет. Он даже не узнает, его почти никогда не бывает дома, особенно если я тут. Ник говорит он не любит чужих.

Насвистывая про себя мелодию в такт музыке в ушах, я домывала на карачках полы около кровати, пятясь задом к двери. И даже двигалась телом вслед за музыкой. У меня и в мыслях не было, что в такой дурацкой позе меня застанут здесь, на чердачном этаже! И конечно, это был он!

А этот придурок мог бы и остановить меня, чтобы избежать неловкой ситуации. Но нет, он прислонился к дверному косяку и молча наблюдал за мной, пока я не развернулась к ведру, чтобы сполоснуть тряпку. Какой шок я тогда испытала!

Поскользнувшись на мокром участке, я кое-как удержалась на ногах. Этот даже не пошевелился! Даже рефлекторно не дернулся в мою сторону, чтобы помочь. Ну что за человек?

Силой сдернув наушники, я чуть не зашипела от боли. Кажется, я оставила на ободке пучок своих волос.