Читать книгу 📗 "Динамитчик. Самые новые арабские ночи принца Флоризеля - Стивенсон Роберт Льюис"

– Как всё просто и по-мужски! – воскликнула она. – Ни следа изнеженности и прилизанности, не свойственных настоящим мужчинам!

Не успел он ответить, как она заявила ему, что прекрасно знает, куда идти дальше, и не станет более его утруждать. Одарив его лучезарной улыбкой, она поднялась по лестнице на второй этаж.

У мистера Джонса молодая особа пробыла больше часа, и, когда уже совсем стемнело, они вдвоём вышли из дома. Впервые с того дня, как в особняке поселился квартирант, в огромном здании не оказалось никого, кроме Сомерсета и вдовы-ирландки. Выждав некоторое время, он поднялся по ступенькам и позвал её. Она тотчас же вышла, всё время виновато улыбаясь и кивая головой. Когда же молодой человек учтиво пригласил её посмотреть его живописные работы, она тут же ответила, что с превеликим её удовольствием, поскольку она хоть и никогда не переступала порог хозяйской половины, однако часто любовалась картинами сквозь приоткрытую дверь. Когда она вошла в столовую, вид бутылки и двух бокалов вдохновил её на самые восторженные отзывы, и, как только она посмотрела и расхвалила все картины, она легко дала себя уговорить пропустить стаканчик с их гениальным автором.

– Премного вам благодарна, – сказала она. – Ведь так приятно в этом жутком доме встретить джентльмена вроде вас, благородного и обходительного, к тому же художника.

Перерыв между первым и вторым стаканчиком оказался совсем коротким, третий же избавил Сомерсета от формальной необходимости составить ей компанию, а что касается четвёртого, то она его попросила сама.

– Ибо говорю как на духу, – возвестила она, – на сухую жизнь не в жизнь среди всех этих часов и вонючих стекляшек. Да вы сами видели, что даже Макгуайр попросил промочить горло. И даже «сам», когда его доведут до ручки, уж на что кроток, как дитя, а и то попросит стаканчик. Покорнейше благодарю, что поднесли, а то совсем невмоготу.

После этого она предалась слезливым воспоминаниям о своём покойном муже, не оставившем ей ни гроша. Чуть позже она заявила, что её зовёт «сам», встала, сделала один нетвёрдый шаг, после чего осела на пол рядом с альпинарием и громко захрапела, прислонившись щекой к панцирю омара.

Сомерсет тотчас взбежал на второй этаж и открыл двери в гостиную, ярко освещённую несколькими лампами. Это была очень просторная комната, выходящая на площадь тремя высокими окнами и соединявшаяся с соседним помещением широкими раздвижными дверями. Стены её украшали аквамариновые обои, а мягкая мебель была выдержана в пастельно-голубых тонах. Почти всю стену занимал камин, отделанный разноцветным мрамором. Такой гостиную Сомерсет запомнил при своём первом посещении, теперь же там изменилось почти всё. Мебель накрыли ситцем с пасторальным рисунком, обои сменили свой цвет на ревеневый, к ним добавились семь бутафорских окон с портьерами. Сомерсету показалось, что он попал в соседний дом, не выходя на улицу. Обозрев эти разительные перемены в обстановке, молодой человек вскоре обратил внимание на множество разнообразных предметов, буквально усеивавших пол. Там валялись детали разобранных пистолетов, часы и часовые механизмы в различных стадиях сборки (некоторые из них деловито тикали), великое множество оплетённых бутылей, пузырьков и колб. Отдельно стояли верстак и лабораторный стол.

Дальняя гостиная, куда проследовал Сомерсет, также претерпела изменения. Там произвели перестановки с той целью, чтобы она выглядела в точности, как спальня в меблированных комнатах. В углу стояла кровать за зелёной ширмой, а окно загораживал огромный стол с массивным зеркалом. Внимание молодого человека сразу привлекла приоткрытая дверца платяного шкафа. Чиркнув спичкой, он открыл её и заглянул внутрь. На полках лежали парики и накладные бороды, на вешалках красовались разномастные костюмы, пальто и плащи. Среди них Сомерсету сразу бросилось в глаза дорогое пальто из котикового меха. Он тут же вспомнил объявление в «Ивнинг стандард». Высокий рост постояльца, его непропорционально широкие плечи, опять же это пальто – всё сходилось…

Спичка погасла, и Сомерсет, перекинув пальто через руку, вернулся в освещённую гостиную. Там он снова с восхищением отметил изящную компоновку и благородство отделки. При виде огромного зеркала ему в голову пришла интересная мысль. Он надел пальто и, воображая себя русским князем, небрежно сунул руки в карманы. В одном из них его пальцы нащупали сложенную газету. Он вытащил её, и титульный лист словно ударил его по глазам – «Ивнинг стандард», и его взгляд тут же упал на объявление, сулившее вознаграждение в двести фунтов. Теперь всё встало на свои места. Его квартирант, уже не представлявший собой никакой загадки, повесил пальто в шкаф в тот же день, когда в газете появилось объявление.

