Читать книгу 📗 "Танцующие с тенью - Ричо Дэвид"
— Я переживу эту боль, и она изменит меня к лучшему.
— Я продолжаю находить творческие реакции на непредсказуемые сюрпризы жизни.
— Я сожалею о несправедливости и во всех своих делах стараюсь поступать по справедливости.
— Я признаю, что некоторые ноши для меня непомерны, и прошу поддержки у других людей.
— Я открываюсь благодати, которая неизменно призывает меня отказаться от своего эго.
Я совершаю это путешествие, чтобы вновь вернуться туда, где я есть.
Данте. Чистилище
• Что служит мотивирующей силой моей жизни — утверждение моего эго над другими людьми или практика любви? В первом случае я непременно должен во всем побеждать, я чувствую необходимость конкурировать с окружающими, наказывать их и бояться. Во втором же случае я стараюсь открыть свое сердце, искать и находить мир, прощать, примиряться и проявлять сострадание. Способность прощать — это, по сути, способность отказываться от эго.
Если у нас вдруг заболит рука, мы рефлекторно хватаемся за нее, держим, баюкаем. Точно такой же рефлекс присущ нам и психологически. Разве это не то же самое, что протянуть руку помощи другим людям в их боли? Перед болью все одинаковы. Это мы решаем, подавлять в себе врожденный духовный инстинкт к сострадательности или следовать ему.
Сравните следующие утверждения:
— Все, что мы делаем, — каждая маленькая хитрость, обаятельный жест, улыбка, каждый план и каждые отношения — имеет своей целью укрепить, раздуть и поддержать наше эго.
— «Главная и единственная цель нашей жизни — уложить все, что мы делаем, в русло всеобщей любви» (из дневника квакера Джона Вулмана[12]).
Какое из этих высказываний больше применимо ко мне? Что я могу сделать уже сегодня, чтобы переместить большую часть своей жизни в русло всеобщей любви? Это именно так и происходит — день за днем и даже минута за минутой.
ПОЧЕМУ НАМ ТАК ТРУДНО ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ЭГО?
Лепестки маков,
Как податливо
Они опадают.
Эцудзин[13]
Тема отказа от эго постоянно возникает в нашей работе по его развенчанию. Почему же мы не можем делать это так же легко, как опадают, отцветая, лепестки мака? Почему это не происходит автоматически, как пишет Рильке: «Сделай это так же легко, как земля готовится к весне»? Спрашивать, почему этот процесс всегда сопровождается болью, — все равно что спрашивать, почему у тебя нет мускулов, когда ты совершенно не занимаешься спортом. Это требует постоянной практики, как психологической, так и духовной, целью которой является безоговорочное согласие на любые трудности человеческого бытия, возникающие на нашем жизненном пути. Наше эго попросту неспособно на такое согласие, у него слишком много корыстных интересов уровня выживания, базирующегося на таких опорах, как контроль и чувство права. Только благодать Самости может научить нас произносить это безусловное «да». Психологически мы не мотивированы отказываться от эго. Это духовное и весьма рискованное начинание, которое происходит в нужный момент. По всей вероятности, именно поэтому смирение и терпение ассоциируются у нас со святыми. Исламский святой Руми молился: «Пусть тот, кто растворяет сахар, растворит в нужный час и меня». Только то, что возникает в нашем растворенном состоянии, может быть затронуто благодатью и превратиться в сострадание.
