Читать книгу 📗 "Запасной аэродром (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata""

Или сбегать в тот магазинчик, что в соседнем доме? Перехватить на ужин каких-нибудь пельменей, а завтра уже в Магнит?

Желудок издал протестующий вопль: «Только не пельмени из того магазинчика! Или забыл, как нам после них было плохо?»

Поколебавшись, Дерюгин рассудил, что лучше расквитаться с хозяйственными делами в пятницу, а все выходные посвятить блаженному ничегонеделанью. Погода не способствовала прогулкам, тем более что ему прогуливаться не с кем. Маршрут кровать-холодильник-кровать – максимум, на что он согласен, а поездка по магазинам испортит идеальные выходные.

Ещё раз вздохнув, Владимир развернулся и отправился по знакомому маршруту, но не тут-то было! Дорогу перегородили рабочие.

- Твою ж за ногу! – с досадой выругался Влад.

Нет, хорошо, что градоначальник беспокоится о состоянии дорог, но плохо, что из-за этого поездка в магазин вместо двадцати минут растянется на сорок или больше.

И что теперь? Объезжать дворами? Это вечером пятницы, когда все жильцы дома и между стоящими автомобилями даже велосипед не протиснется? Ехать через Вавилова – крюк. Причём, там всюду одностороннее…

«Придётся в Ленту. Дальше по расстоянию, зато выиграю по времени».

К счастью, туда Влад добрался без приключений. На ходу вспоминая, что хотел купить, быстро нагрузил тележку и встал в очередь в кассу.

Повезло, перед ним всего двое, причём с корзинками. То есть, ждать не долго.

И правда – уже через пять минут Влад выгружал покупки на ленту кассы.

- Пакеты будете брать?

Знакомый голос заставил поднять голову.

Чёрт, Аделаида.

- Владик…, - кассирша его тоже узнала.

- Да, два… Нет, три – один большой и два маленьких, - ответил Дерюгин. – Здравствуй, Ада.

Он слышал, что ещё перед Новым годом Туровы вернулись в Петушки, что Адель бросила московский вуз, а Марина Львовна перенесла операцию. Но, разумеется, встреч с бывшей женой и тёщей не искал.

Он вообще теперь на всех женщин взирал с опаской и держался с ними вежливо, но отстранённо.

«Ада работает простым кассиром? Никогда бы не подумал, что она на такое способна».

- Здравствуй, Владик! – с придыханием прошептала Аделаида и зачем-то сообщила. – Я тут уже месяц работаю, но тебя ни разу не встречала.

- Я сюда в первый раз заехал, - ответил Владимир, мысленно добавив: «И в последний».

- А я…

- Пробивай скорее, видишь, очередь собирается?

- Да, да. Сейчас, - бывшая жена ослепительно улыбнулась, но скорости не прибавила. – Как ты? Я думала, что ты в Москве остался, не ожидала тебя здесь встретить. Давно вернулся?

- Давно, с декабря, - он ясно давал понять, что не расположен к беседе, но девица не унималась.

- А у нас столько горя, - вздохнула Адель и похлопала ресницами. – Мама…

- Аделаида, я спешу, - оборвал её Дерюгин. – Не время и не место обмениваться мемуарами.

- Конечно! – бывшая жена задвигала руками проворнее. – Наличные? Карта? С вас…

- Карта.

- Ты прав, тут нормально поговорить не получится. Позвони мне попозже, хорошо? – она оторвала чек и написала на его обороте номер телефона. – Я буду ждать!

Влад, не глядя на кассиршу, скомкал ненужную бумажку, выбросил его в корзину для мусора и повёз тележку прочь.

«Звонить ей – ещё чего! В прошлый раз еле ноги унёс, вся жизнь наперекосяк пошла. Чтоб я снова с ней связался… Да ни за что!»

Остаток пятницы и вся суббота прошли под знаком тюленя. Влад ел, лёжа перед телевизором на диване, и старался не вспоминать ни Аду, ни доставленные ею неприятности.

А в воскресенье утром его разбудил звонок в дверь.

Спросонья чертыхаясь вполголоса, Влад на ходу натянул штаны и побрёл в прихожую.

Кого нелёгкая принесла? Выходной, отсыпной…

За дверью стояла сияющая Адель.

