Читать книгу 📗 "Крик тишины (ЛП) - Уиллинк Дакота"
Я хмурюсь. Это не имеет смысла. Меня должны были уведомить.
— Что значит, незаконное проникновение? Почему мне не позвонили из охранной компании?
— Похоже, сигнализация была отключена. Человек, который вызвал полицию, тоже проживет в этом здании. Она сказала нам, что вы живете здесь. Всё довольно серьезно. Я пришел, чтобы попросить вас пройти со мной. Нам нужно задать вам несколько вопросов и…
— Погодите, — перебиваю. Я так не выясню ничего, разговаривая через приоткрытую дверь. На мгновение прикрываю дверь, бросаю мясницкий нож на диван. Но когда собираюсь снять цепочку, вдруг колеблюсь. Подхожу к окну и смотрю вниз. На улице — очередь людей, тянущаяся вдоль квартала в ожидании входа в «Revolution». Три полицейские машины стоят перед «The Mill», их фары ярко мигают в ночи, а посетители клуба с любопытством наблюдают. По крайней мере четыре вооруженных офицера стоят на тротуаре и разговаривают друг с другом.
Очевидно, это не чья-то мистификация, устроенная мужем Джианны. Всё по-настоящему.
Дерьмо!
Спешу к двери, открываю ее и следую за офицером Ридли в «The Mill», надеясь и молясь, чтобы ничего действительно ценного не пропало.
— Вы сказали, что всё плохо. Что украдено? — спрашиваю, когда мы выходим из моего здания.
Он останавливается у обочины и поворачивается ко мне. В его глазах сочувствие.
— Не знаю, было ли вообще что-то украдено. Вандализм – вот что плохо. У вас есть враги, мистер Миллс?
Я не отвечаю. В голове уже мелькают возможные сценарии.
Вандализм. Ничего не украдено. Враги.
У меня гнетущее чувство, что я знаю, кто стоит за взломом, но прежде чем высказывать свои подозрения, хочу увидеть, насколько серьезен ущерб. Перейдя улицу, вхожу через главные двери «The Mill». Внутри темно – единственный источник света исходит от уличных фонарей и полицейских машин. Тем не менее на первый взгляд всё выглядит ужасно. Направляясь прямо к стойке, нажимаю выключатели на стене.
Громко ахаю, когда флуоресцентный свет заливает пространство. Едва могу поверить в то, что вижу.
Все беговые дорожки уничтожены. Ремни можно заменить – это несложно, но разбитые сенсорные экраны «NordicTrack» ремонту не подлежат. Велотренажеры перевернуты, эластичные шнуры гребных машинок оторваны от колес. Но дело даже не в разрушении имущества.
Стены исписаны красной аэрозольной краской. Слова и символы, слабо различимые на белых и серых поверхностях, мне незнакомы. Рядом со стойкой регистрации валяется разорванный рекламный баннер, где раньше было объявление о занятиях йогой. Каркас от него остался цел, и вандал использовал скакалку, чтобы сделать петлю на верхней перекладине. На ней висело большое чучело собаки – очень похожей на кавалер-кинг-чарльз-спаниеля.
Мейси.
Холод пробегает по спине. Заставляю себя вспомнить, что только что оставил ее у себя дома, и она была в порядке.
— Кто мог такое сделать? — шепчу сам себе.
Это не случайный акт вандализма. Это работа безумца.
Прохожу по основному залу, осматривая остальные разрушения. Смузи-бар разгромлен. Блендеры и стаканы разбросаны, всё залито фруктами и порошком добавок. Силовые тренажеры опрокинуты, штанги разбросаны по залу. Я чуть не спотыкаюсь об одну и уже собираюсь поднять, но останавливаюсь – угол, под которым она лежит, точно совпадает с углом у той, что перед ней. Встаю, оглядываю скамьи и штанги. Снова смотрю – и понимаю: они выложены не случайно. Они образуют узор.
Быстро поднимаюсь на платформу в дальней левой части спортзала, пропуская через одну ступеньку, пока не добираюсь до длинного ряда эллиптических тренажеров вдоль перил. С этой высоты вижу весь основной этаж. Штанги и скамьи четко выложены в форме креста.
Что за хуйня?
