Читать книгу 📗 "Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка"

А сейчас даже не дрогнула.

Гордость переполняла меня, заглушая сердечную боль. Эверетт развернул Алли на месте, будто ночь хотела рассмотреть свою награду со всех сторон, а затем подхватил на руки и унес со сцены. Музыка кончилась.

Зрители повскакали с мест. От аплодисментов дрожали подлокотники, лампы на судейских столах, весь мир.

Мы тоже встали.

— О боже… — сказала Кэролайн, аплодируя. — Она… она…

— Идеальна, — закончил я за нее, неловко зажав букет в одной руке, чтобы хлопать.

Гул усилился. Алли и Эверетт вышли на поклоны. Я каждой клеточкой своего тела ощущал ее улыбку, когда она обводила взглядом публику. Заметив Джунипер, она прищурилась.

Наши взгляды встретились. Она кивнула, не переставая улыбаться. Эверетт увел ее за кулисы, и мы все не спеша заняли свои места.

— Вот это и есть настоящий балет, — сказала Энн, стоя у края занавеса. — Пожалуйста, не расходитесь: через пять минут начнется выступление новичков. Естественно, мы соответствующим образом скорректируем ожидания.

Все, кроме Василия, засмеялись. Он развернулся на стуле и бросил на Еву взгляд, полный безграничного презрения. Ева вжалась в спинку сиденья и смотрела перед собой пустыми глазами.

— Вот это было представление, — отметила Кэролайн, закинув сумочку на плечо. — Я так рада, что нам довелось ее увидеть. — Она встала и посмотрела на Гэвина. — Идем?

Вот черт! Энн договорилась, чтобы Джунипер выступала в начале, но мы не продумали, как убедить Кэролайн дождаться ее номера.

— Э-э-э… — промычал Гэвин, удивленно подняв брови, и посмотрел на меня. — Конечно. Но сперва мне нужно заглянуть в уборную.

— Серьезно? Не потерпишь? Тебе что, пять лет? — спросила она.

У входа в зал показалась Алли, и я тут же забыл о брате с сестрой.

Я перепрыгнул через спинку сиденья, как подросток, и выбежал в коридор, увернувшись от парочки опоздавших.

— Алли! — крикнул я.

Из-за дверей ее звал фотограф. Она что-то сказала Эверетту, повернулась и пошла прямо ко мне, а затем бросилась мне в объятия, обвив руками за шею. Я улыбнулся ей в ответ и крепко обнял, одной рукой поглаживая обнаженную кожу между лопатками, а другой аккуратно держа букет, чтобы не раздавить вместе с потраченным на него состоянием.

— Ты была безупречна, — прошептал я ей на ухо.

Она уткнулась лицом мне в шею. Как и десять лет назад, мне было наплевать на следы сценического грима на рубашке.

— Потрясающая. Изысканная. Безукоризненная.

Она прижалась к моей груди.

— Спасибо, что пришел. Видеть тебя в последнем ряду — самое главное для меня.

— Я ужасно тобой горжусь. — Я отстранился и обхватил ладонями ее лицо, утонув в ее глазах. — Я так рад, что весь остальной мир тоже увидел твое сияние.

Она встала и поцеловала меня в губы. Я едва удержался, чтобы не поцеловать ее в ответ со всей страстью, но тогда я размазал бы ей помаду, а Алли еще предстояло фотографироваться. И вообще, сейчас дело было не в том, чего хотелось мне.

— На этот раз они не из продуктового, — сказал я, когда она отстранилась, и протянул ей цветы.

— Какие красивые! — Алли взяла букет, поднесла к носу и понюхала. Ее улыбка засияла ярче света софитов. — Они нравятся мне не меньше тех, что ты подарил в прошлый раз. Спасибо.

— Да как же ты могла?! — рявкнула Ева.

Она с безумным взглядом выбежала в коридор. Следом за ней вышли Гэвин с Кэролайн и несколько солистов «Метрополитена», улыбающиеся до ушей.

Я выпустил Алли, и она повернулась к сестре:

— Как я могла что, Ева? Исполнить созданную для меня роль?

— Ты сделала это только ради того, чтобы затмить меня! — Лицо Евы стало таким же пунцовым, как блузка. — Ты и с Линой поступила так же! Ты станцевала вариацию Жизели до того, как ее исполнила она.

У Алли округлились глаза.

— Лина сама велела мне станцевать вариацию Жизели. Мы с ней никогда не соперничали и уж точно ни разу не крали друг у друга роли.

