Читать книгу 📗 "Черное Сердце (ЛП) - Уэзерли Анна-Лу"
Он тупо смотрит на нее, как будто это какой-то розыгрыш MTV и Эштон Катчер собирается появиться в любую минуту со съемочной группой и унизить его в прямом эфире.
«Я сама любительница ветчины с ананасами»… Дай угадаю, ты любишь что-нибудь острое, ты любитель мясных блюд — пепперони? Я прав?»
Он может только кивнуть, потеряв дар речи.
«И ты пьешь «Будвайзер»? Я могу достать нам упаковку из шести бутылок. Я никому не скажу, что ты пил на работе, не волнуйся, это будет нашим маленьким секретом, хорошо?»
Сейчас он клевал носом, как собака на приборной панели, задаваясь вопросом, может быть, он на самом деле все еще спит, и это сон: фантазия в его подсознании. Он скоро проснется, но, надеюсь, не раньше, чем начнется действие.
«Да, «наконец удается ему ответить, «мне нравится Budweiser».
Данни-Джо лучезарно улыбается, обнажая свои аккуратные белые зубы. Она похожа на одну из тех моделей Victoria's Secret, которым он иногда мастурбирует, у нее пышные светлые волосы, сиськи и зубы. Он задается вопросом, позволит ли она ему сфотографироваться? Иначе парни из The Crown никогда ему не поверят.
«Отлично», — говорит она, — «Пойду куплю нам пива в магазинчике на углу на Руперт-стрит. Я закажу пиццу в Доминос. Я буду где-то через полчаса.… возможно, ты сможешь начать просматривать записи с камер видеонаблюдения, пока меня не будет, для начала, хорошо?»
Он все еще кивает, как будто его голова застряла». Да, хорошо…
«Идеально». - говорит она, думая о рогипноле, который лежит у нее в сумочке. Она добавит немного в его «Будвайзер». Ровно столько, чтобы дезориентировать его и вызвать потерю памяти. Он никогда не узнает, занимался ли он с ней сексом или нет, пусть думает, что занимался, пусть унылый, грязный старый псих фантазирует о том, чтобы трахнуть ее за своим столом. В выигрыше оказываются все.
«Скоро увидимся», — поет Данни-Джо, посылая ему воздушный поцелуй. Она подтрунивает, почти наслаждаясь собой. На его небритом лице написано явное недоверие. Она закрывает за собой дверь, а затем снова открывает ее, высовывает голову и улыбается: «О, и никуда не уходи, ладно?»
Он качает головой. Ну и черт с ним, если!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Джанет не пожалела денег на проводы своего мужа; она наняла официантов, и люди застревают в буфете. Я бы ничего не съел, даже если бы мог. Это было бы неправильно. Кроме того, я здесь не как гость, а просто как наблюдатель. Я не должен радоваться такому случаю, но я кайфую благодаря Лии Карлтон. Это немного, я знаю, но это удостоверение личности, во всяком случае, потенциальное удостоверение личности, и она согласилась приехать в участок, чтобы сделать электронный анализ и посмотреть записи с камер видеонаблюдения. Как бы неохотно она ни шла на помощь — понятно, учитывая ее выбор профессии, — я чувствую, что Лия порядочная девушка, и она, похоже, искренне любила Бакстера. Итак, похороны, как я, надеюсь, и предсказывал, по крайней мере, кое-что прояснили. Это начало.
Джанет занята хозяйкой — напитки налиты, тарелки полны — и, видя, как она суетится вокруг, я подозреваю, что она была такой всю свою жизнь. От некоторых привычек трудно избавиться. Я стою сбоку от фуршетного стола и наблюдаю за ней.
Она улыбается мне, ее тринадцатилетний сын маячит у нее за спиной. Его лицо опухло от слез, и он выглядит бледным. Мне хочется причинить кому-нибудь боль. Потому что я знаю, что тот, кто это сделал, никогда не увидит и не почувствует раскаяния из-за бледности лица того молодого человека. Кто бы это ни был, он поглощен только своими собственными заботами. Я спрашиваю его о футболе. Это то, что делают мальчики и мужчины. Он говорит, что болеет за «Арсенал», потому что его отец болел за него. Джанет улыбается, но это не касается ее опухших глаз. Когда тетя уводит ее сына, я радуюсь и чувствую вину за свое облегчение.
«Я полагаю, новостей нет, мне нечего сообщить…?» Джанет спрашивает без личного или злого подтекста.
«Мне очень жаль, Джанет, «говорю я искренне, «мы идем по каждой зацепке, которая у нас есть, мы не оставляем камня на камне». Я слышу клише в своих собственных словах, и мне хочется уткнуться лицом в безделушку, которая стоит на столе рядом со мной. По крайней мере, она выглядит домашней. Я думаю о назойливом откровении и готовлюсь поделиться им с ней; у меня нет выбора.