С этой высоты я также вижу другие зоны спортзала. Сквозь разбитые стеклянные стены в задней части зала просматриваются площадка для ракетбола и боксерский ринг, на котором Джианна тренировалась всего несколько часов назад. На виниловом покрытии ринга красной краской выведено слово «гнев».
Гнев?
Перевожу взгляд на стены, исписанные аэрозолем, те самые, которые я заметил, когда только вошел. Если не ошибаюсь, два других слова среди надписей – «похоть» и «жадность».
Позади раздаются шаги по лестнице. Оборачиваюсь и вижу, как ко мне поднимается Пит Милано – тем же самым путем, которым я только что взбежал. Пит – лейтенант полиции Нью-Йорка и клиент «The Mill». Странно видеть его в форме: привык к нему в спортивных штанах и стандартной серой футболке NYPD [68].
— Пит, — приветствую его кивком и принимаю протянутое рукопожатие.
— Эй, мужик. Жесть. Я приехал, как только услышал по рации.
— Очень жестоко. Еще не осознаю всего, что здесь произошло. Сплошной разгром…
— Это не шутка. Я только что говорил с детективом Уорхолом. Он сказал, что, кто бы это ни был, он перерезал телефонные линии, чтобы не сработала сигнализация, а затем проник через служебную дверь в переулке. Раму выломали, а на земле нашли мощный инструмент для соскабливания краски. Криминалисты снимут отпечатки, и, надеюсь, мы получим зацепку.
Он замолкает, оглядывает повреждения, хмурится. Поднимает руку и указывает вниз, на штанги на первом этаже.
— Это крест?
— Да. Почти уверен.
— Это больше похоже на преступление на почве ненависти, чем на что-либо другое. Знаешь кого-нибудь, кто мог бы такое сделать?
— Думаю, у меня есть одна версия, — сухо говорю. — Хотя крест и надписи на стенах меня сбивают с толку.
Пристально смотрю на ярко-красные, небрежно выведенные слова, вспоминая, упоминала ли когда-нибудь Джианна, что Итан – религиозный фанатик.
— Почему сбивают с толку?
— Я встречаюсь с девушкой, и вполне возможно, что это сделал ее муж. Его зовут Итан Уокер. Она ушла от него какое-то время назад – он часто поднимал на нее руку, — говорю, сознательно избегая ужасных подробностей, уважая личную жизнь Джианны. — Недавно мы узнали, что его разыскивает полиция Цинциннати. Она думает, что он может быть здесь, в Нью-Йорке. Но я не помню, чтобы она говорила, что он религиозный фанатик или что-то в этом роде.
— Подожди-ка… Итан Уокер? Он случайно не коп?
— Да, он коп. Или, по крайней мере, был. Насколько знаю, его отстранили. А почему спрашиваешь?
Пит тихо присвистывает и качает головой.
— Черт… Твоя девушка была замужем за этим парнем?
Я не стал уточнять, что она всё еще замужем. Вместо этого сосредотачиваюсь на том, что он вообще знает об Итане. Я был уверен, что полиция Нью-Йорка не должна иметь сведений о делах Цинциннати.
— Да. А почему у тебя такая интонация?
— Если мы говорим об одном и том же человеке, то полиция Цинциннати – не единственная, кто его ищет. Он псих. Я имею в виду, по-настоящему чокнутый. Речь идет о серийном убийце. У него была какая-то тайная квартира. Странная… как логово садомазохиста. Теперь всё начинает складываться.
— Что ты имеешь в виду?
— Я видел фотографии этого места – настоящий рай для садомазохиста. И, похоже, он был одержим семью смертными грехами.
— Ты видел фотографии? — пытаюсь осмыслить его слова, но вопросы вырываются из меня один за другим.
— Да. ФБР прислало их всего несколько дней назад. Выглядело всё как сцена из фильма «Семь» [69], помнишь такой? С Брэдом Питтом. В общем, это реальное дерьмо. Ориентировка на этого парня разослана по всей стране. Мне нужно позвонить капитану. Если ты правда думаешь, что это сделал Итан Уокер – ФБР точно подключится.
Глава 41
Дерек
Сорок пять минут спустя наблюдаю, как полиция оцепляет внешний периметр моего здания, а группа криминалистов суетится, предупреждая всех ничего не трогать. Нервно хожу туда-сюда, держа Мейси на руках. Учитывая всё происходящее, не хочу оставлять ее одну. Она скулит и лижет мне лицо, чувствуя мое напряжение.
