Читать книгу 📗 "Месть. Никогда не прощу (СИ) - Вирго Софи"

Перейти на страницу:

- У них есть ребенок, - спокойно говорю это, но внутри все сжимается от новой волны боли.

Теперь он откладывает ручку. На секунду в его глазах мелькает что-то, но не сочувствие, скорее… переоценка ситуации. Он понимает, что это не просто измена, это системный обман.

- Это усложняет дело.

- Почему? - я наклоняюсь вперед, чувствуя, как учащается пульс. Что он знает такого, чего не знаю я?

- Ребенок - это уже не просто роман. Это вторая семья, - он делает паузу, выбирая слова. - Значит, у него есть мотивы скрывать все тщательнее, а у вас меньше времени на раздумья.

Я сжимаю кулаки до боли, чувствуя, как ногти до боли впиваются в ладони. Раздумья? Какие еще раздумья?

- Я не о чем не думаю, я просто делаю. До прихода к вам у меня было достаточно времени подумать, - голос звучит резко. Пусть знает, я не из тех, кто будет рыдать и умолять вернуть мужа.

- Хорошо, - он снова берет ручку, и этот звук кажется мне началом обратного отсчета. - Что именно вас интересует в первую очередь? Финансы? Их встречи? Возможные совместные активы?

- Все сразу, - отвечаю без колебаний. - Но главное доказательства. Не просто слухи, а то, что будет иметь силу в суде, - он кивает, и я вижу в его глазах понимание. Да, я не просто хочу знать, я готовлюсь к войне.

- Хорошо. Тогда будем действовать в несколько этапов. Сначала базовая слежка, анализ его передвижений, звонков. Потом углубленная проверка: банковские операции, недвижимость, доступ к переписке.

- Сколько времени это займет? – это для меня очень важно. Я не муж, долго притворяться не смогу. Каждый день в одном доме с ним это пытка, каждый его звонок "с работы" нож в спину.

- Зависит от его осторожности, поэтому от недели до месяца, - мужчина смотрит на меня, оценивая реакцию. Месяц. Тридцать дней жить с человеком, который уже убил тебя однажды. Долго.

- Я заплачу за срочность, - говорю твердо, и Артем изучает меня, будто взвешивая, сколько я вынесу. Его взгляд скользит по моему лицу, останавливается на сведенных бровях, на плотно сжатых губах. Он ищет слабые места, но их уже нет, только холодная решимость.

- Я вас услышал, - после паузы говорит он и кивает сам себе, а я ненавижу эту фразу, меня от нее всегда передергивало, но с ним стерплю. Его голос становится чуть мягче. - Альбина, предупреждаю сразу, то, что вы узнаете, может быть болезненным. Вы готовы к этому?

Я смотрю ему прямо в глаза, не моргая. Пусть видит, я не испугаюсь.

- Я уже увидела их семейный портрет. Больнее быть уже не может, - говорю это спокойно, но внутри все сжимается от новой волны ярости. Тот портрет, их счастливые лица, его рука на ее плече...

Он медленно кивает чему-то своему, будто поставил последнюю точку в каком-то внутреннем споре.

- Тогда подпишем договор.

Мужчина достает папку, листы с мелким шрифтом. Я пробегаю взглядом, стандартные пункты о конфиденциальности, сроках, оплате. Все как в любом другом договоре, только вместо покупки мебели или ремонта, разбор моей жизни на части.

Подписываю, не вчитываясь. Какая разница, что там написано? Главное - результат.

- Первый отчет через три дня, - говорит он, забирая свой экземпляр. - И последний вопрос.

- Да? - Поднимаю глаза от бумаг. Его лицо теперь кажется менее официальным. Может, мое безразличие к условиям его насторожило?

- Что вы планируете делать с этой информацией?

Я встаю, поправляю деловое платье, ощущая, как ткань скользит под пальцами. За окном кабинета город живет своей жизнью, машины, люди, чьи-то нормальные, не разбитые семьи.

– Как минимум я пойду в суд.

- А как максимум? – все же настаивает на своем.

- Это уже не ваша забота, - мой голос звучит тихо, но в нем слышится сталь. Пусть думает, что хочет. Главное - он теперь мой союзник в этой войне.

