Читать книгу 📗 "Ненавижу Новый год! (СИ) - "Ann Lee""

— Дуняша, — несётся мне в ответ приторно-ласково.

— Иди на хрен, Наташа! — тут же отзываюсь я.

— Дуняша, ну, прости…

— Прости? — офигиваю я. — Ты, за моей спиной, с моим парнем спала! И ты говоришь мне, просто прости? На хрен тебе моё прости? У вас же любовь! Бедный Виталик! Ведь ему так противно было со мной! С такой коровой! А ты, конечно, королева красоты, Наташенька. Я всё слышала, и то, как вы обсуждали меня. И то, как он несчастный страдает, потому что ты боишься признаться. Передай ему, пусть не страдает. Собирает вещи и к тебе валит. Чтоб к утру духу его не было!

— Но, Дуня, ко мне-то как? В общагу? — заблеяла Наташка.

— А ты считаешь, что мне есть дело? — охренела я в очередной раз, от наглости подруги. — Или вы будете встречаться в моей квартире?

— Ну хотя бы пока, Виталя, не найдёт новое жильё, — без обиняков заявила Наташа.

— Наташ, ты гонишь? — у меня слов не хватало от такой борзоты. — Вам мало того что вы оба меня предали? Так вам ещё и поглумится охота?

В трубке молчание.

А мне хочется, чтобы эта предательница, продолжила пререкаться. Потому что, я заведена до предела, и я только начала.

— Дунька, — раздаётся в трубке голос козла Виталика, — ну чё ты подругу до слёз довела?

Охренеть! Он меня ещё стыдить будет.

— Тебе что жалко жилплощади? Ну, если не люблю я тебя. Наташку люблю. Что теперь сделать?

— Я тебе скажу, что делать, — цежу сквозь зубы, стараясь собрать все мысли, чтобы выдать этому мудаку всё, что я о нём думаю. — Если, как ты говоришь у вас любовь, то по-человечески надо было поступить. Просто всё рассказать, а не трахать мою подругу у меня же дома. И уж точно стоило, хотя бы двери закрывать, если вы так боялись, что всплывёт правда. А теперь валите оба!

— Ой, Дунька, что ты выделываешься. Подождёшь, никуда не денешься. После праздников, найду жильё и съеду, — отмахивается Виталя.

— Сегодня съедешь! — рычу в трубку.

— А если нет. Что ты сделаешь? — откровенно глумится он.

— Я ничего. А вот мой новый парень… — вспоминаю про Кешу, он ведь обещал мне помочь. Пусть выполнит, а потом возвращается к своей девушке, или кто она ему там.

— Кто? — ржёт бывший.

— Па-рень, — повторяю по слогам.

— Ну-ну, — продолжает глумиться. — Дунь, ты себя хоть реально оценивай. Я тебе говорил, твоя самооценка завышена.

Открываю рот, чтобы уже просто обматерить это хамло, но он скидывает вызов.

Я в бессильной ярости смотрю на разбитый экран телефона, понимая, что перезвонить и договорить не получится, да и даже бы, если трубка была исправна, детский сад какой-то.

Разворачиваюсь на каблуках, с намерением призвать Кешу к выполнению обещанного, и утыкаюсь в твёрдую грудь.

— Поехали, — говорит Кеша.

А просить и объяснять ничего и не понадобилось.

Даже рада, что он подслушал этот разговор.

Унизительно, конечно, но что поделать.

Молча, киваю, даю ему, несколько минут, чтобы объясниться с друзьями и одеться.

Сама в дом не прохожу.

Я, итак, сейчас заряжена по самое горлышко, только тронь и хана тому, кто рядом.

А мне сберечься надо, всё для любимого Виталика донести.

Мы выходим на улицу.

Идём.

Вопросов я не задаю, полностью положившись на Кешу, за это короткий срок, научившись ему доверять.

Везде гуляют люди.

Хлопушки, петарды, смех.

Я рада, что так шумно, и я не слышу пока всех своих мыслей, потому что наступает откат, и мне уже не хочется никакой мести. Просто пусть они оставят меня в покое.

— Замёрзла, Дуняша?

Кеша берёт мою ладонь в свою, сжимает, греет.

Словно чувствует, моё упадничество, и старается поддержать.

— Нет… — бормочу, вся в своих мыслях, потом передумываю, -да…

Кеша, кивает, как будто что-то понял.

Виталика, всегда злила эта, моя манера, неопределённость, то, как я не могла сразу и чётко ответить ему.

А Кешу вот не злит.

