Читать книгу 📗 "Охота на Трясогузку (СИ) - Перова Алиса"

— Стешка… — прохныкала она и попыталась вырваться из моих рук, но я удержал.

— Да вон она, успокойся. Полагаю, что это зверю стоит спасаться от твоей сестрёнки, — я кивнул на Стешку, придерживаемую Генычем и шарящую взглядом по округе через свой объектив.

Охренеть — маньячка, а не девка! И где только всё это скрывалось⁈

А рядом с нашей парочкой обнаружилась ещё одна, и тоже наша — немного взъерошенная Инесса и совершенно голый Жора. И у меня случился очередной шок.

Нет, обычно гениталии других представителей мужского пола не вызывают у меня никакого интереса, но ЭТО… Такому прибору и племенной жеребец позавидует. Так вот почему наш Жорик на пляже всё время в шортах. А мне как-то и смотреть неудобняк, и в то же время взгляд так и соскальзывает, дабы убедиться, что это не глюк.

А, впрочем, не я один такой любопытствующий — вытаращились все без исключения. И вот чёрт!.. — даже моя любимая женщина заинтересовалась, и сразу перестала дрожать.

А Тайо (оказывается, он тоже был здесь), опустив ружье, даже подошёл ближе к Жоре и, уронив глаза ему на хер, восхищенно поцокал языком — вот же простота!

Зверюга, кем бы он ни был, из-за которого мы все здесь собрались, как-то сразу перестал быть в почёте, потому что теперь гвоздём сегодняшнего вечера стал наш уважаемый грек Жора. Я бы даже сказал — Георгиос.

И всё бы хорошо, если бы не истошный визг, прерывающийся только для очередного вдоха. Теперь он, кажется, стал ещё ближе и громче, и мы все обнаружили его источник. Мадам Французская булочка, чтоб её!..

— Да заткните эту гребаную сирену! — раздражённо рявкнула Инесса.

Но обошлось без нашей помощи — визг резко оборвался, когда мадам заметила Жору.

— Жорик, высший пилотаж! — восхитился Геныч. — Твой чудо-кляп даже дистанционно работает.

— Да! — Георгиос расплылся в белозубой улыбке.

— Так, Жоржик, сматывай шланг и пойдём ужинать, — скомандовала Германовна. — Завтра помоешься.

А тем временем в семействе Цветаевых снова вспыхнула борьба.

— Да отпусти меня, медведь, п-поломаешь!

И мимо нас протопал оный медведь, зажав под мышкой ожесточённо брыкающуюся хрупкую Стешку.

— Должен признаться, что моя холостая жизнь была гораздо безопаснее, — прогудел Геныч.

— Х-хочешь развод?

— Только через мой труп! Хотя чует моё сердце, что к этому всё и идёт.

— К разводу? — упавшим голосом пролепетала Стефания.

— К трупу!

— Генка, ну п-прости… — донеслось уже из палатки. — Я тебя так люблю!..

А Инесса придержала Жорика.

— Да стой, не мешай милым браниться, на-ка вот лучше полотенчиком прикройся.

А моя сладкая девочка и не думала никуда торопиться — она не вырвалась из объятий, и даже не возразила, когда я, подхватив её на руки, направился к душевой ширме.

* * *

Нагретая южным солнцем вода ещё не успела остыть и сейчас тёплыми струйками ласкает наши разгорячённые тела.

— Сашка… Аленькая моя! — я скольжу подрагивающими ладонями по гладким упругим бёдрам, по охренительному изгибу талии, по вызывающе сочной и тяжёлой груди, провоцирующей у меня безудержное слюноотделение и болезненно мощный стояк. — Ну хоть потрогай его, Алька.

Я толкаюсь в её сжатые бёдра и, перехватив за запястье её руку, опускаю вниз, но Сашка смеётся и лишь слегка царапает ноготками по всей длине — издевается, зараза рыжая. А я подыхаю от дикого нестерпимого желания быть в ней, от необузданной безумной любви, разрывающей сердце и член… и от щемящей печальной нежности, затопившей и склеившей мой бедный измученный мозг.

Я с трепетом целую плечи, покрытые солнечными веснушками, стройную шею, слизывая с неё капли воды, и жадно накрываю ртом сладкие податливые губы — смакую, ласкаю, выпиваю… и случайно прикусываю, когда Сашка вздрагивает в моих руках.

Снова этот неведомый зверюга оглашает окрестности своим ужасающим рёвом. Ну как ужасающим… по сравнению с моим неудовлетворённым желанием — это так… кошачье мявканье. И тут же взвывает сирена из соседней палатки. Блядь, ну что за истеричная дура?

