Читать книгу 📗 "Еловое печенье для босса (СИ) - Лав Натали"
Елочка очень красивая. Парни мне её установили, а я — нарядила. Моя кипучая натура требовала действия. Поэтому принесённые мандарины я сложила пирамидкой на очень красивое блюдо, которое нашла в кабинете у Александра Рихардовича.
И что-то так заскучала, что присела в гендирское кресло и стала чистить мандаринку. Сковырнула кожуру с одной стороны…
— Проходите, проходите… Мы так рады преемнику господина Шейгера… Это приемная. А тут помощница должна быть… — раздается голос нашего главбуха — Риммы Евгеньевны.
— Клара Ивановна! — зовет меня главбух.
Застываю, как перепуганный кролик, предчувствуя начало кабздеца… С моим везением это может быть только новый босс…
А я тут — мандарины горкой складываю… Даже не складываю — сижу на его месте и мандарин чищу.
Чего и куда девать?
Не придумываю ничего лучше, как блюдо с мандаринами сунуть под стол. Ну, а что? Последний писк новогоднего декора. Блюдо с мандаринами под столом у начальства. К деньгам!
А вот недочищенную с перепугу оставляю в кресле. Руководителя…
— Клара Ивановна! — уже настойчивей звучит призыв.
Мчу встречать нового босса.
И едва не заряжаю ему дверью по лбу. Но он очень профессионально отскакивает в сторону.
Натренированный…
А я… Столбенею… И немею…
— Клара Ивановна, познакомьтесь, это наш новый генеральный директор — Христос Александрович Шейгер…
— Ммммм — всё что удаётся мне сказать.
Потому что это он — красавчик из клуба.
С перемотанной головой…
Глава 7. Омлет — с мандариновой подачей
Христос
Мои глаза обшаривают фигуру феи Дзинь-Дзинь, которая каким-то чудом стоит на пороге моего — теперь уже моего — рабочего кабинета.
Ух, ты ж! Чудеса какие!
Почти не слушая, что бухтит главный бухгалтер.
— А это личная помощница Александра Рихардовича — Клара Ивановна Иванова. Теперь уже ваша… — раздается женский голос каким-то фоном.
Надо ж, чтобы мне так повезло! Я-то раздумывал, как фею отлавливать буду. В целях перевоспитания, естественно. А её и ловить не надо! На ловца — и зверь бежит!
Чувствую, как губы расползаются в улыбке. Какой-то кровожадной, потому что фея делает шаг назад. Струсила? А я ведь думал, что она ничего не боится…
Надо старую папкину тарахтелку спровадить обратно в бухгалтерию. И с феей потолковать…
— Я вам очень признателен, Римма Евгеньевна, — выдаю я, — но дальше мы с фе… с помощницей сами разберёмся. Ступайте!
Это я добавляю уже строго, потому что главный бухгалтер замолчать-то замолчала, а вот с места не сдвинулась, а мне жизненно важно, чтобы сейчас тут никого, кроме нас с феей не было. У нас сейчас будет горячо и свидетели нам не нужны.
— Ахм… — прокашливается главный бухгалтер, но зарплата в нашей компании ей очень нравится, поэтому она заставляет себя улыбнуться и сказать, — Хорошо, Христос Александрович. Если вам что-то понадобится, то я буду у себя.
Киваю на её слова чисто машинально. Всё моё внимание сосредоточено на фее. Дверь приёмной хлопает негромко, оповещая нас с помощницей, что мы остались наедине. И… я начинаю наступать на девушку. Она отступать.
Она, что, всерьёз думает, что я ей что-нибудь плохое сделаю? Это она зря… Я ей хочу причинять лишь добро и удовольствие. И заодно себе.
Я загоняю фею в такую позицию, что пятиться ей становится некуда. Она упирается своими шикарными ягодицами в стол и шире распахивает глазищи.
Я решаю немного поиграть. И вместо того, чтобы приступить к воспитательным процедурам — а я очень хочу к ним приступить, буквально ладонь горит, как хочу — я прохожу за рабочий стол отца, который вследствие стечения обстоятельств стал моим.
Фея справедливо считая, что меня не стоит оставлять в позиции сзади, поворачивается ко мне лицом.
А я, упёршись двумя руками в столешницу, спрашиваю:
— Ну, что, коза, добегалась?
