Читать книгу 📗 "Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен"

Имр с самого начала был занят вербовкой воинов. Это должно было быть трудно. Дошли вести о резне при Гленн-Мама и изгнании Сигтрюгга из Дублина. К счастью, у «Бримдира» была репутация. У Имра также было много серебра, не только его собственное, накопленное за годы, но и недавняя плата от Сигтрюгга. Обещание набегов на прославленном драккаре привлекательно, но мало что так убеждает человека пойти на службу, как рубленое серебро в его ладони.

Вали Силач был первым. Кузнец, как и я, с бочкообразной грудью и руками толщиной с древесный ствол, он носил за поясом не меньше трех топоров. Когда Имр спросил, зачем, он выхватил один и метнул его в воздух. Топор все еще дрожал в мачте, когда к нему присоединился второй, а за ним и третий. Все они глубоко вонзились в дерево на площади не больше умбона щита.

Имр нечасто выглядел впечатленным, но Вали, который тоже побывал во многих набегах, его впечатлил.

— Если когда-нибудь понадобится, — объявил кузнец, — я могу оскопить мужика, и он не истечет кровью до смерти.

— Странное умение, — прокомментировал Векель. — Это ты на врагах практикуешь?

Усмехнувшись, Вали погрозил пальцем Векелю, которого, казалось, ничуть не боялся.

— Витки, да еще и пошутить не промах?

Векель проигнорировал его, что, как я знал, означало, что он был смущен.

— Нет, я не поэтому это делаю, — продолжил Вали. — Это из-за моей жены, понимаешь. Хлив Яйцерезка, ее зовут, она по лошадям в основном. У нее научился.

— Женщина, которая режет яйца, — сказала Торстейн, усмехаясь. — Звучит грозно.

Вали энергично кивнул.

— Она такая, да еще и красивая.

— С такой женой не захочешь кувыркаться с какой-нибудь смазливой траллой. Поэтому ты и хочешь присоединиться к «Бримдиру»? С глаз долой, из сердца вон, а? — Векель просунул указательный палец в кольцо, образованное большим и указательным пальцами другой руки, и высунул.

Мы рассмеялись.

Вали воспринял это добродушно.

— Мужику просто хочется развеяться, вот и все. Я скучаю по морю. — Он топнул ногой по палубе. — Я скучаю по этому.

Я это понимал. И Имр тоже, и они пожали друг другу руки.

После Вали пришли два брата, Тормод Крепкий и Хрольф Рыжебородый. К путанице, у обоих были рыжие бороды и волосы, и Хрольф поспешил заявить, что, несмотря на их имена, он крепче из них двоих. Начался, очевидно, часто повторяемый спор, но они заткнулись, когда Имр им приказал. Они также были опытными налетчиками.

Еще одним был дерзкий, безбородый юнец по имени Кар, который самодовольно подошел к Имру у носа корабля, в том месте, где тот любил допрашивать потенциальных членов команды. Кар гордо объявил, что он сын Мурси. Имр одарил его пустым взглядом — как и все мы. Сбитый с толку, Кар объяснил, что мастерство Мурси во владении топором славилось по всему Мэну годами.

— Это все прекрасно, — ответил Имр, — но ты-то им владеть умеешь?

Кар взъерепенился, что его молодость сочли недостатком, но не стал протестовать, когда Имр предложил ему и мне устроить поединок. С кожаными чехлами на лезвиях топоров и под взглядами всей команды мы сошлись на палубе. К моему удивлению, Кар действительно был искусен, и мне потребовалось немало усилий, чтобы не получить травму. Имр тоже это увидел и быстро приказал остановиться.

— Подойдешь, — сказал он Кару. — А что насчет твоего отца? У нас и для него нашлось бы место.

Печальная улыбка.

— Лихорадка забрала его зимой.

— Семья?

— Мать умерла, а сестры замужем.

Имр кивнул.

— Понятно, почему ты хочешь уйти.

Я тоже понял; история Кара была похожа на мою собственную.

Имея свободное время, я часто думал о Дервайл, которая была не только захватывающей в постели, но и остроумной. На «Бримдире» не было места, поэтому я оставил ее в Дублине. Удивление Имра, когда я сказал, что я дал ей свободу, было незабываемым.

— Она была хорошенькая! И молодая, и почти со всеми зубами. Детей тоже не было. Ты бы на ней хотя бы свои деньги вернул.

