Читать книгу 📗 "Преследующая Призрака (ЛП) - Кент Рина"

Мы доходим до дома, адрес которого она мне дала. Он старый и обшарпанный. Ворота проржавели. Именно здесь она следила за Тенью в тот день.

Как только я останавливаю машину, Эль выскакивает наружу и уже идет к кажущемуся заброшенным дому.

Она переходит улицу, не обращая внимания на гудки машин и взбешенных водителей.

Я ругаюсь и следую ее примеру, когда она достает ключ из кармана шорт и открывает ворота. Металл скрипит в знак протеста.

Когда я захожу внутрь, мой взгляд блуждает по дому в старинном стиле вдалеке. Впереди – мутно-зеленое озеро.

Эль возится с веревкой старой лодки. Я запрыгиваю в лодку вместе с ней и помогаю сориентироваться в направлении небольшого домика посреди озера. По крайней мере, я предполагаю, она направляется именно туда, поскольку продолжает смотреть на него с глубокой тоской.

Едва я добираюсь до палубы, как Эль спрыгивает с лодки и врывается в дом.

Не стоит думать об этом, пока она явно взволнована, но лучше бы внутри не было мужчины.

Я убью его голыми руками.

В доме у озера никого нет. Он построен в форме купола со старыми каменными стенами и украшен несколькими восточными подушками.

Эль оглядывается по сторонам, как будто видит это место впервые, но в то же время как будто прожила здесь всю свою жизнь.

— Она всегда его любила. Говорила, что однажды мы сделаем его своим, — ее губы дрожат, но Эль выпрямляет их в линию. — А потом она ушла.

О ком она говорит? О своей матери? Но она уже много лет как умерла.

Мне больно видеть ее такой потерянной и обиженной.

— Светлячок, — я тянусь к ней, но она отшатывается.

— Не надо, — она поджимает губы и делает шаг вперед. — Я сильная. Я могу это сделать.

— Тебе не нужно. Позволь мне помочь. Позволь мне тоже взять на себя это бремя.

Она смотрит мне в глаза, выражение ее лица на грани срыва.

И затем она это делает.

Эль обхватывает меня руками и разражается громкими рыданиями.

Глава 25

Я плачу до тех пор, пока не кончаются слезы. Пока не делаю непроизвольные вдохи и не начинаю дрожать всем телом.

Не помню, когда я в последний раз так плакала. Как говорила мама, плакать – это для сучек. Для слабаков. Я не слабачка. Я сильная. Но сейчас, когда Джулиан обнимает меня, гладит по волосам и спине, эта глубоко укоренившаяся ложь исчезает. Я не могу притворяться, что всегда буду сильной.

Я устала. Я чертовски устала от того, что все это время стояла одна и была жесткой. Джулиан проник внутрь и вытряхнул из меня это притворство.

Он даже не сказал ни слова, когда я выплакала все свои глаза. Он просто усадил меня на диванную подушку. Или, скорее, сел и свернул меня у себя на коленях. Мои руки обвились вокруг его талии, а его сильные ладони обхватили мою спину, словно не давая мне разбиться.

Возможно, я так и сделала.

Или так и будет.

Зои была для меня жизнью. Ее живость и яркость не давали мне уплыть Бог знает куда. Если бы у меня не было ее, я бы, вероятно, погибла на одном из рингов или связалась не с теми людьми, и меня бы убили. Она всегда укрощала мой гнев и потребность вымещать его на ком угодно и на чем угодно.

Она была моим якорем, и я поклялась быть ее опорой.

Но теперь ее нет, и я ничего не могу с этим поделать. Я не смогла ее спасти. Я не смогла быть рядом с ней.

Я даже не могу устроить ей достойные похороны. Она родилась никем и теперь умерла никем. Лиам и я – единственные, кто будет помнить ее. И, может быть, Тень.

Я не думала, что остались хоть какие-то слезы, но свежая порция их затуманивают зрение. И вот я снова рыдаю.

— Эй... — Джулиан говорит успокаивающим тоном и гладит меня по волосам. — В чем дело, Светлячок? Позволь мне помочь.

— Нет никакого тела, — я плачу, мое лицо все в соплях и слезах, и, скорее всего, я размазала их по пиджаку Джулиана. — У меня нет тела, чтобы похоронить.

