Читать книгу 📗 "Священная война (ЛП) - Хайт Джек"

— Можешь не говорить. Я служил под началом этого ублюдка до того, как его пленили сарацины.

Джон спешился и передал поводья Аэстану.

— Позаботься о моем коне.

На краю лагеря были выставлены дозорные, но они болтали, опершись на копья, и едва удостоили Джона взглядом. Он лавировал между шатрами, проходя мимо сержантов в вареной коже и рыцарей в кольчугах, мимо светловолосых франков и сирийских христиан с такой же оливковой кожей и темными волосами, как у сарацин. Он добрался до шатра Раймунда, над которым развевался флаг с золотым крестом на алом поле. У входа в шатер стояли двое стражников в кольчугах.

— Мне нужно поговорить с вашим сеньором, — сказал им Джон.

— Раймунд на совете в донжоне. — Стражник кивнул в сторону холма, начинавшегося всего в дюжине шагов.

— Благодарю.

Джон разглядывал донжон, поднимаясь на холм. Стены были неровными, сложенными из камней разной формы и размера, некоторые украшены надписями на латыни или резьбой в виде животных. Их, без сомнения, взяли из древнего римского города, некогда стоявшего на этом месте. На верхнем этаже было несколько окон, каждое — слишком узкое, чтобы в него мог пролезть человек. Единственная башня стояла в северо-западном углу донжона. От башни отходил нужник; на земле под ним жужжала мухами высокая куча дерьма.

Дверь в донжон охранял десяток воинов. Их капитан, красивый однорукий мужчина, шагнул вперед, преграждая Джону путь.

— Куда это ты собрался?

— На совет.

Брови капитана поползли вверх.

— Ты, что ли, сеньор?

Джон понимал сомнения этого человека. Худой, с мертвенной бледностью на лице — он никак не походил на великого сеньора. Он указал на золотой крест с раздвоенными концами, украшавший его сюрко.

— Я — настоятель аббатства на горе Сион. Я привел сто пятьдесят воинов.

Капитан еще мгновение изучал его, затем указал на шестопер Джона.

— Оставь оружие здесь.

Джон отдал шестопер, и стражник отступил в сторону.

— Ты опоздал, аббат. Лучше поторопись. Первая дверь налево.

Джон вошел внутрь и остановился у двери в зал совета. Он слышал громкие голоса. Несмотря на боль в спине, он выпрямился и вошел решительным шагом. Вокруг стола собралось с десяток человек. Большинство из них Джон узнал: Ги и его брат Амальрик, коннетабль; Рено и его зять Онфруа де Торон, толстощекий юноша с неудачным прикусом и слабым подбородком; Раймунд из Триполи, стройный, прямой как палка, темноволосый и смуглый; а рядом с ним — молчаливый, лысеющий Реджинальд Сидонский и Балиан д’Ибелин, красивый мужчина с тонким носом и большими темными глазами. Когда Джон вошел, все смолкли.

— Сакс? — спросил Рено. — Что ты здесь делаешь?

Ги нахмурился.

— Этот человек должен быть в тюрьме. Стража!

В комнату вошли двое в кольчугах, но Раймунд и Балиан встали между ними и Джоном.

— Оставь его, — сказал Раймунд. — Нам дорог каждый меч.

— Я привел сто пятьдесят сержантов, — сказал Джон.

Брови Рено взлетели вверх.

— И чьи же это люди?

— Мои. Меня избрали настоятелем аббатства на горе Сион.

— Чьей властью? — потребовал ответа Ги.

— Короля.

Рено хмыкнул.

— Король слишком болен, чтобы даже есть самостоятельно.

— Тогда избрание Джона — не что иное, как чудо, — объявил Балиан мягким голосом, под стать его утонченным чертам. — Тем более есть причина приветствовать его. — Он посмотрел на Ги. — Если только ты не хочешь потерять его людей.

Лоб Ги прорезала складка. Он потер большим пальцем эфес своего кинжала, пытаясь принять решение.

Джон встретил его взгляд. Возможно, это был его шанс устранить регента, да еще и так, чтобы не запятнать собственную честь.

— Я не был признан виновным ни в каких преступлениях, мой господин. Если желаете, я пройду испытание поединком против моих обвинителей, чтобы доказать свою невиновность. Полагаю, это значит, что мне придется сразиться с вами.

— В этом не будет необходимости. Можешь остаться.

— Но он предатель! — запротестовал Рено. — Он…

— Мой брат сказал, что он может остаться! — взревел Амальрик. — Здесь правит он, а не ты!

