Читать книгу 📗 "Танец над пропастью (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна"
Сзади открылась дверь, и Наташа резко развернулась. Но вошла пожилая женщина с ведром и шваброй.
— Ничего, если я начну здесь мыть пол?
— Да, да, конечно.
— Ты ребёночка приехала подобрать?
— Здесь моя дочь. Я хочу увидеть её...
— А кто твоя дочка? Я всех тут знаю...
— Елизавета Лесова.
— Лизочка твоя дочка? — у санитарки широко раскрылись глаза, а швабра выпала из рук и оглушительно ударилась о ламинат.
Наташа вздрогнула и от грохота, и от предчувствия беды.
— Что... что с ней?
— Так её... удочерили... вон там... машина большущая стоит. Лизу сейчас мимо меня пронесли... ой, дочка, что же это делается-то...
Наташа кинулась к окну. Мужчина нёс на руках девочку в розовой шубке с капюшоном. Первый, который с ярким шарфом, открыл дверь автомобиля.
— Лиза!!!
Наташа дёрнула створку окна... никак... рванулась на выход... коридор... поворот... лестница... поворот... ещё лестница… фойе… врезалась в выходную дверь и, распахнув её, выскочила на крыльцо. Внедорожник выворачивал на улицу.
— Лиза!!! Стойте!!!
Стрелой пролетела до дороги и повернулась в сторону уезжающей машины.
— Лиза...
Упала на колени...
— Лиииизаааааа!!! — Наташа закричала, до предела запрокинув голову...
Глава 39 Шанс на встречу
— Наташа, детка, твоя дочь в надёжных руках. В родных руках. В доме ребенка есть адрес, но они без решения суда его не дадут. Главный врач сама в шоке, что всё так произошло. Я рассказал ей твою историю. Показал некоторые материалы, которые мы собрали. И она выдала часть тайны. Сказала, что удочерение проведено через тест ДНК. Фамилия усыновителя русская. Гражданство двойное: российское и немецкое. Наташа, детка, это удочерение утроил отец Романа — Титов. Она у родного дедушки. Он нормальный мужик. Мы его найдём. Обязательно найдём. Ты меня слышишь? Ну хотя бы моргни, если слышишь!
Городецкий уткнулся лицом в ладони. Почти сразу услышал едва уловимый шёпот:
— Слышу...
Резко поднял голову. Взял руку Наташи и поднёс к своим губам.
— Наташа, детка. Радоваться надо, что Лиза попала не в чужие руки. Не в чужую семью. Артём здесь. Сейчас разговаривает с врачами. Он пригнал специальный автомобиль. Скоро поедем домой... в Питер.
Наташа запомнила только последние дни, проведённые в палате. Артём не повёз её в клинику своего отца. Побоялся, что Лесов выполнит обещание и поставит дочь перед выбором: замужество по его указке или жёлтый дом. Он устроил её в другую частную клинику, где Наташа была непрофильным пациентом. Поэтому всё лечение взял на себя.
Она почти всё время спала. И только за несколько дней до выписки стала больше бодрствовать. Наташа уже спокойно вспоминала о произошедшем, более здраво рассуждая, что Лизе значительно лучше у Виктора Валентиновича, чем в доме ребёнка, где её могла удочерить любая посторонняя семья. А теперь есть надежда, что Наташа всё-таки скоро увидит доченьку и прижмёт её к своей груди. Даже уже представляла, как это произойдёт. И улыбка стала появляться на её лице.
Наконец к Наташе пустили Галку, строго-настрого приказав сообщать подруге только положительные новости. Наташа даже не вникала в щебетание подруги. Ей было хорошо от одного звука Галкиного голоса и её сверкающих глаз.
А ещё порадовал Городецкий. Он достучался до личного секретариата Виктора Валентиновича и от имени Наташи послал просьбу о личной встрече. Но не решился указать её цель. Потому что запрос сначала пройдёт через посторонние руки. Ждал ответа.
Домой Наташу выписали под самый старый Новый Год. Артём предложил Галке накрыть небольшой стол, но та заартачилась. Сказала, что это празднование вызовет неприятные ассоциации. Когда-то они весело отмечали старый Новый год втроём с Романом. И Артём согласился: Наташа ещё слаба, и повторный срыв может плохо кончится.