«Джанет», — я повторяю ее имя тихо, почти серьезно, и она смотрит на меня широко раскрытыми и выжидающими водянистыми глазами. «Мы нашли номер; номер телефона в записях предполагаемой любовницы вашего мужа…»
Она переминается с ноги на ногу, ее удобные туфли поскрипывают, но выражение ее лица остается прежним. «Мы отследили этот номер по текстовому сообщению, отправленному на номер неизвестного подозреваемого, всего один раз». Я останавливаюсь, делаю тихий вдох». Он был зарегистрирован на твое имя, Джанет.
Джанет замолкает на несколько секунд, грустная полуулыбка мелькает на ее губах, прежде чем она снова поднимает на меня взгляд. «Я знаю о маленьком времяпрепровождении моего мужа, — говорит она, — о тех временах, когда он ходил в разные «места красоты» ради этой собаки…» Грустная ирония слетает с ее губ, когда она произносит это. Она не может заставить себя полностью произнести слово «выслеживать».
Я моргаю в ответ.
«Я догадался, что он снова это делает»… Я увидел сообщение на его телефоне, я… я воспользовался одной из тех телефонных штучек с предоплатой, не хотел, чтобы Найджел знал, что я в курсе. Он был бы расстроен, пристыжен… Ее голос затихает, прежде чем она снова берет себя в руки: «Я отправила ей анонимное сообщение, кому бы он ни переписывался».
Я киваю». И что ты сказала, Джанет?
«Подожди», — отвечает она и затем исчезает, возвращаясь меньше чем через минуту с маленьким телефоном Nokia, одним из тех старых, которые определенно не являются умными. «Вот, прочти сам».
Я беру телефон и просматриваю его. На нем только одно отправленное сообщение. Я открываю его.
«Я знаю, что вы оба задумали. Прекратите сейчас же.»
Я смотрю на сообщение; оно короткое и без угроз, очень похоже на саму Джанет, и я чувствую, как меня захлестывает волна печали. «Она ответила, «спрашиваю я, «Найджел когда-нибудь упоминал об этом?»
«Он никогда не упоминал об этом, — отвечает она с легким вздохом, — и нет, она не говорила».
«Понятно», — говорю я. «Как давно ты знаешь, Джанет, о времяпрепровождении Найджела?» Хотел бы я чего-нибудь выпить. Холодное пиво и шампанское, которые разносят по кругу, внезапно кажутся очень привлекательными.
«Практически весь наш брак», — отвечает Джанет, ее плечи заметно поникли. Черный кардиган, который на ней надет, сейчас кажется ей слишком большим: он поглощает ее, когда она закутывается в него, как в уютное одеяло.
«Верно. Понятно. Как ты узнал об этом?»
Затем она слегка фыркает, хотя и не от радости, и опускает голову, как будто сгорает от стыда. «Потому что, «говорит она, в конце концов поднимая голову, чтобы встретиться со мной взглядом своих водянистых глаз, — я раньше ходила с ним».
Видишь. Я же говорил тебе. Похороны. Они всегда такие откровенные.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Итак, выясняется, что Джанет Бакстер не только знала, что Найджелу нравилось наблюдать, как незнакомцы занимаются сексом в общественных местах, но и сама была в этом замешана, по крайней мере, на короткое время. Много лет назад она подозревала, что у ее мужа, возможно, роман. По ее словам, были признаки: он продолжал исчезать поздно ночью в своей машине, возвращался домой возбужденный и часто «влюбленный», как она выразилась, покрасневший. Бедная Джанет. Я мог видеть, как мучительно было для нее делать такое признание мне, да еще и на его похоронах. Итак, однажды ночью она села в свою машину и последовала за ним в уединенное место где-то на окраине Северного Лондона. Она не могла точно вспомнить место. Она пришла в ужас, узнав, что ее аккуратный, трудолюбивый, любящий, нежный и уважительный муж собирается наблюдать, как случайные незнакомцы раздеваются и берутся за дело на задних сиденьях автомобилей. Она сказала, что, как бы ужасно это ни было, часть ее на самом деле испытала облегчение, облегчение от того, что не было никого другого, никакого значимого «другого», и что у него просто было извращение, виноватое удовольствие, хотя и подлое, убогое, от которого ее тошнило. Она думала о разводе с ним, но когда он сломался и заплакал, ей стало жаль его. И, конечно, она любила его. Итак, Джанет, хорошая, незлая и немного чопорная Джанет, сделала то, что, по ее мнению, сделала бы любая любящая, верная жена, и присоединилась к нам.