— Это лев? — испуганно шепчет мне в губы Сашка, вжимаясь в моё тело.

— Это визгливая французская кошка, — поясняю я, не отвлекаясь от вожделенного рта.

А львиный рёв повторяется снова, и визг француженки повышает тональность. Да чтоб они оба охрипли!

— Вадим, я так не могу, — Сашка отстраняется и, схватив свои трусики, в панике натягивает их на мокрое тело.

Да сучий потрох! Попадись мне сейчас этот блохастый ревун, я ему лобешник собственным хером проломлю, настолько он каменный.

— Саш, ну ты чего… это же лёва со своими друганами так общается, к нам-то он не сунется.

— Откуда ты знаешь? — её голос подрагивает и срывается. — Ты разве ещё не понял, что мы у хищников дома? Мне страшно, Вадик!

— Аленький, но я же с тобой, — я пытаюсь её задержать, но безуспешно. Снова прижав полотенце к груди, она выскальзывает за ширму, а я, прикрыв дымящийся болт пропотевшей футболкой, скачу вдогонку.

Ебучий лев! Чтоб тебе ни одна львица не дала до самой смерти! Ар-р-р!..

И в тон моим мыслям грохочет бас Геныча:

— Дайте мне этого зверя, задрать его в гриву, я из него кастрата сделаю! Будет, сука, по утрам, вместо петуха заповедник будить.

Ну вот — похоже, не только у меня случился облом.

А рядом с палатками уже собралась целая демонстрация — вся наша компания, галдящие французы, невозмутимые проводники с оружием и ещё парочка масаев с какими-то палками. Тайо громко хлопает в ладоши, привлекая наше внимание и просит сохранять спокойствие.

Спокойствие⁈ Да как я могу быть спокоен, когда моя полуобнажённая женщина трётся рядом с ним и готова чуть ли не верхом на него залезть. О как — а с ним ей, выходит, не страшно! Очевидно, что в выборе между моим членом и его ружьём предпочтение отдаётся последнему.

Теперь этот мудак с огнестрельной пукалкой объясняет, что у них тут всё под контролем, а мы якобы под их надёжной защитой. Для убедительности он снова демонстрирует своё ружьё и уважительно кивает на длинных тощих масаев. Ну да — это прям великая сила! И Германовна со мной солидарна:

— Это они, что ли, защитники? — фыркает она, скептически оглядывая нашу охрану в красных балахонах. — И куда они с этими палками против львов? Если только в жопу им потыкать…

— Инесса Германовна, Вы не п-правы, — вмешивается Стешка. — Масаи — очень ловкие и бесстрашные воины, и львы сами опасаются с ними встречаться. Раньше посвящение масаев в мужчины п-происходило только после открытой схватки со львом, при этом у мальчиков из оружия имелось только копьё. Масаи даже сейчас нередко убивают, х-хотя охота на львов строго запрещена. П-поэтому их палки легко отпугивают х-хищников, у них за несколько веков уже инстинкт выработался.

— Живодёры! — выплёвывает Инесса, не проникшись их героизмом.

— О-о, это львы ещё нашего Жорика не встречали, — с гордостью вставляет Геныч и уважительно хлопает Георгиоса по плечу.

— Да-а, — скромно отзывается грек. Он до сих пор так и не оделся, а свою палку-убивалку прикрыл Инессиной шляпкой.

Чем бы ещё свою потушить?..

Между тем Тайо продолжает толкать пламенную речь о правилах безопасности, предстоящем ужине и ещё какой-то херне, которую я воспринимаю с трудом, потому что моя Сашка не сводит с него глаз и внимает каждому слову. Твою мать, как же меня ломает! И что, дело только в наличии ружья?..

— Лично я ни хрена не врубаюсь, о чём он толкует, — нервничает Геныч. — Жорик, ты его понимаешь?

— Да!

— Пиздец! Я тут что, один не шарю по-английски?

— Да!

— Жора, задрать тебя в шляпу, лучше молчи!

Я же по-прежнему не свожу глаз с Сашки, поэтому не пропускаю момент, когда её плечо сжимает чёрная рука оратора. Ух ты, охотник, блядь!

Я срываюсь с места, готовый оторвать заблудившиеся щупальца, но едва успеваю выдернуть Сашку из чёрных лап, как между мной и мудаком с ружьём вырастает Геныч.

— Вадюха, спокуха, будем цивилизованными. Тихо, тихо, брат, я всё улажу. Жора, ну ты-то куда прёшь?