Читать книгу 📗 "Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка"

Мои брови взлетели. Такого я не ожидал.

На пару неловких секунд Ева опустила глаза в пол, но, как только началось следующее выступление, убежала обратно в зал, столкнувшись по пути с Кэролайн, которая читала программку и Еву даже не заметила.

О нет… Я потянулся к Алли. Кэролайн распахнула глаза, и я приготовился к удару.

— Это что такое?! — воскликнула Кэролайн, обводя взглядом нас троих. — Скажите, что это шутка!

Гэвин театрально взмахнул руками:

— Сюрприз?

— Нет. — Она покачала головой и смяла программку в кулаке. — Нет. Ей нельзя. — Она сверкнула на меня глазами. — Иди и приведи ее. Она не будет выступать.

— Будет, — тихо сказал я.

Паника Кэролайн задела меня за живое.

— Мы подумали, ты отменишь свое дурацкое правило, если увидишь, как она хороша, — сказал Гэвин. — Непохоже было, что ты дашь ей шанс, и вот мы здесь.

— Алли, фотограф? — сказал Эверетт, кивая на дверь.

— Еще минутку, — ответила она дрожащим голосом.

Он кивнул, бросил ей телефон, и она поймала его одной рукой, балансируя букетом в другой. Кэролайн повернулась к ней.

— Выходит, все из-за тебя? — спросила она и потрясла программкой перед Алли.

— Эй! — рявкнул я и шагнул ближе, прикрывая Алли плечом. — Не из-за нее, а из-за меня.

— Вообще-то, началось все с меня, — расправил грудь Гэвин. — Джун попросила возить ее на занятия. Как по-твоему, чем мы занимались по утрам в воскресенье? Подожди, пока не увидишь, насколько она хороша, — Кэролайн, ты заплачешь. Серьезно, я знаю, что ты терпеть не можешь балет. Но разве не все равно, что́ тебе не нравится, если это нравится ей?

— Вы не понимаете. — Кэролайн затрясла головой и попятилась. В ее глазах промелькнул страх. — Никто не понимает! Думаете, мне нравится видеть ее несчастной? Думаете, мне так нравится снова и снова спорить с ней об одном и том же? — Она бросила взгляд на Алли. — Неужели ты думаешь, что я настолько никудышная мать, что лишу ее радости лишь из-за того, что с детства затаила обиду на избалованных богатых девчонок?

— А я так и думал, — вставил Гэвин. — Кроме того, что ты никудышная мать.

Я покачал головой:

— Ты не помогаешь.

— Нет, — тихо сказала Алли.

Она в тревоге нахмурила лоб. И посмотрела на Кэролайн:

— Ты прекрасная мама, Кэролайн. Но я думала, ты боишься, что она окажется недостаточно хороша, и это разобьет ей сердце. А она более чем хороша, и мы решили, что лучше тебе это показать, чем сказать.

— Да, мы все провернули без твоего ведома, — добавил я. — Прости меня. Прости нас. Мы просто хотели дать ей шанс. Кэролайн, она потрясающая.

— Да вы идиоты!

Слезы навернулись на глаза Кэролайн. Она по-прежнему мяла программку. — Я не хотела, чтобы она влюбилась в танцы, потому что, если бы ей пришлось перестать танцевать, это разбило бы ей сердце. Нам с Шоном пришлось дать два письменных обязательства, чтобы ее отдали нам. Неожиданно позвонили из агентства и сказали, что появилась прекрасная малышка и биологические родители выбрали для удочерения нас, но, если мы хотим, придется дать письменное согласие на их условия.

— Вы не рассказывали. — Внутри у меня кольнуло: как будто сердце прежде меня догадалось, что сейчас все рухнет и сгорит.

— Конечно, не рассказывали, — огрызнулась она. — Мы его подписали на условиях неразглашения.

— И что там было? — Алли напряглась и шагнула вперед. — Какие условия?

— Помимо секретности? Во-первых, ей нельзя заниматься балетом, — ответила Кэролайн, смаргивая слезы.

— Не может быть, — покачала головой Алли. — Это просто невозможно.

Она посмотрела на меня снизу вверх. Отрицание в ее глазах было как ножом по сердцу.

— Хадсон, она бы ни за что так не поступила.

Я взял ее за руку и сжал:

— Когда людям страшно, они действуют против логики. Ты не знаешь, что было у нее на уме.