- Привет! Ты нечаянно выронил чек с моим номером, поэтому я решила всё взять в свои руки, - бесцеремонно отодвинув оторопевшего мужчину в сторону, она прошла в квартиру. – А знаешь, ничего так ты устроился. Две комнаты, балкон! Лучше, чем у нас…

- Как ты меня нашла? – стиснув зубы, чтобы не послать её, куда хотелось, поинтересовался Владимир.

- Да ну, Петушки – большая деревня! Одному позвонила, другому. Тот слышал, где ты работаешь, этот видел, с кем, а третий знаком с чуваком, у которого ты купил квартиру. Жалко, я не подозревала, что ты переехал сюда, могли давно пересечься! И почему этого не произошло раньше?

- Потому что ни мне, ни тебе этого не нужно.

- Владик, нам же было так хорошо вместе! – девушка приблизилась вплотную и, маняще глядя в глаза, положила ладошку ему на грудь. – Я ошиблась и очень в этом раскаиваюсь. Влад, я правда изменилась и теперь совсем другая! Давай попробуем ещё раз?

– Ада, всё в прошлом, прими это, - он брезгливо скинул её руку и отступил к двери. – Уходи, я никогда не буду с тобой! В конце концов, имей гордость!

- Гордость? – кошкой зашипела та, в миг превратившись в злобную фурию. – Ты слышал, как я живу? У нас одна комната в бараке, дом на Осина. Знаешь, что это такое? Это шестнадцать метров на троих, один туалет, одна душевая и одна кухня на этаж! Мама на костылях, ничего делать не может, мы с отцом работаем с утра до ночи, а потом ещё готовим еду и выслушиваем матушкины причитания – как ей тяжело! И ночью покоя нет – если не храпит отец, то ругаются соседи слева или что-то отмечают соседи справа. А когда они угомонятся, то начинает орать младенец из комнаты напротив!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Сочувствую, но я к вашим несчастьям не имею ни малейшего отношения. Когда мы расстались, у тебя была доля в московской квартире, а у твоей матушки не только квартира в Петушках, но и все наши свадебные подарки. Не знаю, как, куда и почему вы всё растранжирили.

- Ты! – всхлипнула Ада. - Всё из-за тебя! Если бы ты не продал свою половину… Если бы ты…

- Не обманула меня, не соврала про любовь и беременность, не подбивала на уголовку, - продолжил Дерюгин. – Нечего на других кивать, мои поступки – результат твоих собственных прегрешений. Сама вляпалась – сама расхлёбывай!

- Владик, прости! Я была неправа. Просто я была так молода и неопытна… А сейчас я совсем другой человек, правда! Мама сломала шейку бедра, мне пришлось продать долю за копейки, чтобы ей сделали операцию. Не могла же я оставить её прикованной к кровати! А нашу двушку, - Адель судорожно всхлипнула, - Славка продала. Это её квартира была. Она узнала и выбросила нас на улицу.

- Слава?

- Да, святая Слава вышвырнула больную мать из дома! Зимой, Владик! Не ожидал от неё такого? Никто не ожидал, а я всегда знала, что она только притворяется хорошей.

- И ты поэтому вернулась сюда? А как же институт?

- Институт пришлось бросить – реабилитация мамы очень дорога, отец один не вытянет. Все деньги, какие оставались после оплаты операции, мы вложили в комнату. На большее не хватило, но хорошо, что хоть такое жильё есть. Мне пришлось пойти работать и похоронить свою мечту о высшем образовании.

Дерюгин слушал и не знал, как к этому относиться.

С одной стороны – Слава не такая! Она годами тянула на себе мать и сестру, она не способна на подлый поступок! С другой стороны – как-то же Туровы лишились жилья?

Неужели Ада не врёт? Неужели Ярослава…

- Так, я услышал тебя, а теперь расходимся. Мы давно чужие люди, Адель. Я сочувствую вашей беде, но ничем помочь не могу. Тебе пора.

- Владик, не гони, - взмолилась Аделаида. – Разреши мне у тебя остаться, хотя бы на пару дней! Я так устала в тесноте и шуме! Мне бы отоспаться, я два через два работаю… Обещаю, ты меня даже не увидишь!

- Я…

- Пожалуйста! Если нельзя на два дня, то пусти на один! Меня не надо кормить или развлекать, я сразу лягу спать, а утром уйду…

И он не смог отказать.

Конечно, про «не надо кормить» и речи не шло. Что он, варвар, что ли? Себе налил тарелку супа, и бывшей жене предложил. Не отказалась.