Читать книгу 📗 "Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов (СИ) - Петров Виталий Владимирович "Эльхар""

— Да, но его понимаю только я, из-за этого все меня считают теперь больной, — ответила самоцвет с хмурой маской на лице, но тут же оживилась, будто вспомнив что-то. — Ребис, ты ведь пришёл из моря, значит тесно связан с ним, неужели ты тоже ничего не слышишь?

— Я слышу только испуганный писк, — ответил я спокойным голосом, смиряя взглядом существо, выглядывающее из-за края миски. — Где ты его нашла?

— Когда я проснулась, он уже был в моей комнате в миске, где обычно плавают медузы.

— Ты передумала мстить?

— Пока не знаю, — сомнительно произнесла она, глядя в миску. — Я не ожидала, что этот слизень… Ну ладно-ладно. Адмирабилис…

Это слово неожиданно сильно резануло по моим ушам, поднимая самые старые и запылившиеся воспоминания.

— Стой, — я поднял руку, останавливая Фос на полуслове и делая пару шагов в их сторону. — «Адмирабилис»? Это существо сказало тебе это слово?

— Эм… Ну да, — потерянно произнесла Фос, глядя на слизня, который также взглянул на неё. — Вентрикосус – старейшина всего народа адмирабилис… Ну, так он сам говорит.

Я медленно подошёл к миске и наклонился к слизняку, который вчера чуть не убил Фос. В голове всплывали эпизоды моей прошлой жизни на подводной станции, о которой я предпочёл бы вовсе забыть и никогда не вспоминать.

Это существо определённо было разумно. Даже на глуповатой на вид мордочке с маленькими чёрными глазками был виден не только разум, но и чувства, такие как страх, интерес и потерянность. Слизень хотел убежать, опасаясь, но был заинтересован во мне, как и я в нём.

— Адмирабилис. Мне… Мне знакомо это слово, — произнес я, вспоминая латынь и фразу, которую видел неоднократно, заглядывая в локальную сеть станций. — Subacta mundi... oceanorum facies fulica, admirabilis altior.

Мои слова произвели на слизня особо сильный эффект.

Услышав фразу на латыни, он тут же замер и начал громко пищать. Только его усики дрожали, как небольшие антенны. Это продолжалось всего несколько секунд, после которых слизень в брызгами плюхнулся на дно миски и потерял сознание.

— Эй! Что с тобой случилось?!

Кажется, эта фраза тоже была ему знакома...

Глава 23. Обратно в море

***

Я хотел бы стереть всё связанное с прошлым из своей памяти и никогда не вспоминать. Просто уничтожить. За пятьсот лет, проведённых на дне мирового океана, было очень мало светлых и радостных моментов. И все они напрочь перекрываются даже одним днём, проведённым на острове самоцветов. У меня началась новая полноценная новая жизнь, которую всегда хотел. Однако, по всей видимости, «прошлое» имеет своё мнение на этот счёт. Одно проклятое слово сумело разбудить все забытые воспоминания и заставило меня вспомнить время, проведенное на исследовательской станции. Неужели последним представителям человечества удалось покорить океан, о котором они столько грезили? Но как слово из осточертевшей фразы смогло сохраниться столько времени? Это же невозможно...

— Эм… А что ты сказал Вентрикосус? — спросила меня Фос. — Он так и не просыпается…

Самоцвет сидела рядом со мной у пруда, держа в руках миску и осторожно пытаясь разбудить розового слизня, который тихо побулькивал в воде.

— Эта фраза, которую я встречал в том месте, где очнулся впервые, — задумчиво протянул я, глядя на спокойную поверхность воды пруда. — Я не думал, что это существо так отреагирует на неё. Оно, вероятно, тоже где-то слышало или видело это на Луне, откуда прибыло.

— А что она значает? — продолжала расспрашивать самоцвет, не отвлекаясь от своих попыток разбудить существо в миске. — Звучит так странно и непонятно. Я совсем ничего не поняла.