Сама Наташа решила не думать о том, что произошло в Ярославле. Будто за стальной дверью спрятала воспоминания. Просто ждала ответа от Титова. Боялась лишь одного. Он мог посчитать её виновной в гибели сына и отказать во встрече.
Галка старалась откормить совсем отощавшую подругу.
— Наташ, ешь, а то тебя в универе не узнают и к экзаменам не допустят. Тощая, жалкая и с кругами под глазами...
В университете на неё действительно оглядывались, не узнавая ту самую хладнокровную стерву. Наташа теперь была похожа на собственную тень. А ей ещё надо было сдать зачёт и два экзамена.
Неприятность пришла оттуда, откуда она её ждала. От Завьялова. Он отказался допускать Наташу к экзамену по одному из своих предметов из-за академической задолженности. Не сдан зачёт. Почти не глядя на стоящую перед ним студентку, холодно сказал, что ничего страшного не произойдёт, если та закроет задолженность после сессии, как и все остальные студенты с «хвостами».
Наташа не стала спорить. На это не было сил. Молча вышла из аудитории и отправилась домой. Её ждал ещё один экзамен, который сдала на отлично, но с натяжкой.
О том, что Наталья Лесова осталась с «хвостом» в зимнюю сессию, узнал Борис Борисович, когда она обратилась в деканат за разрешением сдать зачёт, а в последствии и экзамен по предмету, который ведёт Завьялов. Ректор обсудил с Ярославом Макаровичем ситуацию, и тот не отказался принять их как можно быстрее, даже спокойно назначил даты: и зачёта, и экзамена.
С зачётом Наташа справилась с лёгкостью, а на экзамене он оторвался по полной. Ей уже было плевать, как он оценил сдачу предмета. Главное, что откровенное издевательство закончилось. Но нервы были натянуты как струна.
Сразу после экзамена за Наташей заехал Артём.
— Вообще-то ты хорошеть должна, а выглядишь хуже, чем после выписки. Рассказывай, что происходит.
Вздохнув, Наташа рассказала, как у них появился новый преподаватель, сразу её возненавидевший. Рассказала и о его странном поведении. Все студенты считали Дракона отличным лектором, знающим свой предмет. Кто-то жаловался на жёсткость и излишнюю принципиальность, но все считали его адекватным. И только к Наташе у него было странное отношение. Как будто за что-то мстил.
— А давай-ка мы с тобой попросим Городецкого прощупать этого преподавателя из Германии. Посмотрим, что он на него нароет. Связи с немецкими коллегами у него есть. Ты не будешь против?
И Наташа согласилась. Даже что-то в замершей душе шевельнулось. А ещё возникло стойкое желание доказать Завьялову, обращающего на неё внимания ровно такое же, как прохожий на червяков, выползших на асфальт после дождя — мерзко, но никуда не денешься — что он её не сломил и не сломит никогда.
Возможно, именно это желание помогло Наташе вылезти из трясины того вязкого болота, в котором увязла её психика. Вновь появилась заинтересованность в учёбе. Глаза ожили, прошла бледность. Преподаватели отметили её активность на занятиях. Студенты начали узнавать в ней прежнюю «хладнокровную стерву». А внимательный взгляд Завьялова вновь стал часто впиваться в неё во время занятий. Взгляд, который Наташа успешно отбивала своим фирменным холодным.
Появилось желание работать, и постоянные клиенты обрадовались её возвращению на сайты. Городецкому деньги пока не требовались, и они с Галкой приоделись. Даже стали подумывать о летнем гардеробе.
Но о Лизе она не забывала. Каждый день начинался и заканчивался фотографией её Капельки. И каждый день она ждала новостей от Городецкого. Но это ожидание уже не было тем болезненным ожиданием, которое раньше выматывало её при поиске дочери в домах ребёнка. Наташа пребывала в твёрдой уверенности, что Лиза находится в надёжных и родных руках. И это знание не только придавало ей силы жить, но и исцеляло. Риск повторения нервных срывов в дальнейшей жизни постепенно сводился к нулю.
Она излечивалась.
***
Однажды Артем набился в гости к Галке, попросив ту организовать его любимый торт по рецепту его не менее любимой будущей тёщи. Но, похоже, он пришёл не столько ради торта, сколько ради серьёзного разговора.
