Читать книгу 📗 "Запасной аэродром (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata""
- Ничего не надо, я не голодна и от жажды не умираю, - остановила его метания Ярослава. – Глеб, что происходит?
- Присядь, - попросил тот. – Я собирался сделать иначе. Этот разговор и вообще... Но жизнь внесла свои коррективы. В общем, - он взъерошил пятернёй волосы, и Слава ощутила, как внутри неё в тугую спираль скручивается нехорошее предчувствие, – А... чёрт! Слава, нам нужно пожениться!
- Что?!
Она ожидала чего угодно – от известия о чьей-то неизлечимой болезни до сообщения, что Дёмин встретил другую и сворачивает ухаживания. Но только не предложения руки и сердца. Если, конечно, эту фразу Глеба можно было так понять.
- Ты... с ума сошёл? То есть, я хотела сказать...
- Сошёл, - кивнул мужчина. – Давно, Слав, я по тебе сошёл с ума. По вам с Леной, если точнее. Но пока ты в своём сердце не была свободна, отошёл в сторону. А сейчас всё изменилось! Понимаешь, я ждал долго и ждал бы ещё – сколько потребуется, но теперь речь идёт о благополучии Леночки.
- Лены? Что с моей дочерью?! – Слава вскочила и схватила Глеба за руку. – Что ты узнал?
- С ней всё в порядке. Пока. Но я кое-что сделал, вернее, кое-кому кое-что сказал, и теперь нам необходимо срочно расписаться, чтобы оградить дочку от ненужных вопросов.
- Боже, Глеб, да говори уже! Или ты решил меня добить?!
- Сегодня, когда я возвращался в отель, меня подкараулили Валерий Васильевич и Марина Львовна.
- Мама?! Валера... Здесь, в Сочи?!
- Да. Мы поговорили... Не очень хорошо. Видит бог, я долго держался, но когда твоя мать принялась склонять Лену, моё терпение лопнуло. Слав, она назвала её байстрючкой и предположила у девочки гнилую наследственность! Прости, но слов назад не вернуть – я сказал, что Лена – моя дочь!
- Ты... О...
- А накануне я то же самое сказал Дерюгину. Вчера, после того, как мы с Виктором проводили вас в отель, мы решили на полчаса заглянуть в кафе. Видимо, Влад нас увидел, дождался, когда Жаров уйдёт, и выскочил передо мной, как чёрт из табакерки. Слово за слово, он начал сыпать гадостями, обвинять, что мы за его спиной давно встречаемся. Прошёлся по Лене, мол, не от меня ли ты её родила? И я подтвердил – да, она – моя дочка. И знаешь, я ни капли в этом не раскаиваюсь! Более того, я мечтаю получить официальное право называть Леночку своей. В моём сердце она с самого рождения родная, но для людей важны бумажки. Поэтому, - Глеб сглотнул и бросил на Ярославу нечитаемый взгляд, - мы должны срочно пожениться. Я удочерю нашу девочку, и больше ни одна... стерлядь не посмеет бросить в ваш адрес ни одного грязного слова.
- Глеб...
- Слава, я люблю тебя! Вас обеих. Дороже тебя и Леночки у меня в жизни никого нет. Прости, я не должен был без твоего разрешения сочинять, что у нас есть общая дочка. Так предложения руки и сердца не делают, я, правда, собирался сделать это красиво и незабываемо, но... Я всё испортил, да?
- Уверена, что хочешь об этом поговорить? – после непродолжительного молчания спросил Дёмин. – Ты же знаешь, как я отношусь к Лене? Никогда не воспринимал её чужой, наоборот, мне всегда хотелось дать ей своё отчество и фамилию. Я люблю Леночку, как свою, потому что нянчил её на руках, потому что она твоя дочь и потому что это самая замечательная девочка на свете. Мне всё равно, кто стал её биологическим отцом, лично я собираюсь стать для неё отцом настоящим.
- Может быть, когда ты всё узнаешь, - еле слышно произнесла Ярослава, - то посмотришь на неё и меня совсем другими глазами? Я не просто так столько лет хранила эту тайну. И... мне надо, наконец, высказаться. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты узнал правду, мне это важно.
- Боже, Слава, ну что такого страшного ты можешь мне сообщить, о чём я и сам бы не догадался? Давай для начала выслушаем мою версию, а потом твою?
- Зачем?
- Боишься довериться моей интуиции?
- Нет. Хорошо, говори первый.
- Лена у тебя от Влада...
Ярослава резко вскинулась, но Дёмин жестом попросил не перебивать.
