Читать книгу 📗 "Великий обман Бенедикта Блэкмура (ЛП) - Тейт Гайя"
не кончил, выплеснувшись между их мокрыми от пота телами. Его вид и
сжимающиеся мышцы вокруг члена Бенедикта были слишком сильны. С
последним, глубоким толчком Бенедикт погрузился в Виктора, преследуя свою
собственную разрядку.
Бенедикт рухнул на Виктора, и оба они тяжело задышали. Когда последствия их
кульминации утихли, Бенедикт перекатился на бок.
«Это...» вздохнул Виктор, - «это было...» Его голос прервался, прежде чем он
выдохнул: «Черт».
Бенедикт тихо рассмеялся и притянул Виктора в свои объятия. Виктор, казалось, был удивлен этим жестом, но все же откликнулся на его прикосновение. Он
повернул голову, чтобы посмотреть на Бенедикта, и когда их глаза встретились, Бенедикт быстро поцеловал его в переносицу.
Виктор выглядел так, словно хотел что-то сказать, но не сказал. Вместо этого он
крепче обнял Бенедикта и закрыл глаза. Вскоре Бенедикт почувствовал, как его
одолевает дремота. Когда он уже почти заснул, сквозь дымку он услышал
отдаленный стук копыт. Но с этим он разберется позже.
***
На следующее утро Бенедикт проснулся от стука в дверь. Медленно открыв глаза и
моргая от солнечного света, он первым делом почувствовал боль в груди.
Проклятый Торнби. Еще не отойдя ото сна, Бенедикт подумал, что, возможно, ему
все-таки стоит обратиться к врачу.
Раздался еще один стук, на этот раз более громкий, а затем и щелчок дверной
ручки, когда кто-то попытался ее открыть. Только тогда Бенедикт полностью
вспомнил, что произошло предыдущей ночью.
«Ваша светлость» - из коридора донесся приглушенный голос Джона.
«Лорду Блэкмуру нужно поговорить с вами».
Нужно - не нужно, подумал Бенедикт, мгновенно представив себе, что сейчас
произойдет. Он повернулся в кровати, ожидая увидеть рядом с собой Виктора, но
его там не было. Бенедикт сел прямо, сердце подскочило к горлу, но Виктор дремал
с книгой, раскинувшись в кресле у окна. Он был полностью одет, а длинные рукава
черной рубашки Бенедикта закатаны до локтей.
«Я скоро выйду, Джон», - сказал Бенедикт через дверь, поднимая с пола свою
одежду и начиная одеваться. «Ты можешь идти».
«Простите, ваша светлость, но лорд Блэкмур отдал мне строгий приказ доставить
вас сюда немедленно. И взять с собой...» - Джон кашлянул, прочищая горло, -
«гостя...» - он снова кашлянул, - «джентльмена».
Джентльмена. Черт.
Бенедикт посмотрел на Виктора, который как раз в этот момент открыл глаза и
теперь щурился от солнца, заливавшего комнату.
«Что происходит?» спросил Виктор, его голос дрожал от сна.
«Мой дедушка хочет поговорить со мной», - объяснил Бенедикт, застегивая
рубашку. «С нами».
Виктор отложил книгу и встал, поправляя одежду. Он выглядел так хорошо, что, когда Бенедикт увидел себя в зеркале в мятой и неопрятной одежде, он решил
переодеться. Сейчас у него не было времени на ванну, но она ему определенно была
нужна. Синяк на лице выглядел еще хуже, чем вчера вечером, губы распухли.
Бенедикт нашел в гардеробе выглаженную рубашку и брюки и быстро переоделся.
Затем он расчесал волосы и быстро оглядел себя в зеркале. Поймав в отражении
взгляд Виктора, он обернулся. Виктор нерешительно стоял у него за спиной.
«Ты хорошо спал?» тихо спросил Бенедикт, чтобы Джон, стоявший за дверью, не
услышал их.