— Она так не поступила бы. — Алли повернулась к Кэролайн, у той на лице нарисовался ужас, и у меня замерло сердце. — Лина не стала бы так поступать! Она любила танцевать. Она жила ради сцены, она этим дышала. Она ни за что не запретила бы это собственной…

Алли поджала губы и широко открыла глаза. Папиросная бумага в ее руках хрустнула.

— Собственной кому? — спросила Кэролайн обманчиво мягким голосом. — Кому, Алли?

Черт, как быстро все пошло наперекосяк.

— Дочери, — наконец произнесла Алли. — Лина не поступила бы так с собственной дочерью.

— О боже мой…

Кэролайн отшатнулась, пронзила обвиняющим взглядом Гэвина, а затем и меня, после чего переключилась на Алли:

— Ты ее тетя. Как же я не заметила? Она же вылитая вы. Ты ее тетя… и вы все об этом знали. — Она скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься. — С самого ее рождения?

— Нет. Никто не знал ни о Джунипер, ни о том, что Лина отдала ее вам, — покачала головой Алли. — Мы узнали в мае. Джунипер догадалась задолго до нас. Сперва она думала, что ее мать я, но оказалось, что Лина.

— Это… — Кэролайн часто задышала. — Это и было вторым условием — чтобы она не искала свою биологическую семью и кровные родители сохранили полную анонимность. Что ты наделала? — набросилась она на Алли.

Я перехватил Кэролайн, сжал ее плечи, наклонился к ее лицу:

— Алли ни в чем не виновата. Джунипер сама ее отыскала. Сама сдала анализ ДНК. Если хочешь на кого-то злиться, выскажи все мне или Гэвину. Алли всю дорогу была на твоей стороне. Помнишь, что я сказал на озере? Правда бывает разной в зависимости от того, кто ее скажет. Дай ей шанс и посмотри с ее точки зрения, потому что она только и делала, что пыталась смотреть с твоей.

Кэролайн поникла.

— То, что она выступает для тебя на «Классике», — моя вина, — возразила Алли. — Я понимаю, тебе хотелось, чтобы удочерение осталось закрытым, и сейчас происходит твой самый страшный кошмар. Мне жаль, что мы тебе не сказали. Ты всегда ненавидела нашу семью, и мы думали, что ты запретишь нам видеться с Джун. Мы в любом случае собирались тебе рассказать, просто надеялись, что сначала сможем понравиться тебе и ты поймешь, что мы не представляем угрозы, и позволишь нам остаться в жизни Джунипер. Но все вышло из-под контроля, и мне ужасно жаль.

— Я не хотела закрытого удочерения, — поправила ее Кэролайн, музыка смолкла. — Меня всегда утешала мысль о том, что в восемнадцать лет ей по закону можно будет отыскать свои документы, и я была бы только за, если бы они были открыты, но я подписала…

— Лина умерла, — перебила ее Алли. — А законным отцом Джунипер записан Эверетт. Вы в безопасности. Никто не заставит тебя соблюдать эти условия. Никто не будет судиться за опеку или встречи и вообще не тронет вашу семью. И никого из нас не волнует, танцует она или нет. Мы просто желаем ей счастья.

— Законным отцом? — Челюсть Кэролайн отвисла, а в глазах заплескался страх. — Не биологическим?

— Его мы не знаем, — ответила Алли.

— Боже мой… — Кэролайн отступила, качая головой: — Раз биологическому отцу не сообщили о ее рождении и удочерении, он может его оспорить. А если он узнает о ней и о том, что я не выполнила наши обещания… мы в опасности. Он может в любой момент пойти в окружной суд и подать прошение о том, чтобы забрать ее из единственного дома, который она знает. Что вы наделали?

Она смерила нас всех убийственным взглядом.

Мы погрузились в ошеломленное молчание. В душе я сражался с тяжестью собственного невежества. Об этом никто из нас не подумал.

— Кэролайн, мне так жаль, — прошептала Алли. — Лина сказала Эверетту, что это была мимолетная связь. Значит, шансы на то, что отец узнает о ней, стремятся к нулю.

— Но не равны нулю, — возразила Кэролайн. — Иначе зачем было требовать, чтобы мы согласились на эти условия?

— Я думаю, чтобы защитить Лину, — сказала Алли. — Никто не ищет Джунипер. Мы бы знали, потому что искали ее отца сами.

Зазвучала другая мелодия, и я сразу ее узнал:

— На сцене Джунипер.