Другая возможная причина, по которой нам так трудно отказаться от своего эго, заключается в том, что такой отказ предполагает перемены. Сталь закаляется в огне. Чтобы потенциал дерева раскрылся полностью, ему необходима регулярная обрезка. Мы тоже неотъемлемая часть природы, и потому к нам применяются те же жесткие правила. Разница в том, что природа говорит одно огромное и вечное «да» любым фактам жизни, а мы, как правило, — вечно стенающие жалобщики. Чтобы добраться до сияющего храма такого «да», требуется отправиться в трудное путешествие, в котором стирается наше эго. Напуганное и беспокойное, оно упорно продолжает ограничивать и противодействовать безоговорочному согласию, которое вся остальная природа принимает с такой искренностью и благодарностью. Нам требуется не что иное, как полное разрушение здания контроля и чувства права нашего эго — и последующее восстановление на этих руинах. Это испытание смертью и возрождением призвано упразднить время мирское и восстановить время извечное, изначальное; время, которое не портится. Именно так в скромных яслях нашего капитулировавшего эго рождается духовная Самость. Капитуляция эго означает избавление от множества наших страхов и желаний и возврат к источнику безмятежной любви. Вот почему сдавшееся эго можно назвать нашим пропуском в рай. А еще это истинная преданность. Возрождение — это еще один способ сказать, что энергию нельзя уничтожить, ее можно только переработать. Речь идет о «чем-то в душе, что не создано и не создаваемо», как писал Мейстер Экхарт.
Когда-то считалось, что пост, самобичевание, аскетизм способствуют святости/целостности самого аскета или же святости/целостности других людей. Потом эти практики осудил Будда, который видел в них отрицание жизни. Лучшее, что мы можем предложить миру, — постоянно стараться извлекать максимальную выгоду из собственного огромного потенциала тела-души. И нам самим, и другим людям достичь целостности помогает освобождение, а не подавление наших скрытых резервов. Это освобождение особенно ярко проявляется в медитации, йоге, телесно-ориентированной терапии, работе со сновидениями и в активном воображении. Основная цель этих практик в отказе от эго, а не в разделении разума и тела. Подчинение тела разуму может быть очередной уловкой, которую использует эго, чтобы не дать нам соединиться с Самостью. Эго живет и процветает благодаря такому противостоянию, стало быть, его прекращение — верный путь к отказу от эго.
Образ тела — это версия нашего тела, которую создает наше эго. Мы путаем два этих понятия, думая, что это одно и то же. На самом же деле наше тело — волшебный инструмент, полный чудес, о которых разум даже не догадывается. Эго-версия психики не дает полного представления о том, кто мы есть. Сновидения, поэзия, воображение и проекции четко указывают на то, что в нас таится нечто большее, чем только наше эго. Телом и разумом мы больше, чем кажемся.
Планы Самости пугают эго. Оно может воспринимать потерю лица как смертельное поражение. Трансформация эго несет в себе образ телесной смерти. Однако это не имеет ни малейшего отношения к нашему уничтожению, к прекращению нашего существования. Речь идет только о ликвидации прошлого, наших границ, нашего страха перед духовными высотами; это сродни переработке винограда, которому суждено стать вином. Виноград таким образом не уничтожается, а самореализуется. Распад, дезинтеграция эго не становятся концом ни в одном мифе, это всегда мостик к возрождению и инструмент такого возрождения.
Почему для инициации необходим трудный путь обучения? Потому что именно боль и шок этой церемонии запускают необходимый процесс. Жертвуя своим эго, мы освобождаемся от иллюзорного контроля над собственной жизнью ради того, чтобы высвободить свою подлинную силу. Первобытные люди видели в смерти не прекращение существования, а обряд перехода. Это метафора того, что мы всегда умираем для неважного и несущественного. Каждое событие в нашей жизни становится частью единого опыта рождения — смерти — возрождения. Каждое событие имеет такой многоуровневый смысл. Найти этот смысл — значит увидеть сходство между собственными циклами и циклами природы и радоваться этому.
Мать-природа, как известно, живет в циклическом ритме: прилив и отлив, полная луна и новая луна, цветение и увядание, свет и тьма, тишина и звуки, весна и зима, лето и осень. Все циклы содержат в себе антиномии и чтут их. В людях как в неотъемлемых частях природы нет борьбы противоположностей, только их комбинации. Каждая клетка нашего организма выживает благодаря циклам противостояний: вдох и выдох, расширения и сокращения сердца для прокачки крови, учащение и замедление частоты пульса и дыхания (максимум в часы бодрствования и минимум во время сна). Короче говоря, физическое здоровье есть удержание противоположностей, а не зацикливание на одной из них. В таком же переменном ритме функционирует и наше психологическое здоровье. Вот почему дружба с тенью представляет собой одну из форм психологического и духовного здоровья.
