Читать книгу 📗 "Танец над пропастью (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна"

Казалось бы, только закрыла глаза после очередного приступа, как из сна её вышиб ураган. Тот самый, по имени Галка.

— Наташка, как я соскучилась. Где ты была? А ты поправилась. Наконец-то свой нормальный вид приняла. Кто тебя откармливал?

— Галка, подруга, привет, — прошептала Наташа, — какие новости?

— Ой! Целая куча. Твоя мама приезжает почти каждую неделю. Показываю нашу переписку, чтобы она знала, что с тобой всё нормально. Алекс Лощенко выиграл третий межвузовский конкурс и теперь катается на "бентли". Подошёл и сказал, что как появишься в универе, покатает тебя, представляешь? Поговаривают, что Завьялов собирается уйти, а ректор его уговаривает остаться до конца семестра. Наша Ларка парня сменила. Завтра придёт к тебе, сегодня курсовик добивает. Скоро сдавать. А я уже сдала. Наташк, у меня ни одной задолженности нет, а Димон...

— Галка, а я Лизу нашла, — перебила её Наташа.

Подруга застыла с открытым ртом.

— Я её уже видела. Пока только издали, но поправлюсь... и нас с ней познакомят... она... она такое хорошенькое солнышко...

Отмерев, Галка всхлипнула раз, другой... и, закрыв ладонями лицо, упала на одеяло. Её плечи затряслись от рыданий.

— Галка, Галка, радоваться надо, успокойся... а то я сейчас тоже зареву...

Но не заревела, а, улыбаясь, поглаживала вздрагивающую спину подруги. Её плач прекратился только с началом очередного приступа кашля у Наташи.

— Галка, — продолжила она, когда приступ отпустил, — это важно... к тебе придут за ноутбуком и документами... Вместе сходите в банк. Пароль этот человек будет знать. А как его зовут, я позже позвоню... Пока не знаю, кого отправят.

— Может, расскажешь, подруга, что происходит? — вытирая слёзы с щёк, спросила Галка.

— Потом. Главное то, что я скоро обниму дочку...

Наконец Галка заулыбалась, и они начали мечтать, как втроём будут гулять летом в парках, катать Лизу на каруселях, кормить её в детских кафе. Накупят кучу развивающих игрушек и книг. Говорила больше Галка, у которой глаза хоть и остались покрасневшими и опухшими от слёз, но уже светились изумрудными огоньками счастья. А Наташа улыбалась, слушала и молчала, чтобы не вызвать очередной приступ кашля.

— А ты от нас не уйдёшь, Наташ? Тебе, наверное, будет тесно в нашей комнатушке втроём? Ой... тебе же её как-то надо забирать из дома ребёнка. А, как...

— Галка, я пока не могу всё рассказать. Потерпи немного... Почти все проблемы уже решены. А жить нам действительно придётся в другом месте... Дочке надо много места.

— Вернёшься к родителям?

— Ты головой поехала? У парня своего... не пробовала лечиться?

— Фууух... Я уж подумала, что ты туда намылилась.

Разговор прервала медсестра, напомнившая, что время посещения больных истекло.

— Наташк, как уходить от тебя не хочется... ой, а Артёму можно сказать о Лизе? Мы сегодня встречаемся.

— Скажи и привет передай.

— Всё, я побежала. Лечись, подруга, — скороговоркой проговорила Галка, поцеловала Наташу в щеку и скрылась за дверью.

Выздоровление проходило стремительно. Наташа не знала, какие внутренние силы организма подключились для этого, но уже на третий день начала вставать с кровати без чьей-либо помощи и даже проходила до конца коридора клиники, провожая гостей. У неё перебывали уже все: Галка, Лара, Димон, Артём, Городецкий и даже Галкина мама. Принесла домашней и, как она сказала, полезной еды.

Пришла и её мама. Она молча подошла к кровати и, судорожно вздохнув, прижала к себе дочь.

— Мне Галя постоянно твердила, что с тобой всё в порядке. Отец злится. Но на этот этаж пускают только по особому распоряжению. Охрана, как в Кремле. А он теперь старается вести себя тихо: дорожит московскими связями. Ты не расскажешь, где была?

— Могу только сказать, что скоро туда вернусь. Но не спрашивай, зачем. Я пока не могу сказать.

— Я догадываюсь, Наташа, — сказала Марина, гладя дочь по волосам. — По твоим глазам догадываюсь. И я не выдам твою маленькую тайну, которая однажды вырастет и станет умной, как ты, и такой же, как ты, красивой. Нашла?