Так он и стоял, одетый в пальто-улику и держа в руке газету, когда открылась дверь и вошёл высокий квартирант с волевым, хотя и немного бледным лицом. Чуть помедлив, он закрыл за собой дверь. Некоторое время они смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Затем мистер Джонс шагнул к столу, сел и, не сводя с Сомерсета испытывающего взгляда, обратился к молодому человеку:

– Вы правы. Это за мою голову объявлена награда. И что же вы собираетесь делать?

Этот вопрос буквально поверг Сомерсета в ступор. Застигнутый врасплох, одетый в чужое пальто и окружённый целым арсеналом взрывчатки, «хозяин пансиона» онемел.

– Да, – продолжил вошедший, – это именно я. Я тот, по чьему следу в бессильной ярости и ужасе идут от дома к дому, от одного обличья к другому. Да, мой уважаемый домовладелец, теперь всё в вашей власти. Будь вы бедны, вы могли бы в одночасье обогатиться; будь вы безвестны, вы могли бы в одночасье прославиться. Вы подпоили простодушную вдову, и вот я вижу вас в своих комнатах, за которые я плачу вам звонкой монетой, где вы роетесь в моих вещах и в буквальном смысле шарите по карманам. Вы можете завершить все свои постыдные деяния одним-единственным поступком – простейшим, безопаснейшим и выгоднейшим.

Он сделал паузу, словно подчёркивая свои слова, а затем заговорил снова, на сей раз несколько другим тоном:

– И всё же, сударь, глядя на ваше лицо, я уверен в своей правоте. Я прав в том смысле, что, как бы то ни было, я имею честь и удовольствие говорить с джентльменом. Снимите пальто, сударь, оно вас стесняет. Избавьтесь от смущения, которое, слава богу, не обременяет вашу совесть. Нас всех когда-то посещали неправедные мысли, и, если вам пришло в голову выдать меня с потрохами, – это лишь мимолётная игра ума, сударь мой, которую вы не смогли бы воплотить в игру реальную, если, конечно, я не ошибаюсь в вашей высокой порядочности.

И с этими словами он улыбнулся открытой, доброжелательной улыбкой, словно любящий отец, и протянул Сомерсету руку.

По характеру своему молодой человек благосклонно принимал великодушие и не чурался чьей-либо искренности, поэтому он сразу и почти не раздумывая пожал протянутую руку.

– И вот теперь, – продолжил квартирант, – когда я жму вашу верную руку, я отбрасываю опасения и подозрения. Более того, усилием воли я изгоняю память о прошлом. Мне безразлично, как вы сюда попали. Достаточно того, что вы здесь и вы – мой гость. Присядьте же, и давайте, с вашего разрешения, отметим наше знакомство стаканчиком доброго виски.

С этими словами он достал бокалы и бутылку; они молча выпили.

– Признайтесь, – с улыбкой заметил хозяин, – что вид комнаты привёл вас в изумление.

– И верно, – согласился Сомерсет. – Однако я представить себе не могу, зачем все эти перемены.

– Это один из способов, помогающих мне выжить, – ответил заговорщик. – Вообразите меня на скамье подсудимых в вашем неправедном суде. Вообразите, как один за другим появляются свидетели, и какие разные показания они дают! Один видел меня в прежней гостиной, другой – в той, как она выглядит сейчас. Завтра или послезавтра здесь всё может измениться до неузнаваемости. Если вы любите романтические истории (как все художники), то жизнь сидящего перед вами странного человека настолько полна романтики, что соперничать с ним в этом смогут лишь немногие. Человека странного, но всё же известного. Слава моя анонимна и зловеща. С помощью неправедных средств я иду к своей праведной цели. Я стремлюсь к воцарению свободы и мира в безжалостно угнетаемой нищей стране, а пока что живу жизнью травимого зверя, используя все доступные мне средства и поистине дьявольские уловки.