«Да». Виктор кивнул и провел пальцами по своим непокорным волосам, пытаясь
привести их в порядок.
Бенедикт приподнял бровь и слегка улыбнулся. «А что это за кресло?»
«Я...» Виктор пожал плечами, и Бенедикт понял, что он что-то скрывает. «Я
проснулся рано. Не хотел тебя будить».
Бенедикт кивнул, решив больше не настаивать на этом, и направился к двери. «Ты
готов?» - спросил он, бросив взгляд на Виктора через плечо.
Виктор кивнул, и Бенедикт повернул ключ.
Они ждали его в кабинете. Все - дедушка, мать, Перси и даже Мария, которая молча
стояла у двери. Было всего восемь утра, но они уже были одеты и выглядели так,
словно проснулись по меньшей мере пару часов назад.
Когда Бенедикт вошел в комнату, вся его тревога мгновенно исчезла, уступив место
странной, спокойной покорности. Он знал, что его жизнь, какой он ее знал, закончилась. Он знал, что натворил. И он был готов принять последствия.
«Садись, пожалуйста», - сказал Бенедикту дедушка Генри, не обращая внимания на
Виктора, который последовал за ним в дом.
Бенедикт сел на диван у стены, а Виктор - рядом с ним. Именно тогда Бенедикт
смог по-настоящему взглянуть на свою семью и увидеть их лица.
Выражение лица деда Генри было пустым, совершенно нечитаемым. Лилибет
выглядела бледной и почти торжественной, ее взгляд, полный чего-то сродни
ужасу, переходил от старшего сына к мужчине, сидящему рядом с ним. Перси
казался растерянным больше всего на свете, его глаза были прикованы к Виктору, словно он был мифическим существом.
Несколько мгновений они сидели в тишине. Затем дедушка Генри поднял глаза от
своих рук, которые он рассматривал, и сказал: «Ты знаешь, почему мы здесь, Бенедикт?»
Взгляд деда нарушил самообладание Бенедикта. Еще минуту назад он был в
порядке, но, увидев разочарование деда... Бенедикт почувствовал прилив боли в
груди.
«Да», - сказал он. Лгать больше не было смысла.
«Вчера вечером мы с Лилибет имели приватную беседу с леди Хоторн», - сказал его
дед, нахмурившись. «Она рассказала нам одну необычную историю». Он сделал
паузу, и Лилибет всхлипнула, потянувшись за носовым платком в кармане платья.
«Сначала мы ей не поверили», - продолжил дедушка Генри. «Честно говоря, мы
подумали, что женщина сошла с ума, когда сказала, что мисс Лафлёр - мужчина».
Бенедикт моргнул, его желудок скрутило, но он молчал, ожидая продолжения.
«Но потом она рассказала нам длинную историю о том, как наняла частного
детектива, чтобы выяснить, кто такая Вивьен Лафлёр. И как она выяснила, что этой
женщины вообще не существует. Что она на самом деле человек, которого ты
нанял, чтобы он сыграл роль твоего любовного интереса, чтобы получить
наследство». В глазах деда Генри появился гнев, которого Бенедикт никогда раньше
в них не видел. «Это правда?» - спросил он, его голос был тверд как сталь.
Бенедикт знал, что если он скажет деду, что сделал это для него, то это будет
звучать как детская ложь. Поэтому он просто ответил: «Да».
Дедушка Генри моргнул, в его глазах отразилась огромная боль. Лилибет захныкала
и заплакала, слезы текли по ее лицу. Перси ничего не сказал, ждал, нахмурившись.
Бенедикт знал, что сейчас он ничего не скажет, особенно когда дедушка Генри так
зол. Но позже, конечно, Перси обязательно найдет время, чтобы поиздеваться и
унизить его.
«Мне очень жаль», - сказал Бенедикт, и хотя он знал, что семья ждет от него каких-то объяснений, ему казалось, что все, что он скажет, будет звучать лишь как еще
большая ложь. Поэтому он молчал, ожидая наказания.