Я не стал объяснять. До тех пор, пока Векель не освободил Лало, я так же относился к траллам. Они были имуществом, как скот и овцы. Но годы, проведенные в обществе Лало, когда мы ели, спали и сражались бок о бок, изменили мое мнение. Да, его кожа была черной, а моя — белой, и его волосы вились тугими кудрями, а мои падали на плечи, но на этом основные различия заканчивались. Его кровь была красной. Моя моча и его — желтой, и его дерьмо воняло не хуже моего. Он был таким же человеком, как и я, рожденным свободным и ставшим рабом лишь по злой воле судьбы. Вот и история Дервайл мало чем отличалась. Она была захвачена в плен во время норвежского набега еще маленькой девочкой.

Имр сказал бы, что я размяк, но он был неправ. Лало и Дервайл были особыми случаями. Я все равно буду брать траллов в набегах, потому что они были валютой. И иногда, когда серебра и других сокровищ было мало, траллы были единственной валютой.

Мысли о Дервайл заставляли мой пах напрягаться, и не раз я подумывал купить себе женщину-тралла. Я видел нескольких все еще привлекательных на рынке. С сожалением я решил, что это будет пустой тратой с трудом заработанного серебра. Мы могли здесь надолго не задержаться.

Пришли свежие вести из Дублина. Если им верить, Бриан Бору хотел сесть и поговорить с Сигтрюггом, с глазу на глаз. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сигтрюгг не был простофилей, чтобы поверить в эту историю с первого раза. В то же утро Стирлауг отправился выяснять, что к чему.

Одно было ясно в моем уме. Если история окажется правдивой, Сигтрюгг прыгнет обратно в Дублин быстрее, чем блоха на собаку. Его возвращение имело странный смысл. Бриан не был заинтересован в управлении городом. Ему нужны были заложники и серебро, и клятва больше не создавать проблем, и он был бы вполне счастлив, если бы Сигтрюгг снова водворился в своем большом зале.

Наступил пятый месяц года, и «Бримдир» снова был в Черном пруду. После того, как мы уходили в прошлый раз, было странно снова здесь оказаться. На якоре стоял лишь один другой драккар, «Гьяльфрдир» Стирлауга, что свидетельствовало о все еще слабой позиции Сигтрюгга. Мне это не нравилось, как и пребывание в Дублине. Все изменилось. Сигтрюгг снова был королем, по крайней мере, на словах, но хозяином теперь был Бриан Бору, и Сигтрюгг плясал под его дудку. Будет ли он организовывать набеги по всему Эриу и наживаться на прибылях с оживленного невольничьего рынка города, еще предстояло увидеть. Имр был доволен выжидательной позицией. Он никому не говорил о своих намерениях, что было в его духе. Я же, беспокойный, надеялся, что время, проведенное на Мэне, пробудило в нем желание увести «Бримдир» куда-нибудь еще.

Мы вернулись сразу после ухода Бриана Бору и его армии. Король Мунстера ушел, приняв слово Сигтрюгга, посланное гонцом, что тот будет верно служить Бриану отныне и впредь. Это, как мы с Векелем сошлись во мнении, было сделано, чтобы позволить Сигтрюггу и его двору вернуться в город с некоторой гордостью и таким образом избежать дальнейшего унижения.

Я искал Дервайл, но ее нигде не было. Это обрадовало мое сердце. По словам хозяина постоялого двора, где мы останавливались, она отправилась в Ульстер. Я надеялся, что она нашла свою семью.

Бриан не ушел далеко от города, потому что договор простирался дальше заложников из Дублина и клятв верности. Сигтрюгг должен был жениться на одной из дочерей Бриана, а Бриан — взять в жены мать Сигтрюгга, Гормлайт. Совместная церемония, укрепляющая мир, должна была состояться на следующий же день.

Меня одолевали смешанные чувства: с одной стороны, мне было тошно здесь находиться, с другой — я ждал завтрашних празднеств. Покидать товарищей по кораблю не хотелось, но и напиваться до беспамятства, как собиралось делать большинство, желания не было. Векель и Торстейн скрылись вдвоем, как они иногда делали. Все их отношения — да, в общем-то, и сам этот факт — товарищи по кораблю старательно не замечали. Я решил, что причина проста: о чем не говорят, того не существует.