Читать книгу 📗 "Твоя нелюбимая жена (СИ) - Бонд Юлия"

– О, братец. Меня ждёшь? – удивляется Леся, а я грубо хватаю её за руку и тяну к своей машине. – Богдан, да что случилось? Отпусти меня! Мне же больно.

– Закройся, – холодно цежу через зубы.

– А куда ты меня везёшь?

– Домой поедешь.

– Наш дом в другой стороне, вообще-то.

Ненадолго повернув голову вправо, я одариваю сестрицу ледяным взглядом. Она ёжится, начинает понимать, что к чему.

– Ты к родителям возвращаешься, в село.

– Ну почему, Богдан? Если ты из-за той девки так вспылил, то я тебя не понимаю. Я же старалась для тебя, братишка.

Ударив по тормозам, я резко останавливаю машину. Накатывающая злость застилает глаза пеленой. Руки невольно сжимаются в кулаках, но я стараюсь держаться.

– Да кто тебя, млять, просил лезть в мою жизнь? Ты ребёнка чуть не убила? Ульяна сейчас в больнице, лежит на сохранении беременности. А против тебя есть доказательства. Видео из камер наблюдения, где сидели в кафе, уже передали полиции.

Сглотнув, Леся смотрит на меня перепуганными глазами. Головой качает, мол, такого не может быть.

– Я не сяду в тюрьму.

– Это уже не тебе решать.

– Богданчик, миленький. Сделай, что-нибудь, – вцепившись в мою руку чуть выше локтя пальцами, Леся начинает рыдать, но меня по бую. Кажется, ещё сильнее злит. – Поговори с этой Ульяной. Убеди её, что ей всё показалось. Я ничего ей не подсыпала в чай. Это всё ошибка, да.

Оттолкнув от себя сестру, я проворачиваю ключ зажигания, запуская двигатель.

– Ошибка – это твоё желание помочь, когда тебя об этом не просят. Ты только жизнь мне усложнила своей помощью.

– Но ты же не хотел этого ребёнка. Из-за него вы с Милой могли расстаться. Я правда хотела тебе помочь.

– Помощница сраная. Закройся лучше, пока я тебя по дороге не прибил.

Глава 4

Уля

– Спасибо за заботу, Артур Николаевич, – опустив смущённый взгляд на свои руки, я стараюсь не выказывать тревожности.

– Если тебе понадобится какая-нибудь помощь, то ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Подняв голову, я всё же заставляю себя посмотреть на мужчину и тепло ему улыбнуться. Артур Николаевич – хороший человек, делает много добра людям. Он – глава благотворительного фонда, в котором я работаю в свободное от садика время. Я не понаслышке знаю: скольким нуждающимся детям в качественном медицинском лечении помог Артур Николаевич. У него просто золотое сердце.

Проведя меня до трёхэтажного здания, где расположено гинекологическое отделение, Артур Николаевич передаёт пакет с гостинцами.

– Может, провести тебя до палаты? Не тяжёлый пакет?

– Нет, я сама. Мне совсем не тяжело, – только успеваю ответить, как замечаю недалеко от нас паркующуюся иномарку Ольховского. – Спасибо, что проведали меня. Я вернусь к работе, как только меня выпишут из больницы.

– Не торопись, Уличка. Главное – это ты и твой малыш. Береги себя.

Я киваю и замолкаю, ожидая, когда Артур Николаевич со мной попрощается. Мне очень не хочется, чтоб он становился свидетелем нашей с Богданом встречи.

Постояв ещё немного времени, мужчина всё-таки уходит, разминувшись с Ольховским буквально на несколько секунд. Только Богдан всё равно заметил Артура Николаевича, оттого, наверное, и голову поворачивает в его сторону.

Чем ближе подходит ко мне Богдан, тем быстрее бьётся моё сердце. После случившегося я ещё больше не хочу замуж за этого человека, полностью разочаровавшись в нём. Не зря же говорят, что первое впечатление о человеке обманчиво. В этом я убедилась на своём опыте. Обаятельный, харизматичный Ольховский теперь мне видится циничным и подлым человеком.

– Привет, – приветствует Богдан, остановившись напротив меня. – А я к тебе приехал.

– Вижу.

– Прогуляемся немного? Нам нужно поговорить.

Вздохнув, мысленно уговариваю саму себя, что избежать откровенного разговора не получится, хотя я бы предпочла никогда не видеться с Ольховским.

