Читать книгу 📗 "Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка"

— Ой-й. — Она протанцевала мимо меня под мелодию, которой больше никто не слышал. — Уже?

— Да. — (Телефон завибрировал.) — Когда проводишь время весело, оно летит незаметно.

Хадсон:

Ты так не шути. Не хотелось бы разбить сердце матери, совершив братоубийство.

Я усмехнулась.

Алли:

Ужасно жаль, что вечером не увидимся.

Хадсон вышел на круглосуточное дежурство, и заканчивалось оно утром, как раз перед началом «Классики». Я вздохнула и подавила необъяснимый приступ паники. Времени нам не хватило, но мы же заранее договаривались, что все будет именно так.

— Ну, хотя бы завтра я надену его для выступления. — Джунипер испустила вздох, взяла сумку и вышла из студии — хотелось бы надеяться, что переодеваться в ванную.

Я вернулась в дом, вдыхая восхитительные ароматы с кухни. По пути я задела один из чемоданов, уже упакованных Энн к нашему отъезду. Какое счастье, что она приехала мне на помощь. Она готовила именно то, что рекомендовала Кенна, играла с Сэди днем, когда я задерживалась в студии, и даже подготавливала для меня бесконечные пуанты.

Из гостиной ко мне выбежала Сэди с плюшевым мишкой в зубах.

— Привет, малышка!

Я наклонилась почесать ее за ухом.

— Надеюсь, Василий готов к тому, что с тобой приедет собака, — сказал Эверетт, спускавшийся по лестнице с мокрыми после душа волосами.

— Как думаешь, он разрешит мне ее приводить?

Эверетт ухмыльнулся:

— Я думаю, после завтрашнего он разрешит тебе все что угодно. — И крепко меня обнял. — Мы готовы, Алли. Ты готова.

Я обняла его в ответ.

— На случай, если я завтра забуду сказать, — спасибо тебе.

Мой телефон завибрировал, и я отстранилась, чтобы прочитать сообщение.

Хадсон:

И мне. Но завтра я буду в самом центре, на заднем ряду.

На это я и рассчитывала.

Глава двадцать девятая. Хадсон

Бриэльпирс73: Лучший мейкап туториал, который я видела за последнее время. Удачи вам сегодня!

— Поверить не могу, что вы меня заставили, — пробормотала Кэролайн.

Мы пробирались сквозь толпу в театре Хэйвен-Коува. Я прикрывал букет розовых пионов, стоивший мне немалую часть зарплаты.

— Напомните, зачем?

Последний раз, когда я одновременно и ждал, и боялся предстоящего дня, был десять лет назад, перед сборами. Неудивительно, что и на этот раз все крутилось вокруг сестер Руссо.

Сегодня был последний официальный день моих отношений с Алли. Каждая клеточка моего тела противилась самой мысли о расставании. Накануне мне каким-то образом удалось побороть желание сбежать в самоволку, забраться по решетке к Алли в комнату, исцарапав руки до крови, совсем как в восемнадцать лет, и привести ей полное, исчерпывающее, продуманное обоснование, почему она должна дать нам реальный шанс. Но это я приберег на сегодняшний вечер.

— Во-первых, мы здесь, чтобы поддержать брата, а во-вторых, культурный отдых тебе не повредит.

Гэвин кивнул одному из местных: он и его сын в сценическом костюме с восторженными улыбками прошли мимо нас.

— Сказал человек, для которого классика — это «Крепкий орешек». — Кэролайн подвинулась, пропуская группку из четырех девушек в разноцветных пачках. — Ни одна из них не местная. Неужели на конкурс не прошли местные девочки?

— Наверняка прошли, — ответил я.

— Ни одну не узнаю.

Кэролайн пробежала взглядом по холлу. Я молился, чтобы ей на глаза не попалась Джунипер.

— Поверь, здесь больше балетных студий, чем тебе кажется, — пробормотал я.

— А кроме того, нельзя кусать руку, которая кормит, — возразил Гэвин. — Нравится тебе Софи Руссо или нет, стоит отдать ей должное: она сделала охренительно много для экономики нашего городка. Обычно такие мероприятия проводятся не тут, а в Нью-Йорке или Бостоне.

