Читать книгу 📗 "Не упусти - Лено Катрина"

Клэр встала и начала возиться с компьютером.

Она записала Бена под именем Говнюк.

Бен сел рядом с Сорокой. Он был смущен и виноват.

– Она мне только после школы сказала, что пригласила его, – прошептал он, чтобы Клэр не услышала. – Я не хотел, чтобы это было…

– Я не злюсь, – быстро сказала Сорока.

– Ведь не так страшно, что он придет, правда? Ведь это не… Ну ведь об этом был разговор, верно? Мы ведь договаривались сходить в кино?

– Я просто не ожидала, но все в порядке.

Бен приуныл, не зная, что ответить.

– Ты ведешь себя как настоящая сука.

– Я веду себя как настоящая сука, – повторила Сорока.

– Вовсе нет, – ответил Бен.

– Все хорошо. Просто я бы надела блузу получше.

– Все хорошо. Я бы… все нормально. Прости, если веду себя странно.

– Не страннее обычного, – улыбнулся Бен.

Клэр записала Сороку как «Красивую девочку». Себя она записала как «Королеву». Четвертое имя, Джереми, она указала просто «Мускулистая задница».

Словно по призыву такого неприличного прозвища, в поле зрения Сороки замаячил парень, которого можно было посчитать той самой Мускулистой задницей. Он подкрался к Клэр сзади и обнял ее, целуя в шею.

– Вот так они вечно, – сказал Бен, закатывая глаза.

– Добро пожаловать на шоу Клэреми.

– Клэреми! – воскликнул Джереми, отстраняясь от Клэр. – Потрясающе. Это самое смешное, что я слышал. Ты, наверно, Мэгс.

Он дал Бену пять, затем протянул руку для рукопожатия Сороке. Она протянула свою.

– Клэреми! Очень смешно.

– Не так уж и смешно, – сказала Клэр. – Ты знаком с Мэгс?

– Я только что с ней познакомился. Она очень милая. Надеюсь, что она… Красивая девочка или Королева, а не Говнюк, – сказал Джереми.

– Говнюк – Бен, естественно, – сказала Клэр. – А Королева – естественно, я.

– Прости, что она с тобой такая язва, – сказал Джереми Бену.

– Я привык, – сказал Бен, пожимая плечами.

– Ладно, сейчас я возьму пару ужасных туфель, а потом приготовлюсь к тому, что меня раздавят в «Галактическом боулинге», идет? – спросил Джереми. Он снова чмокнул Клэр в щеку, и у нее прямо‐таки заблестели звездочки в глазах, пока Джереми скакал к стойке проката обуви.

Здешний изобразил, как его тошнит в стойку с неоново‐розовыми шарами для боулинга, но Сорока подумала, что это было довольно мило. Она почти оправилась от шока, вызванного тем, что ее втянули в двойное свидание, и теперь сосредоточенно искала шар под свои пальцы. Выбор пришелся на оранжевый, весом в девять фунтов. Она потащила его обратно к подставке. Бен выбрал зеленый шар, Клэр – фиолетовый, Джереми вернулся с неоново-розовым, небрежно закинутым за плечо.

– Сто пудов, в эти туфли кто-то нассал, – заявил он, швырнув их на пол и садясь зашнуровывать.

– Ты первый, Говнюк, – сладким голоском сказала Клэр. Бен состроил рожу, и она послала ему воздушный поцелуй.

Сорока никогда не ходила в боулинг с Эллисон – она бы не стала надевать туфли и ей бы не понравилось, что от мяча пальцы иногда пахнут потом и жиром. А еще она не любила проигрывать, поэтому обычно держалась подальше от всего, что требовало подсчета очков, ведь это большой риск.

– Имидж – это все, – сказала она однажды Сороке, погрузив ноги по щиколотку в воду для педикюра. Вода у Маргарет была слишком горячей, но ей не хотелось жаловаться.

– Ай! Больно! – рявкнула Эллисон на своего мастера.

От этих воспоминаний Сороку слегка затошнило. Бен выбил страйк, и все захлопали.

– Ты следующая, Красивая девочка, – сказал он Сороке, стараясь не радоваться, не краснеть и не встречаться с ней глазами, называя ее так.

Сорока встала, нашла свой шар и выбила ничем не примечательные три кегли. Все снова зааплодировали. Она быстро поняла, что здесь аплодируют независимо от того, чей это был ход и какой счет в итоге получился. Эта тройка выступала в качестве личной бригады болельщиков каждый раз, когда на экране появлялось чье-то имя.