– Ладно, только я отнесу пакет в палату, хорошо? – Ольховский кивает в ответ, а я спешу в отделение.

Пока поднималась по лестнице на свой этаж, всё время думаю, что скажу Богдану. Я не один раз мысленно репетировала предстоящий разговор, но сейчас будто всё забыла.

Я не злюсь на него. И даже его младшую сестру мне очень жаль. Глупые люди. Запутались. Эгоистичные и меркантильные. Но разве я вправе быть их палачом? Нет. Бог простит, и я прощу, пусть только больше никогда не приближаются ко мне.

Вернувшись в то место, где мы попрощались с Ольховским, я вижу Богдана немного поодаль. Размашистым шагом он рассекает аллею с розами, жутко нервничает, разговаривая с кем-то по телефону. Заметив меня, он быстро прощается с собеседником и прячет мобильный в кармане брюк.

Шаг ускоряет в мою сторону.

– Ты хотел поговорить, Богдан. Что ж я слушаю тебя.

– Хотел, да. Не знаю, с чего начать. Мне так стыдно, Ульяна.

– Бывает. Но раз тебе стыдно, значит, ещё не всё потеряно.

– Я удивляюсь тебе. Моя сестра совершила такую подлость, а ты так спокойно со мной разговариваешь. Я честно думал, ты вообще не захочешь меня видеть.

– Так и есть. Видеть я тебя не хочу, но склонна давать людям вторые шансы. Ты пришёл просить за свою сестру, да?

– Разве я могу после всего у тебя что-либо просить?

Я пожимаю плечами и киваю в сторону ближайшей скамьи. Последние дни я ощущаю себя очень слабой, не могу долго ходить – утомляет.

– Я поговорю с дядей, Богдан. Попрошу его не раздувать из этого инцидента вселенскую проблему. Так что можешь быть спокоен. Женись на своей девушке и живите своей жизнью, а меня больше не трогайте, пожалуйста.

Богдан напрягается, не ожидав услышать от меня подобного:

– В смысле? Ты откуда знаешь про девушку? Леся сказала, да?

– Угу, да даже если б она и не говорила, я и так это знаю. Я видела вас вместе. Случайно.

Вздохнув, Богдан зарывается лицом в своих ладонях и начинает безжалостно растирать кожу.

– Господи, как тебе удаётся быть такой?! Таких, как ты, не бывает.

– Ну почему же не бывает? Я реальная, сижу сейчас перед тобой.

– Да, но… Тебе в душу плюют, а ты улыбаешься. Твой дядя обладает такой властью, что если ты захочешь, то можешь с лёгкостью добиться всего. Например, уничтожить меня и мою сестру.

– Мне это совсем не нужно, Богдан. Горе чужих людей не сделает меня счастливой.

– А что тогда тебе нужно?

Пожав плечами, я беспечно усмехаюсь. Бессмысленный разговор. Ольховский вряд ли поймёт, что для счастья нужны нематериальные блага. Просто он ещё морально не дорос до возраста взрослого человека. Инфантильный мальчишка.

– Неважно, – немного подумав, отвечаю я.

– Уль, я… – недоговорив, Ольховский вдруг падает передо мной на колени и так виновато склоняет голову, что моё сердце жалостно сжимается в груди. – Прости меня, пожалуйста. Я не знаю: хватит ли мне жизни, чтоб искупить перед тобой свою вину.

– Богдан, вставай. Такие хорошие брюки испортишь.

– Да плевать на брюки. Я вдруг понял, что моя родная сестра чуть не убила моего ребёнка. Это так омерзительно.

– В бога веришь? – подняв голову, Богдан всматривается в моё лицо задумчивым взглядом. – В церковь сходи. Помолись. Вдруг легче станет.

Уля

Через неделю, когда угроза прерыванию беременности миновала, меня выписывают из больницы. За мной приезжает дядя вместе с двоюродной сестрой. Устроившись на заднем сиденье, я задумчиво смотрю в окно, не включаясь в беседу.

На душе такая пустота, словно меня до дна выпили. Богдан приходил ко мне в больницу ежедневно, прощение вымаливал. Зря. Я правда его простила, как и сказала в самом начале. Но вот этот его полный печали взгляд и безнадёжность в глазах – были для меня ударом под дых. Жалко его. Он почему-то вбил себе в голову, что обязан мне до конца жизни просто из-за факта моей беременности от него.

Машина въезжает во двор дома дядя. Я первой выхожу на улицу и спешу в свою комнату. Сижу там до самого ужина.