Читать книгу 📗 "Дикая Роза. Семь лет спустя - Коробов (Хуан Вальехо Кордес) Владимир"

Армандо думал, что потрясения уложат Розу в постель на несколько дней, и заранее тревожился о ее здоровье. Любая на ее месте после такого стресса получила бы невроз или что-нибудь похуже. Любая, но не эта чудо-женщина! Уже к ужину Роза спустилась, как свежий благоухающий цветок. И надела, умница, одно из трех парижских платьев, какие он прислал ей в комнату для утешения от утрат и переживаний. Тем самым она как бы подала ему некий знак, намекнула на готовность принять его ухаживания.

Он понял это, но не злоупотребил, не форсировал события. Вел себя с Розой почти так же, как прежде, выдержанно и предупредительно. Но взгляд его, конечно, уже открыто горел любовью, а руки сжимали ее ладони крепче и горячее. После ужина они с Розой несколько раз танцевали под магнитофон, Армандо поставил кассету с ее же песнями. А потом она специально для него спела, И эта песня без сопровождения была даже лучше, чем под оркестр. Хоть Армандо был и равнодушен к музыке вообще, ему тогда показалось замечательным, что у него будет жена, которая будет еще и петь для него.

Был момент, когда ему очень захотелось взять ее немедленно, в эту же ночь. Но ой удержался, только обнял ее в коридоре возле ее комнаты и поцеловал. И почувствовал лишь слабый ответ ее губ. Разумеется, Роза, при всей ее внутренней стойкости, еще не могла окончательно прийти в себя. Это выше человеческих сил, тем более женщины. Достаточно того, что она дала согласие погостить в Доме Ветров. А это значит, что впереди у них еще немало дней и ночей.

Утром они уже собрались в поездку на озеро Индеец, на пикник. И вот неприятности. В самый последний момент Армандо позвонили из Центра и сообщили об Исагирре. Хочешь не хочешь, а надо было лететь туда, разбираться и принимать решение. Но даже и это оказалось кстати. Как огорчилась Роза, узнав, что он не сможет поехать, проводила его до вертолета (правильно он сделал, что оставил его прямо тут) и помахала рукой. Ничего, поскучает на экскурсии — Хорхе ужасный зануда, — и с большей радостью и нетерпением встретит его.

Армандо хотел управиться быстро. Собственно говоря, еще в вертолете он принял решение, что Исагирре, на период пока тот вышел из строя, вполне сможет заменить доктор Симада. Конечно, у японца был другой научный профиль, но в данном случае было важно не это. Как циники и вполне безнравственные люди, они стоили один другого. Сложность лишь в том, чтобы заставить Симаду пожить в этой-глуши. Слишком уж он большой сибарит. Но никуда не денется, Франческотти владеет его тайной: в Токио толстяк в результате одного опыта отправил на тот свет десяток малых детишек.

Вид «спящего» Сатурнино Исагирре совершенно не взволновал Армандо. Он и смотрел больше не на него, а вокруг. Когда стало понятно, что в ночь, когда все это случилось, Исагирре крутил «порнуху», сомнения в том, что это несчастный случай, отпали. Увлекся и щелкнул не той «игрушкой».

Оставалось пройти в лабораторию, поинтересоваться, скоро ли будет готово средство против «снотворного Франческотти». И лететь потом обратно, прямо на озеро Индеец. Но в лаборатории Армандо ждал новый неприятный сюрприз. Ученые Сильва и Монкада, находящиеся в секторе «Б», дверь не открывали, несмотря на грохот в дверь и объявление по внутренней связи. Второй ключ у Исагирре, объяснили ему. Перерыли весь коттедж того, но ничего не нашли. Армандо приказал ломать замок.

Это оказалось делом нелегким даже с помощью автогена. И когда, наконец, проникли туда, то нашли лишь записку: «Исагирре! Не ищи нас, мы сами найдем тебя. Лекарство готово, но мы хотим получить в 50 раз больше. Сильва. Монкада».

Охранники заявили, что сеньоры ученые мимо них не проходили. Начальник службы безопасности предположил, что они укрываются где-то на территории, ибо ее невозможно покинуть незамеченными, И дал команду обыскать все уголки и закоулки.