Ресницы на кукольном личике совершают несколько взмахов. Мне кажется, даже сквозняк поднимается.
— Трудно поверить, что у Александра Рихардовича такой невоспитанный сын. Меня Клара Ивановна зовут, — девушка протягивает мне изящную ладонь, — Будем знакомы, Христос Александрович.
Потрогать хотя бы кусочек Клары Ивановны мне очень хочется, поэтому я, наивный, северный олень, протягиваю руку.
И… Двигаю ногу под столом, чтобы быть поближе к госпоже Ивановой. И…
Куда-то попадаю… Ногой под столом. Сначала по кабинету вскачь несутся оранжевые шарики, потом под моим ботинком раздаётся хруст… По-моему, стекла. Потом ощущения под этим самым ботинком такие, будто я топчу чьи-то сопли.
— Что за нахрен?! — спрашиваю я свою помощницу, которая словно кошка провожает взглядом каждый покатившийся шарик.
Присматриваюсь — а это ведь не шарики! Это мандарины! Это же подтверждает и аромат, который начинает витать по кабинету генерального директора.
— А это… Это ты, слон неуклюжий, блюдо с мандаринами раздавил!
Проводив взглядом последний мандарин, который укатился под шкаф, Кларочка поворачивается ко мне.
И понеслось!
— А кто тебе разрешил так с начальником разговаривать?! — спрашиваю я, расстегиваю пуговицы на пиджаке.
И решительно сажусь в кресло, чтобы продолжить распекать нерадивую помощницу, которая путает берега.
Задница при соприкосновении с поверхностью чувствует себя как-то странно… Как будто в районе левой ягодицы начинает что-то подмокать… И запах мандаринов всё усиливается… А подмокать начинает всё сильнее…
— Крра-ррра! — пытаюсь выговорить дурацкое имя этой противной девушки.
— Чего кар-кар?! Ворон-говорун ты! Клара меня зовут! — прищуривается эта грымза, — Помнишь упражнение для тренировки дикции: "Карл у Клары украл коралл, Клара у Карла украла кларнет". Повторяй за мной!
Я подскакиваю с места. Ну, всё… Сейчас она у меня получит!
Оглядываюсь на кресло, в котором только что сидел… И точно — под моей задницей была раздавленная мандаринка.
— Я те щас повторю! — рявкаю я и делаю попытку схватить кракозябру.
Но не тут-то было! Она резво отпрыгивает в сторону, подальше от моей загребущей руки.
— Держите себя в руках, Христос Александрович! Не пристало так себя вести генеральному директору крупной компании! Вот ваш батюшка — он до такого поведения никогда не опускался! — еще и выступать начинает.
Какая она фея? Это ж чистая баба-яга!
— Мой батюшка, если с тобой работал — святой человек!
— Я в вас тоже верю! Мы сработаемся! — несёт чушь Иванова Клара Ивановна.
Я выскакиваю из-за стола. Она шугается в другой угол. Я — за ней. Она — в туфлях на каблуках, в них бегать неудобно. На бегу баба-яга скидывает туфли, как ящерица отбрасывает хвост, и резво заскакивает на кресло, пытаюсь её схватить, она с него соскакивает. Я — снова за ней, едва не растягиваюсь через её туфли. Недаром она их сбросила!
— Чего ты их тут раскидала? — ругаюсь я, — Чтобы я вообще расшибся? Мало тебе было того, что в ночь с субботы на воскресенье натворила!
— Да ты под ноги смотри, Христос!
Мы продолжаем свои странные салочки. В конце концов, я загоняю её к рабочему столу и почти вкушаю вкус победы, как она ныряет под него и очень шустро ползёт под ним на четвереньках.
— Куда?! — хватаю её за одну из ног.
— Туда! — отвечает мне эта борзота и совершает нечестный приём.
Женская округлая пяточка второй непойманной ноги резко дёргается назад, практически до упора и попадает в то место, которое едва не поседело в ту знаменательную ночь с субботы на воскресенье.
— Уа! — раздаётся протяжный вопль из моего горла…
Больно так… Не представляете как.
Поэтому всё, что могу, это повторить свой крик поверженного:
— Уа! Уа! Уа!
— Чего орёшь, придурочный? Сейчас сюда весь офис сбежится…
Перестаёт уползать и разворачивается под столом — ко мне носом, к креслу гендира задом.
— Больно? — интересуется, участливо заглядывая в глаза.