- Спросишь – почему я так в этом уверен? Отвечу просто – ты очень правильная и порядочная, к тому же, много лет болела Дерюгиным, кроме него никого не замечала. Ты просто не могла лечь с другим, даже ему в отместку за очередную любовницу. Я не сомневаюсь – именно Влад сделал тебе ребёнка. Но тут возникает вопрос – почему сам он понятия не имеет о дочери и более того, относится к ней с предубеждением? Почему Владимир считает, что ты родила её от кого-то другого? Ответ у меня один – когда вы были вместе, Вовка лыка не вязал. И наутро позабыл, с кем переспал, а ты постеснялась напомнить. Из этого следует третий вопрос – почему ты так и не призналась ему, что Лена его дочь? И наиболее вероятная причина меня совсем не радует – Влад сказал или сделал что-то такое, что побудило тебя молчать и дальше. Когда я об этом думаю, то мне хочется оторвать ему язык и яй... кое-то лишнее. Ведь ты не только ему не сообщила, ты даже Светлане ничего не рассказала.
- Лена совсем не похожа на Влада, - прошелестела Ярослава. – Ни у кого и мысли не возникло, что они... что он... А ты догадался, единственный из всех!
- Потому что я хорошо знаю тебя, Слава. Повторю – ты даже в опьянении не легла бы с другим. Что же тебе сделал этот урод, почему ты так долго всё скрывала?
- Потому что, - она опустила голову и прикусила губу, пытаясь болью прогнать злые слёзы. – Я была такая дура! Наивная, восторженная, по уши влюблённая идиотка, которая, как ты правильно заметил, никого, кроме него не замечала. Это случилось во Владимире, где тогда жил Дерюгин. У него был день рождения, я случайно узнала, что он собирает народ на даче. Не помню, чья дача – он её снял, что ли?
- Вовка праздновал юбилей – тридцать лет, - добавил Глеб. –Я тоже получил приглашение, но не смог вырваться – уж тогда работал в Москве, у Новицкого.
- А меня он не пригласил, - вздохнула Ярослава. – И я решила, что всё равно его поздравлю – явлюсь без приглашения, сделаю сюрприз. Но дорога до дачи оказалась слишком мудрёной, таксист заблудился в трёх СНТ, и на место я попала ближе к полуночи. Все уже перепились, орала музыка, мелькали всполохи разноцветных фонарей, по самой даче и прилегающему участку хаотично перемещались гости. Долгое время на меня никто не обращал внимания. Я ходила по первому этажу, отбиваясь от желающих выпить на брудершафт или потанцевать, и никак не могла найти именинника. Пока, наконец, кто-то не подсказал, что видел его поднимающимся на второй этаж.
- И ты...
- Да, я пошла наверх. И сразу наткнулась на парочку, которая сопела и пыхтела, пристроившись на подоконнике. Я попятилась, намереваясь скорее уйти, и нечаянно задела одну из дверей. Та открылась, я ввалилась в небольшую комнату, где на кровати, распространяя запах перегара, храпел Дерюгин. Стало понятно, что поздравлять его сейчас не имеет смысла. Такси уехало, автобусы уже не ходят, в город добираться не на чем, а внизу полно упившихся парней. И я решила остаться в этой комнате.
Сначала просто сидела на полу – ни одного стула не нашла, выходить же из комнаты побоялась. А потом устала и прилегла на краешек кровати. Что было дальше, думаю, понятно, - снова вздохнула Шанская.
- В общих чертах, - кивнул Глеб. – Дерюгин ночью проснулся и обнаружил в своей постели девушку. А ты...
- Сначала растерялась, но Влад буквально набросился на меня с поцелуями и нежностями. Мне стыдно – сейчас. А тогда я вообразила, что Володя наконец-то меня разглядел и оценил. Он шептал комплименты, называл своей девочкой, говорил, какая я сладкая и как долго он ждал этого! И я... да, я позволила ему всё! А потом..., - Слава с трудом сглотнула, - когда уже всё случилось, Влад назвал меня чужим именем. Это было, как ведро снега за шиворот в жаркий полдень! Я-то думала, что все нежности, ласковые слова и заверения в любви адресовались мне, а оказалось – Дерюгин думал, что рядом с ним некая Инга. Если бы он тут же не уснул, я бы, наверное, со стыда сгорела! Но Влад выключился, а я, глотая слёзы, быстро оделась и выскользнула наружу. К этому моменту все гости уже угомонились, небо серело, предсказывая грядущий восход. Мне пришлось пройти километр или полтора, прежде чем я набрела на автобусную остановку. В общем, в город я попала только к девяти утра и сразу уехала домой, в Петушки.