Армандо увидел всю эту бестолковщину и решил про себя, что сегодня же прикажет Альтамирано подыскать нового начальника охраны Центра. Во всех отношениях такого же, но поумнее. Узнав, что рано утром с территории на аэродром отбыли две грузовые машины, Армандо уже не колебался и отдал приказ немедленно сесть в его вертолет, долететь до аэродрома, осмотреть все помещения и доставить беглецов сюда. Он не сомневался, что их отыщут именно там, хотя его уверяли, что машины осматривали, и они были пусты. Можно было бы поступить и проще: связаться с аэродромом по рации и поручить все это тамошним охранникам. Но наверняка они разболтаны еще больше, чем эти. И могут не столько найти, сколько спугнуть беглецов. Потом, нет никакой гарантии, что у Сильвы и Монкады на аэродроме нет сообщников.

В общем-то в глубине души все это происшествие также не слишком сильно взволновало Армандо. Ведь из записки ясно, было, что ученые не собираются взывать к правосудию и бежать в полицию. Обычное дело: люди хотят заработать побольше и рискуют ради денег. Все это понятно. Но он не может ждать, когда беглецы объявятся сами. И не только потому, что срочно хочет получить средство от «СФ». Есть непреложные законы империи Франческотти, которые не может нарушить даже он сам. Люди, бросившие вызов клану, должны быть наказаны. Конечно, Сильва и Монкада слишком ценны, чтобы их убивать. Но теперь они станут уже не наемниками, а вечными его рабами. Будут работать не за деньги, а за миску маисовой каши.

Теперь ясно было, что на озеро к Розе он уже не поспеет. Ничего, они опять вместе поужинают и потанцуют. Зато он сейчас сделает все свои дела и будет совершенно свободен. Армандо прошел на пульт наблюдения и связи. Первым, с кем нужно переговорить, был Альтамирано.

Его капитан, как почти всегда, был немногословен. Смысл его доклада сводился к следующему. Все входит в свою колею, государственная машина, пущенная против них, работает вхолостую, и обороты ее вскоре затихнут. Но дона Армандо разыскивает, несколько раз звонил, Порфирио Заместитель. Ничего не говорит Альтамирано, мол, у него сообщение лично для Франческотти. Оставил для срочной связи вот этот телефон.

Армандо поморщился: до чего одинаковы люди Всегда это поганое стремление выслужиться, заявить о себе лично! Неужели Порфирио думает, что он отличит его больше, даже приблизит, если он сам, а не через капитана, сообщит ему нечто?…

— Что ты хотел сказать мне, Порфирио? — не поздоровавшись, начал разговор Армандо.

— Дон Армандо, рад слышать вас! Как ваше здоровье?

— Говори по делу, Заместитель.

— Извините. Недавно мне удалось узнать по своим источникам, что группа захвата вылетела на поиски вашей лаборатории.

— Как они вообще узнали о ее существовании?

— Не знаю. Схвачен Хуан Весельчак, и может…

— Не может! Хуан ничего не скажет, да он ничего и не знает… Ладно, скажи лучше, куда именно они вылетели?

— Этого я точно не знаю.

— А что ты тогда вообще знаешь?

— Я знаю, что это армейское соединение и столкновение с ним крайне нежелательно. Я бы посоветовал вам в случае обнаружения лаборатории не оказывать сопротивления, а попросту уничтожить улики.

— Плевать мне на твои советы, Порфирио. Я все решаю сам и не глупее тебя. Скажи только одно: кто отдал приказ группе захвата? Как я понимаю, ты этого сделать не мог, тогда кто же?

— В том-то и дело, почему я и звоню, дон Армандо. Вы должны знать, что никакого письменного приказа у них нет. Это самодеятельность, потуги Абелярдо Фабилы. Он заварил всю эту кашу, но не знает, как ее расхлебать. Он уговорил своего приятеля полковника Вильи дать ему людей. Во главе поставил своего родного племянника лейтенанта полиции Рамона Фабилу. Надеется таким образом раздобыть какие-то доказательства, а под них уж и списать это самоуправство. Победителей, как говорится, не судят.

— Значит, племянничка послал, говоришь. А племянничек-то, между прочим, твой подчиненный, Порфирио.

— Я арестую его и выгоню из полиции, как только он прилетит в Мехико!

— Ладно, молодец, что позвонил. Но тебе не кажется, что этот Абелярдо Фабила уже и так лишний день по земле ходит?