— Сейчас в машине погреешься, — продолжает он, и пальцы мои замёрзшие сжимать, и доброжелательно улыбаться, без намёка на жалость.

Приятно.

Хороший мужчина Иннокентий, Кеша, Кеха, Кеня, Дым.

Вот если по-серьёзному, я бы хотела, чтобы моим был.

Добрый, весёлый, конкретный, сильный.

А целуется как!

«Говорят под Новый год, что не пожелается…» — вспоминаю я.

Жаль, что я ненавижу Новый год.

Навряд ли мироздание, после того как я его хаяла, исполнит моё желание.

Ладно, я шёпотом.

Ещё и пальцы скрещу.

— Ты чего, Дуняш? — озаботился Кеша, видя, как я пыжусь.

— Ничего, — рассказывать-то нельзя, не сбудется ведь.

— Угу, я вижу, — улыбается Кеша.

Что он видит, уточнять не стала, тем более к нам подъехала ранее упомянутая им машина.

Полицейский бобик.

Как по-другому называется этот автомобиль, я не знала, но это был именно он.

— Ну вот и транспорт, — довольно проговорил Кеша, подводя меня к задней дверце и галантно открывая её передо мной.

— С Новым годом, товарищ майор, — прозвучало из-за руля, пока Кеша, помогал взобраться мне в машину, и вопреки моим ожиданиям, залез следом, чтобы сесть рядом.

— С Новым годом, Петров, — отозвался Кеша, устраиваясь удобнее.

Я тоже уселась, призвала к порядку одежду и посмотрела на водителя.

Молодой совсем паренёк.

По форме.

С интересом смотрит на меня.

— Здравствуйте, — подала голос.

— Здравствуйте, — кивнул он.

— Ну, всё Петров, харе мою Снегурку разглядывать, поехали, — заворчал Кеша.

— Куда едем? — спросил парень с готовностью, сжимая обод руля.

— Куда едем, Дунь? — Кеша повернулся ко мне.

Я на секунду задумалась, а нужно ли мне всё это. Ведь, по сути, я хочу просто забыть всё это, как страшный сон.

Но потом я почему-то представила лицо Виталика, когда он увидит Кешу.

И слова все обидные вспомнила.

Не, будем мстить!

— Химиков, шестнадцать, — решилась я.

Поехали.

— Почему ты ничего не спрашиваешь? — интересуюсь, после долгого молчания.

В машине у Петрова тепло, из динамиков играет музыка, что-то про снежинки и Новый год. Кому сказать, что мне уютно в полицейском бобике, засмеют. Но это действительно так, и поэтому долгое время мне самой не хотелось нарушать молчания. Просто ехать смотреть в окно, на тёмные деревья вокруг, и снег, и ловить свет от фар редко проезжающих машин.

Но чем ближе мы к городу, тем отчётливее я понимаю, что нужно прояснить некоторые моменты.

Кеша, судя по ленивому взгляду, тоже прибывал в лёгкой дрёме. Он привлечённый моим голосом поворачивает голову, и долго, молча, смотрит. И почему-то впервые с нашего знакомства, мне кажется, что он грустит.

— Кеш? — не выдерживаю я.

Он моргает, и наваждение пропадает.

— А что спрашивать Снегурка, — улыбается — всё и так понятно. Твой бывший — козёл, изменял тебе. Ты застала его со своей подругой. А он теперь съезжать не хочет, — перечисляет Кеша, но мне недостаточно.

— Я же ему сюрприз приготовила, — решаюсь на откровение, — ну ты понял, — обвела свой наряд.

Кеша понял.

— Я сама, наверное, виновата, — досадливо скривилась. — Кто хочет быть обманутым, тот им будет.

Кеша молчал, внимательно слушая. Даже Петров, перестал подпевать радио.

— Ведь нужно быть идиоткой, чтобы не замечать, что тебе изменяют у тебя под носом, — вздохнула я, вместе с тем как, говоря это, вспоминая все нелепые отмазки Виталика, все его оправдания, все, чем он прикрывался.

Как можно быть такой слепой?

— Я ещё и с Наташкой делилась, что у нас проблемы, — совсем скисла я, представляю, какой дурой было в их глазах.

— Ты любишь его? — вдруг спросил Кеша.

И так требовательно, что я передумала уходить в самобичевание, с подозрением посмотрела на него.

Ждёт, не намёка на улыбку. И все жеманные ответы тут же вылетают из головы. Под таким взглядом волей-неволей, правду скажешь.

— Нет, — отвечаю.

Он оттаивает.