— Так это и есть твоя месть? Выставить меня идиоткой перед Василием? Боже, Алли, нельзя хоть раз в жизни просто уйти с дороги, чтобы и мне досталось место под солнцем? — вопила Ева, потрясая кулаками.

Эверетт прислонился к стене слева от меня и набирал что-то на своем телефоне — нет, стоп, на телефоне Алли, — с таким видом, будто ничего не происходило.

— Так вот чем ты занималась, когда тайком снимала меня, а затем выставляла на всеобщее обозрение самые уязвимые моменты? Значит, ты убрала меня с дороги, потому что нигде, кроме Нью-Йорка, тебе не найти ни одного лучика солнца? — Алли шагнула к Еве, но та отступила. — Ты выложила видео со мной и позволила всем считать меня лгуньей. Мама гордилась бы тобой.

Ева захлопнула рот. В зале заиграла музыка. На сцену вышел первый новичок.

— Хуже всего то, что я бы и так тебе помогла. — Голос Алли дрогнул, и она крепко сжала букет. — Если бы ты со мной поговорила, если бы рассказала, что чувствуешь, я бы попросила Айзека поработать с тобой, создать идеальную роль, подчеркивающую твой талант, чтобы ты сама блистала и росла. Тогда тебе не пришлось бы вечно подпитывать сплетни, и никто бы не гадал, как это ты умудрилась обойти всех остальных танцоров «Метрополитена». Я бы заботилась о тебе, как заботилась всегда, с самого твоего рождения. Я затмила тебя своим па-де-де? Это тебе еще повезло, что я не исполнила вариацию.

— Было бы любопытно посмотреть, — сказал Василий.

В сером костюме с расстегнутым воротничком он прошел мимо Гэвина с Кэролайн и, подняв бровь, посмотрел на других танцоров труппы. Затем повернулся к Алли и поцеловал ей руку.

— Как всегда, совершенно восхищен тобой, Алессандра. — Он улыбнулся, и в уголках его губ появились ямочки. — Осмелюсь сказать, что сегодня на сцене ты превзошла свою мать. Естественно, твоя роль остается за тобой.

Алли расправила плечи и присела в реверансе:

— Спасибо, Василий.

Я едва удержался от победного жеста. Она справилась — восстановилась после травмы, из-за которой большинство танцоров ушли бы со сцены, и подтвердила звание лучшей.

— Но состав уже объявлен! — возразила Ева.

Взгляд Василия стал жестче. Он посмотрел мимо нее на других членов труппы:

— Ну-ка быстро по местам.

Все разбежались, жалостливо косясь на Еву. У некоторых в руках, отметил я, были телефоны.

— Ева, я отдал тебе эту роль из-за доброго отношения к твоей матери, а ты в ответ солгала мне об Алессандре. О чем еще ты лгала?

Кровь отхлынула от лица Евы.

— Ни о чем. Я достаточно хороша для этой роли. Я могу выполнить все элементы хореографии…

— Достаточно хороша — ничто по сравнению с совершенством. Поговорим об этом после конкурса. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Он поправил галстук и вышел за двойные стеклянные двери.

Ева вцепилась Алли в плечи.

— Алли, прошу тебя. Пожалуйста, не поступай так со мной! Скажи ему, что я должна получить эту роль. Он тебя послушает. Ты же не в «Метрополитене» выступала — мы же в Хэйвен-Коув! Все можно исправить. Просто скажи ему, что тебе эта роль не нужна…

Алли молчала. Лицо у Евы вытянулось.

— Боже мой… Она ведь тебе не нужна, правда?

Я слегка прищурился, заметив, как Алли едва заметно поджала губы. Музыка в зале стихла.

— Может, она и не выступала в «Метрополитене», зато прямо сейчас миллион четыреста тысяч подписчиков смотрят, как она надрала тебе задницу на этой сцене, — сказал Эверетт.

Он развернул телефон Алли и показал экран с видео, выложенным в «Секондз».

Глава тридцатая. Хадсон

— Нет, — прошептала Ева.

Она руками зажала рот и, распахнув глаза, уставилась на экран, где танцевали Алли и Эверетт.

— А что? — пожал плечами Эверетт. — Я отчетливо помню, как ты сама жаловалась, что Алли вообще не помогает тебе с записью контента. Даже Энн поучаствовала — отправила мне видео, как только мы закончили. А новый пароль оказалось не так уж трудно угадать: «Равноденствие» и дата твоего рождения.