— Тела? — его голос мягкий и осторожный. Он терпелив, и я не могу быть ему более благодарна.

Мои губы дергаются, чтобы выложить все, что я думаю о Зои и обо всем, что между ними было. В любом случае, ее убил один из его людей. Не Тень, потому что он выглядел убийственно, когда мы смотрели то видео, и у него было такое роботизированное выражение лица, которое, я уверена, означает, что он будет убивать. Но это может быть кто-то, посланный Туман. Или тот, кого я приняла за Призрака.

Джулиан может мне помочь. Джулиану, очевидно, не все равно, иначе он не позволил бы мне плакать у него на груди в течение, кажется, целого часа. А под плачем я подразумеваю безобразные рыдания, свидетелем которых не захотел бы стать ни один человек.

Я смотрю на него, а он выжидающе смотрит на меня. В этих темных, чарующих глазах плещется боль, словно ему больно видеть меня такой. Ласка и забота на его лице душат мое глупое, влюбленное сердце.

Я никак не могу это потерять.

Если я расскажу Джулиану о Зои, он свяжет все воедино и поймет, что я была здесь под прикрытием. Он решит, что я обратилась к нему только для того, чтобы использовать его. Он бросит меня.

При этой мысли мое дыхание становится поверхностным. Я не могу потерять и Джулиана. Если он уйдет или бросит меня, как сказала Туман, что будет со мной? После Зои и Джулиана кем, черт возьми, я буду?

— Светлячок? — спрашивает он тем пытливым, ровным тоном, который не дает мне покоя с первой нашей встречи.

— Обещай, что не бросишь меня, Джулиан, — мой голос так уязвим и слаб, что мне хочется ударить себя. Но в то же время мне необходимо, чтобы Джулиан оставался рядом. Переполняющие меня чувства задушат, если он меня бросит.

Его губы проводят по моему лбу.

— Я же говорил тебе, что ты сама себя поимела со мной, Светлячок. Я ни за что не отпущу тебя.

— Дай мне слово, — настаиваю я. Джулиан так любит давать слово. Я заметила, что он редко дает его, но когда дает, назад дороги нет.

Он отрывисто кивает.

— Даю слово.

Мое тело прижимается к нему, и дыхание немного успокаивается. Я все еще так растеряна и даже не хочу осознавать реальность смерти Зои. Я должна позвонить Лиаму и рассказать ему новости. Я должна знать, почему Зои умерла. Но в голове у меня пусто. Не хочу думать ни о чем из этого.

Я просто хочу забыть. Хотя бы на мгновение.

Мои пальцы впиваются в волосы Джулиана, и я целую его горло.

— Ты нужен мне, Джулиан.

Мне не нужно просить дважды. Его губы находят мои, и он целует меня медленно и чувственно. Я поворачиваю голову, и мое сердце начинает биться.

Джулиан не срывает одежду. Он не спеша целует мое лицо, опухшие глаза и высыхающие слезы. Он целует их все, словно желая унять боль.

Он прислоняет меня к подушке. Я обхватываю ногами его талию. Время и мысли перестают существовать. Я наслаждаюсь его руками и целую со страстью и преданностью.

Когда он входит в меня, это не просто трах, секс или даже печаль. На этот раз он поклоняется моему телу, как будто это самое священное место.

Хотя его хватка на моих бедрах контролируема, он неторопливо поворачивает свое тело и смакует меня. Медленно, почти чересчур медленно. Он кладет обе мои ноги на свои сильные плечи. Я задыхаюсь напротив его рта. Эта позиция позволяет ему проникнуть так глубоко, как никогда раньше. С каждым толчком он попадает в мою точку. Наслаждение ползет по моим венам в самом сладком, самом сильном ритме, который я когда-либо чувствовала.

Оргазм разбивает меня на миллион осколков.

Я кончаю, выкрикивая его имя и издавая всевозможные звуки. Это ощущение выходит за рамки оргазма и траха. Это похоже на падение в глубокую пропасть, из которой нет выхода. Это настолько грубое и интенсивное чувство, что мои глаза наполняются слезами.

А потом, когда он рычит и напрягается внутри меня, я понимаю, что, по мнению Джулиана, он занимается со мной любовью. Одно это заставляет меня снова и снова приближаться к грани.