Читать книгу 📗 "Манъёсю - Поэтическая антология"
{Неизвестный автор }
Недаром говорят,
Что бренный этот мир —
Непрочная такая вещь, пустая!
Вот и луна, сияющая здесь,—
То малая она, то вновь она большая!
443
Плач, сложенный судебным чиновником Отомо Минака, когда в первом году Тэмпё [729] повесился Хасэцукабэ Тацумаро, писец, ведавший учетом земельных наделов в провинции Сэтцу
В дальней, чуждой стороне
Там, где облака небес стелятся внизу,
Храбрым воином
Он слыл,
И родителям своим,
Детям и жене своей
Говорил он, уходя:
“При дворе богов земли,
Что правление вершат,
Стоя стражем
У дворца,
Службу во дворце неся,
Как жемчужный длинный плющ
Простирается меж скал,
Так же долго буду я
Славу предков продолжать
И хранить ее всегда!”
И со дня, когда ушел
От родных он в дальний путь,
Мать, вскормившая его,
Ставит пред собой всегда
Со святым вином сосуд,
И в одной руке она
Держит волокна пучки,
И в другой руке она
Ткани на алтарь несет.
“Пусть спокойно будет все,
И счастливым будет он!” —
С жаркою мольбой она
Обращается к богам
Неба и земли.
О, когда наступит год,
Месяц, тот желанный день,
И любимый ею сын,
Сын, сверкающий красой
Цуцудзи цветов,
Птицей ниодори вдруг
Из воды всплывет? —
— Думу думает она…
А ее любимый сын,
Тот, которого она,
И вставая, и ложась,
Тщетно ждет к себе домой,
Государя волю чтя
И приказу покорясь,
В дальней Нанива- стране,
Что сверкает блеском волн,
Годы целые провел
Новояшмовые он.
Белотканых рукавов
Он от слез не просушил,
Поутру и ввечеру
Занят службою он был.
Как же все случилось так,
Как задумал это он?
Бренный мир, что человек
Так жалеет оставлять,
Он оставил и исчез,
Словно иней иль роса,
Не дождавшись до конца срока своего…
444-445
Каэси-ута
444
О, ведь вчерашний день
Ты был еще здесь с нами!
И вот внезапно облаком плывешь
Над той прибрежною сосной
В небесной дали…
445
О милый друг, что нас навек покинул,
И ветки яшмовой
С приветом не прислав
Своей возлюбленной — жене любимой,
Что все ждала, когда-то ты придешь?
446-450
Пять песен, сложенных генерал-губернатором Дадзайфу, царедворцем Отомо [Табито] зимой второго года Тэмпё [730] в двенадцатом месяце по пути в столицу
446
Это дерево муро, любовалась которым
Моя милая
В бухте прославленной Томо,
Будет вечно цвести.
Только милой той нету…
447
Каждый раз, как взгляну я
На дерево муро
На брегу каменистом над бухтою Томо,—
Ах, смогу ли забыть о жене я любимой,
С которой когда-то любовались им вместе?
448
Ах, если б спросил, где она, что когда-то
Любовалась тобою,
О дерево муро!
Ты, пустившее корни на брегу каменистом,
Мне смогло бы ответить, где любимая ныне?..
449
Когда я увидел,
Домой возвращаясь,
Дивный мыс Минумэ,
Где мы были с любимой,
Сразу хлынули слезы горячим потоком!
450
Когда проплывал я один мимо мыса,
Которым вдвоем любовался с любимой,
Что вместе со мною
Была здесь когда-то,—
Тяжко стало на сердце!
451-453
Три песни, сложенные по возвращении на родину, когда [Табито] вошел в свой дом
451
Мой дом опустевший, где нету любимой!
Как ныне мне тяжко,
Куда тяжелее,
Чем в пути,
Где трава мне была изголовьем!
452
В том саду, что вдвоем
Мы сажали когда-то
С любимою вместе,
Поднялись так высоко,
Разветвились деревья!
453
Каждый раз, как смотрю я на дерево сливы,
Что посажено было
Моею любимой,
Сердце горестью полно,
Льются слезы потоком!
454-459
Шесть песен, сложенных осенью третьего года Тэмпё [731] в седьмом месяце, когда скончался первый советник двора царедворец Отомо Табито Песни, сложенные {Кон Мёгуном}
454
О, если б ты, сверкавший славой,
Любимый мной,
На этом свете жил —
И ныне, и вчера, наверно,
Меня бы звал к себе, — теперь не позовешь…
455
Увы, лишь так
На свете и бывает…
О ты, что спрашивал меня в последний час:
“Не расцвели ль цветы
Осенних хаги?”
456
Тоскую о тебе —
Нет тяжелей печали!
И, как журавль средь тростников,
Лишь плачу в голос я
И днями, и ночами…