Я выхожу от него с тяжелым сердцем и чувством облегчения. Вот так, да. Тяжело от разрушения семьи, предательства. Но легко от того, что первый серьезный шаг уже сделан.

На улице светит солнце. Впервые за эти дни я чувствую не боль, а явственную цель.

Я отомщу, назад дороги уже точно нет.

Глава 6

Альбина

Выходя из здания детективного агентства, я вдруг понимаю, что не могу вернуться домой. Давление скачет, а в груди будто застрял острый осколок стекла. Дышать больно, но и не дышать невозможно.

- Не сейчас. Не в тот проклятый дом, - говорю сама себе.

Там на стенах еще висят наши с Марком фотографии, сохранившие фальшивые улыбки, там в шкафу висит его пиджак с запахом привычного одеколона, который теперь вызывает тошноту.

Телефон в руках кажется неподъемным, но пальцы сами набирают знакомый номер, единственный, по которому я могу позвонить в таком состоянии.

- Уля, ты свободна? Мне нужно с тобой срочно увидеться, - в голосе слышно напряжение, но мне все равно. Перед ней можно показать слабость.

Ее "привет" обрывается на полуслове, и в трубке воцаряется та тишина, которая бывает в такие тяжелые моменты.

- Конечно. Кофейня на Патриарших, через двадцать минут? - она не спрашивает подробностей, не пытается утешить по телефону. Уля знает раз я в таком состоянии, то все нужно обсуждать лицом к лицу за чашечкой чая.

- Да, - это единственное, что я могу выдавить из себя, прежде чем вешаю трубку.

Патриаршие, так патриаршие, мне нужно около получаса, а значит нельзя терять ни минуты. Снимаю машину с сигнализации и еду туда где меня ждут.

Кафе встречает меня запахом свежего кофе и ванили, обычно успокаивающий аромат сейчас кажется назойливым и фальшивым, как все в этой новой реальности.

Я приезжаю к своему удивлению первой и выбираю столик у окна, в дальнем углу, где свет падает мягко, не выхватывая из теней мое лицо, не демонстрируя всему залу следы бессонных ночей и слез, которые я не позволяю себе пролить.

Ульяна приходит чуть позже оговоренного времени, в своем неизменном стиле, с легким макияжем, но ее глаза уже полны вопросов и той тревожной готовности помочь, которая делает ее моей подругой уже пятнадцать лет. Она садится напротив слишком резко и быстро, будто предчувствуя беду.

- Ты выглядишь так, будто собралась кого-то убить, - говорит она, отодвигая меню в сторону безо всякого интереса к нему. Ее взгляд скользит по моему лицу, отмечая каждую морщинку от напряжения, каждый признак того, что я почти сломлена несмотря на то, что держусь.

- Пока только морально, - отвечаю с усмешкой, но кажется шутка не удается. Голос срывается на хрип, выдавая ту боль, которую я так стараюсь скрыть. В горле першит, будто я наглоталась битого стекла.

Она хмурится, кладет руку на мою. Ее пальцы теплые в отличие от моих, и это тепло, такое простое и человеческое, чуть не заставляет меня разрыдаться прямо здесь, среди ароматов кофе и смешанных голосов посетителей.

- Что случилось? - два простых слова, но в них столько готовности разделить мою боль, что сердце сжимается.

Я делаю глоток воды, чувствуя, как лед касается губ, холодный, безжизненный, как мой брак теперь. Стакан дрожит в руке, и я быстро ставлю его на стол, чтобы не выронить. Эмоции накатили резкой волной с головой, словно за все дни разом решили меня осчастливить.

- Марк изменяет. Четыре года. У них ребенок, - каждое слово дается с трудом, будто я вытаскиваю из себя занозы одну за другой.

Четыре года лжи.

Четыре года, когда я верила во все его "командировки" и "задержки на работе". Четыре года, пока он строил другую семью, параллельно нашей.

Ульяна не ахает, не закатывает глаза. Она замирает, будто проверяет, не ошиблась ли в услышанном, не ослышалась ли. Ее пальцы слегка сжимают мои, и только по этому движению я понимаю, она осознает весь ужас ситуации. Потом медленно выдыхает.

- Ты уверена?

- Я видела их семейный портрет. Его при мне доставили. В золотой раме, - пальцы свободной руки сжимают салфетку так, что бумага рвется с тихим, но отчетливым звуком.