Джон чувствовал напряжение, повисшее в комнате. Балиан кхыкнул и повернулся к Джону.

— Мы обсуждали стратегию. Шесть дней назад войско Саладина перешло Иордан и разграбило Бейсан. Они разбили лагерь здесь, — он указал на карту на столе, — у Источника Голиафа. Мы выступили к источнику и заставили его отступить к горе Фавор.

— Где он разграбил монастырь и окрестные деревни, — заметил Ги.

— Это бесчинство не должно остаться безнаказанным! — объявил Рено. — Мы должны выступить ему навстречу.

— Мы будем глупцами, если сделаем это, — возразил Раймунд.

— И трусами, если останемся здесь.

Голос Раймунда звучал тихо, но угрожающе.

— Я не трус, Рено. Если хочешь проверить эту истину, прошу выйти.

— Мир! — крикнул Ги. — Мы здесь не для того, чтобы драться друг с другом. Рено, ты высказался. Раймунд, скажи, что предлагаешь ты.

— Пока мы остаемся в Ла-Сефори, мы можем выбирать время и место следующей битвы. Саладину придется пройти здесь, если он захочет напасть на Акру. Если он пойдет на Иерусалим, мы сможем последовать за ним и разбить его у стен города. Если же мы нападем сейчас, то оставим верный источник воды и подвергнем себя риску.

— Хмф. Мы уже выступали один раз, и Саладин бежал от нас, — указал Рено.

— И результатом наших усилий стала сотня сержантов с ранениями от стрел. В следующий раз нам может так не повезти. Скажи им, Джон. Ты знаешь Саладина лучше, чем кто-либо из нас.

Все взгляды обратились к Джону.

— Раймунд прав, — сказал он. — Саладин пытается выманить нас. Он выступит нам навстречу, только чтобы отступить и заманить нас в ловушку. Таков обычай сарацин.

— Я тоже провел годы среди сарацин, — возразил Рено. — Я знаю их не хуже тебя, сакс. Когда они захлопнут свою ловушку, мы будем готовы и сокрушим их. — Он посмотрел на Ги. — Вспомни Монжизар!

— И Брод Иакова, — парировал Раймунд. — Всего неделю назад Онфруа потерял больше половины своих людей, пока шел из Керака.

— Не слушай его, господин регент, — настаивал Рено. — Ты знаешь, что он недоволен твоим правлением. Раймунд лишь пытается лишить тебя шанса на славу.

— Ты регент, Ги, — сказал Раймунд. — Твоя цель — не снискать славу, а защитить Королевство. Монастырь на горе Фавор можно отстроить. Бейсан можно отстроить. Но если мы проиграем в поле, ты потеряешь для нас Королевство.

Все взгляды обратились к Ги, но регент все еще колебался, теребя свой кинжал. Он ждал, чтобы кто-то принял решение за него. Никто не проронил ни слова. Наконец Ги кхыкнул.

— Мы вышлем разведчиков. Как только мы узнаем точное расположение врага, мы решим, выступать ли нам.

Рено покачал головой и вылетел из комнаты.

— Вы свободны, — сказал Ги остальным.

Раймунд поравнялся с Джоном, когда они выходили из донжона.

— Слава Богу, ты пришел, — сказал граф. — Я боялся, что Рено одержит верх. Ги — хороший человек, но нерешительный. Без жены, которая водит его за нос, он потерян, как новорожденный щенок.

— Значит, из него выйдет плохой король?

Раймунд хмыкнул.

— Я бы скорее предпочел правление Рено. По крайней мере, этот ублюдок знает, чего хочет.

***

Вжик. Вжик. Вжик. Джон сидел у своего шатра и водил лезвием кинжала по точильному камню. Луна еще не взошла, и ночь была темна, что вполне соответствовало его целям. Он не видел донжона, лишь черное пятно, в котором висел одинокий огонек. Это была свеча, горевшая в покоях, где, как сказал ему Раймунд, спал Ги. Внезапно огонек погас. Джон вернул точильный камень в сумочку на поясе, вложил клинок в ножны и встал. Он накинул капюшон черного плаща и направился к донжону.

Лагерь был тих. Джон держался подальше от немногих бодрствовавших. Он обошел донжон с северо-запада и, передвигаясь на четвереньках, пополз вверх по холму. Охраны не было; их отпугивал смрад мочи и дерьма под нужником. Туда-то Джон и направлялся. Он добрался до стены донжона и пошел вдоль нее, пока его сапоги не погрузились в нечистоты. Над головой он едва мог различить, как выступает из башни отхожее место. Стена перед ним была покрыта мочой и дерьмом.