Сорока села рядом с Беном, а Клэр вскочила, чтобы кинуть шар.

– Молодец, – сказал Бен.

– У меня же всего три кегли, – ответила Сорока, закатывая глаза.

Второй шар угодил прямо в желоб.

– Ты поворачиваешь руку, – сказал он, – как раз тогда, когда отпускаешь шар. Вот почему он скатился вбок.

– Ух ты, Бен, не знала, что ты такой опытный боулер! Придется тебе преподать мне урок, – сказал Джереми, подмигивая и вставая, чтобы поздравить Клэр с удачным попаданием.

– Он – хороший парень, – прошептал Бен, показывая подбородком на Джереми, который наклонился, чтобы завязать шнурки. – Его тетя – транс. Она привела меня на мой первый Прайд-парад.

– Правда?

– Да, она классная. А Джереми не из Дали, так что он не знал меня раньше, – сказал Бен. – Я даже переживал. Не понимал, как ему сказать. Но он повел себя совершенно нормально, просто принялся рассказывать очень смешную историю, как тетка облила ему лицо из садового шланга. – Бен рассмеялся. – Это не имело никакого отношения к тому, что она была трансом, просто история, ни с того, ни с сего.

Клэр разразилась аплодисментами, Сорока с Беном повернули головы и увидели, что Джереми выбил страйк. После трех игр все выиграли по разу, кроме Сороки, но все устали, и их время истекло, а проигрыш в боулинг друзьям казался Сороке не такой уж большой потерей.

Когда они вышли на стоянку, было уже за полночь. Клэр подвезла Джереми домой, а Бен настоял на том, чтобы проводить Сороку на велосипеде до дома и убедиться, что она доберется без бед.

– Très chivalrous. [5]

– Ребята, можно просто сунуть ваши велики в багажник внедорожника моей мамы, – предложила Клэр.

– Ничего, вечер хороший, – сказал Бен.

– Мэгс? Последний шанс, – сказала Клэр.

– Ничего, – эхом отозвалась Сорока.

Клэр пожала плечами, затем шагнула вперед и одним движением обняла подругу за плечи, сжала ее и снова отошла. Джереми обнял ее следом, а потом они с Беном смешно, по-мужски, обнялись, Джереми сел на пассажирское сиденье внедорожника, и они уехали. Осталось только два боулера. Бен направился к велосипедной стойке, и Сорока пошла за ним. Они отцепили велосипеды и двинулись. Бен то подъезжал к Сороке, то отставал, то разговаривал, то нет. Ночь была и правда хорошая, он прав – дневная влажность воздуха ушла, но тепло еще сохранилось, и были видны звезды, а в воздухе стоял запах дождя. Хорошего, желанного дождя. Дождь, который принесет с собой прохладное утро. Добравшись до дома Сороки, они сошли с велосипедов. В доме не горел свет, но машина Энн-Мэри была припаркована на подъездной дорожке. Неужели она уже спит? Сорока на это надеялась. Она повернулась к Бену, который снял шлем и накинул его на ручку велика. Но он держал велосипед и поставил его на подножку, как будто знал, что дальше этого не зайдет.

– Мне сегодня было очень весело, – сказал он, рассмеялся и коснулся своих волос. – Такая стереотипная фраза, да?

– Мне тоже было весело, – сказала Сорока.

И вдруг ей в голову пришла внезапная дикая мысль. Она должна отвести его в Близь.

Теперь Бен был одним из ее лучших друзей. А в ближайшем будущем она сможет отплатить ему за дружбу. Его слова эхом отозвались в ее мыслях: «Он не знал меня раньше». Сорока слышала, что болтали о Бене, когда он только признался. Она слышала, что Эллисон болтала о нем. Но тогда она его не знала. И ничего не сделала. Зато теперь Сорока могла что-нибудь сделать. Она могла дать ему все, что он хотел. Она могла бы подарить ему машину, кучу денег…

Кучу денег.

– Мне было интересно, сколько времени тебе понадобится, чтобы до этого додуматься.

Сорока могла принести из Близкого деньги. Она могла представить деньги и вынести их.

– На самом деле все не так просто. Деньги – это сложно. Будет много фальшивых.

– Мне пора, – сказала Сорока. Она могла думать только о зелени, льющейся с неба прямо в ведра.