— Я... Я сам не помню точный перевод. Эта фраза на другом языке, древнем и отличном от того, на котором мы сейчас разговариваем. Насколько я помню, там говорилось что-то вроде того, что мировой океан будет покорен адмирабилис. Конго, думаю, сможет дать точный перевод. Это был какой-то слоган тех, кто жил в подводной крепости до моего появления там, — сказал я, глядя на просыпающегося слизня в миске. — Похоже, у населявших то место существ получилось задуманное. Столько времени прошло…

Я часто видел эту странную фразу на латыни в личных переписках сотрудников. Они почти всегда заканчивали ею любой разговор, независимо от его продолжительности или содержания. Сотрудники станции действительно верили, что Маркос и его группа ученых смогут изменить человека, чтобы он мог полноценно жить под водой. Этот проект был одним из ключевых. Неудивительно, что после первых успешных экспериментов научной группы, о которых говорил Стефан и которые упоминались в записях локальной сети, отчаявшиеся люди, запертые под толщей воды, восхитились этой идеей. Но кто бы мог подумать, что труды Маркоса дадут результат и пронесутся сквозь миллионы лет, и даже сохранив своё кодовое имя «адмирабилис»...

Меня несильно подёргали за плечо, выводя из размышлений.

— Ребис, — настойчиво произнесла Фос. — Вентрикосус проснулся и спрашивает тебя.

Я быстро взглянул на деревянную миску, стоящую теперь на полу рядом. Там, оперевшись на край, выглядывал знакомый слизень, смотря на меня своими маленькими чёрными глазками.

— И что же он спрашивает? — уточнил я, с прищуром смотря на потомка Маркоса.

— Я не совсем понимаю, что это за слово, но он спрашивает, человек ли ты? — передала самоцвет с интересом глядя на меня и существо. — Ребис, ты знаешь, о чём он говорит?

Ещё одно слово из прошлого, которое неприятно кольнуло в груди.

— Значение… «этого слова» мне хорошо известно, но… — сказал я с сомнением в голосе, смотря на существо. — Я не могу с уверенностью сказать тебе, являюсь ли я человеком на самом деле. Может быть, да, а может и нет. Это вопрос, скорее, философский, если ты знаком с такой наукой, потомок Маркоса. Кстати, тебе известно это имя?

Слизень бездвижно замер в своей миске, словно превратившись в камень.

— О чём вы вообще говорите? — тихо спросила у меня Фос с недовольным взглядом, осторожно поглядывая в сторону миски. — Я ничего не понимаю, но мне очень интересно узнать, о чём идет речь. Кто такие «человеки» и о каком Маркосе идет речь?

Взглянув на выражение лица Фос, полное сосредоточенности и возмущения, я не смог сдержать улыбку. Моя рука, словно обретя собственную волю, осторожно потрепала волосы Фос, которая насупилась и смутилась от этого жеста. Очаровательное зрелище.

— Я расскажу тебе эту историю про «человеков» чуть позже, — заверил я, оглядываясь по сторонам. — Сначала нам нужно разобраться с этим слизнем.

Вокруг не было видно никого.

— Ладно, — согласилась Фос, хотя было видно, что она не в восторге от моего ответа.

Но громкий писк слизня отвлек внимание Фос. Вентрикосус оставался неподвижным, но активно дергал усиками и ножками, создавая небольшой шум.

— Что? — переспросила его Фос, понимая существо. — Эм… Но зачем? А может лучше… Ладно-ладно, только прекрати так нервничать. Я всё поняла.

— Чего он хочет? — спросил я.

— Он хочет поговорить с тобой напрямую без… «переводчика», и для просит отнести его в море, — пересказала она, хмурясь. — Говорит, что в естественной среде обитания он должен говорить нормально не только со мной, но и с другими самоцветами. Он буквально умоляет меня об этом…

— На самом деле разговаривать с тем, кто едва не съел мою сестру, я не очень хочу, — ухмыльнулся я, наблюдая за нервной суетой слизня в миске.

— Он говорит, что не специально это сделал, — начала оправдывать его Фос, переводя писк. — Он искренне раскаивается и клянется, что подобного не повторится. Для Вентрикосус очень важно поговорить с тобой, и он готов на всё. Говорит, что у него есть важная информация о лунарянах, которой он может поделиться с нами. Он старейшина своего народа, который забрали лунаряни из местных вод и теперь разводят их на луне как скот. На луне они откармливаются пресной водой и песком до огромных размеров, тем самым лишая их разума. Вентрикосус один из немногих, кто ещё сохраняет свой разум и память, — пересказала она, после чего стыдливо замялась и посмотрела на меня. — Если это правда, то им можно только посочувствовать.