— Нашла.

— Буду ждать того момента, когда я обниму твою тайну, — глубоко вздохнув, прошептала Марина.

Провожая маму, Наташа выглянула за пределы отделения и увидела троих охранников, знакомых по особняку Завьялова. Хоть и улыбнулись, но тут же помотали головой — не выходить.

А выйти очень хотелось. Она лечилась в той же клинике, где видела Романа последний раз. Её как магнитом тянуло в ту палату на втором этаже. Тянуло так, как будто он ждал её там. Именно сейчас ждал...

И однажды решилась. Скинула халат, переоделась в спортивный костюм, в котором встречала посетителей, и смело направилась к выходу.

— Мне нужно спуститься на второй этаж, — оглядев холодным взглядом охранников, сказала она. — Если есть желание, можете со мной прогуляться.

И направилась по лестнице вниз. Оглянулась — двое из троих пошли за ней.

К палате, где лечился Роман, подходила медленно. Перед мысленным взором встал прощающийся с ней взгляд серо-серебристых глаз.

Наташа нерешительно подняла руку, чтобы постучать в дверь, и услышала за спиной женский голос:

— Девушка, в палате никого нет.

— Вот и хорошо, что никого нет, — пробормотала Наташа, кивнув медсестре, — я зайду ненадолго.

Оглянулась на охранников и подняла руку в останавливающем жесте.

— Подожди, Наташа, я осмотрю помещение, — отреагировал один из них.

Вернулся быстро и кивнул.

Сердце сделало кульбит, когда Наташа перешагнула порог. Кровать на том же месте, стол тоже, как и прикроватные тумбочки по обеим сторонам кровати. Кресло стояло у окна, и казалось, что в палате был тот же запах.

Наташа прислонилась спиной к двери и закрыла глаза.

— Ну-ка признавайся, кто в домике живёт?

— Лиза там живёт. Наша с тобой Капелька.

— Ёжичек ты мой... наша Капелька, говоришь? Хочу, чтобы она получилась такой же красивой, как и ты. А начиная с девятого класса и до восемнадцати лет, я буду водить её за руку даже в туалет, чтобы не встретила какого-нибудь Романа на байке.

Наташа улыбнулась, а из-под ресниц вырвались слезинки и проскользнули по щекам. Вздохнула и открыла глаза. Вытерла ладонями щёки. Подошла к окну и посмотрела на здание, которое помогло определить, где лечился Роман.

А в памяти явственно прозвучала фраза, от которой Наташа вздрогнула:

— Ты должна жить, мой колючий ёжик, потому что жив я.

— Я нашла нашу Капельку, Ром. Если ты жив, то вернись к нам, — попросила она.

— Что ты здесь делаешь? — раздался сзади сиплый голос Завьялова.

Наташа вздрогнула и резко развернулась к входу в палату. Голова закружилась, и она, едва успев ухватиться за подоконник, начала оседать на пол.

— Ты решила оказаться в лапах у отца? Зачем мешать охране делать свою работу? И ты ещё слаба для того, чтобы путешествовать по этажам клиники, — выговаривал ей Завьялов, пока нёс на руках на третий этаж.

Положил Наташу на кровать, а сам, как обычно, отошёл к окну.

— Я поговорил с врачом. Дней через десять тебя выпишут. Постарайся больше не рисковать, если ещё хочешь увидеть Лизу. С Лесовым шутки плохи.

— Я больше не буду... — проговорила Наташа, нервно теребя пальцы.

— Тебе скоро двадцать лет. Претендуешь на воспитание дочери, а ведёшь себя безрассудно. Значит так. После выписки начнёшь ездить в университет. Тебя ждут несколько практических работ, тесты по трём предметам и требуется защитить пару курсовиков. После этого получишь доступ к зачётам и экзаменам. Рядом с тобой будет охрана. Постоянно. И давай без сюрпризов. Иначе к воспитанию Марии-Лизы не допущу. Поняла меня?

— Поняла, — с готовностью кивнула Наташа.

— А чтобы ты не бездельничала, я тебе кое-что принёс, — говоря, Завьялов подошёл к столу и вынул из кейса отобранный у неё ноутбук. — Интернет уже подключён. Егорова должна была переслать экзаменационные билеты по двум предметам. И скачай последние лекции. Готовься к сессии. Учёбу тебе никто не отменял.