— Ладно, — проворчала Кэролайн, когда мы повернули налево, к театру. — Признаю, выручка на этой неделе побила все рекорды. В том самом кафе, где я должна быть прямо сейчас.

— Ты же вроде обучала нового менеджера, — сказал я, мимо стола с программками направляясь к заднему ряду. — Хотела уравновесить работу и личную жизнь.

— Он… не готов, — пробормотала она.

— Или ты помешана на контроле, — вставил Гэвин.

— Возможно, — призналась она. — Я над этим работаю. Но пока вопрос не решен.

Я озирался, одновременно опасаясь и надеясь встретить мать Алли, но ее нигде не было видно.

— Черт, — пробормотал я.

Мы с извинениями протискивались мимо сидевших в последнем ряду, пока не добрались до центра. Я сел и положил на колени букет, завернутый в крафтовую бумагу.

— Кого ищешь? — спросила Кэролайн. — Может, я помогу?

— Софи Руссо.

За судейскими столами пока никого не было. Возможно, Алли ошибалась и ее мать еще появится.

Гэвин наклонился и спросил, приподняв брови:

— Ты и впрямь хочешь ее найти?

— У меня и впрямь нет выбора.

Страх и решимость — гремучая смесь, но я шел с ними рука об руку последние несколько недель. С тех пор, как внес поправки в список предпочтительных мест службы.

— Раз я хочу наладить отношения с Алли, мне придется поговорить с ее матерью. В школе, где она преподает, сказали, что она не заинтересована в разговоре со мной, но я хотел бы покончить с этим поскорее.

Прежде, чем Софи поймет, что я появился в жизни Алли надолго, и не лишит нас и без того призрачного шанса быть вместе.

— И да, Алли сказала, что она не появится. Но разве можно не прийти посмотреть на возвращение дочери на сцену?

— Она всегда была змеюкой. Софи, не Алли, — сказала Кэролайн, взглянув на розовые розы на коленях у Гэвина. — Ты серьезно считаешь уместным дарить цветы девушке брата?

Черт, он же принес их для Джунипер…

— Алли достойна двух букетов, — пожал плечами Гэвин.

— Странно, но ладно.

Кэролайн положила сумочку и указала на сцену:

— Ну, объясните мне, как все устроено. Я тут ни разу не была.

— Танцоры соревнуются друг с другом в разных возрастных категориях. — Я рассказывал ей теорию, взглядом обыскивая театр в поисках Алли. — От младших до старших. В данном случае, с десяти до девятнадцати лет. Жюри сидит вон там…

С этими словами я указал на судейские столы четырьмя рядами ниже. На каждом из пустых стульев, освещенных маленькими настольными лампами, были обозначены труппы, которые отправили судей на конкурс. Остальные расселись по всему залу. Они держали на коленях планшеты. По опыту я знал, что это лишь малая доля тех, кто явится на завтрашний финал.

— Победители получат призы.

— Например, стипендию у Мэдлин, — кивнула Кэролайн. — Это я знаю.

У меня дернулся уголок губ.

— Нет. Мэдлин учредила несколько стипендий для местных танцоров, которые войдут в двадцатку лучших.

Надеюсь, это будет Джунипер. Меня затошнило, и я заерзал на сиденье.

— Я почти уверен, что Софи Руссо приглашала их, только чтобы создать видимость, будто участвовать в конкурсе может кто угодно. Победители получают право на участие в Гран-при, где и вручают настоящие призы.

— А с некоторыми победителями контракты заключают прямо в этом театре, — добавил Гэвин.

— Значит, это такая возможность для труппы подписывать контракты с теми, кто еще не вышел на драфт, — сказала она и кивнула. — Ясно.

— Э-э…

Гэвин поморщился и наклонил голову.

— Примерно так, — сказал я, улыбнувшись впервые за шесть дней.

Но едва появились судьи и профессионалы, улыбка тут же испарилась. Судьи из Лондона, Парижа, Нью-Йорка, Сан-Франциско и Хьюстона заняли свои места. Стол по центру по-прежнему пустовал.

— Простите.

По ряду перед нами пробиралась Ева с несколькими солистками «Метрополитена». Заметив меня, она вздрогнула, застыла, но тут же села, заняв место перед Гэвином. Когда она обернулась через плечо, Гэвин сверкнул улыбкой: