Читать книгу 📗 "Эта ложь убьет тебя - Питчер Челси"

– Как?.. – начала она, но не смогла заставить себя договорить остальное. Может быть, Брианна оказалась в ловушке из языков пламени. Может быть, Паркер затащил ее туда пинками, с криками, против ее воли.

Или, возможно, это Руби заставила ее исчезнуть.

«Ей пришлось уйти», – только что сказала Руби кукле. Она все еще гладила ее лицо. И Джунипер, отчаянно стремясь увести подругу подальше от огня, сделала то, что сделал бы любой в тот момент.

Она схватила куклу под мышки и поволокла прочь от дома.

Руби последовала за ними в темноту, двигаясь рывками, как марионетка на ниточках. После этого оставалось лишь выбрать место и сесть так, чтобы Руби видела их обоих. Когда они преодолели половину газона, Джунипер села под высоким кустом-единорогом, и Руби села рядом с ней.

– Я знаю, – тихо произнесла Руби, держа за руку Шейна. – Я знаю, что это не он.

– Хорошо. – Джунипер бросила взгляд на куклу.

– Я знаю, ты читаешь меня сумасшедшей, но…

– Я не бросаюсь такими словами. Это привычка Паркера.

– Уже нет, – фыркнула Руби, зажимая себе рукой рот. Сердце Джунипер упало. Если Руби могла смотреть, как человек превращается в пепел, и смеяться вот так над его памятью, может, все, о чем она подозревала, – правда. Или, может быть, Руби так устала от того, что ее преследуют, угрожают ей и манипулируют ею, что невольно почувствовала восторг от мысли, что она свободна.

Да, должно быть, дело в этом, подумала Джунипер, снова оправдывая подругу. Она понимала, что делает это, как поняла, с неожиданной ясностью, что она тоже цеплялась бы за куклу, если бы видела, как умерла Руби.

Видела ли Руби гибель Шейна? Никто не потрудился спросить ее об этом, потому что тогда им казалось, что это не так важно, как узнать, где находился Паркер и что он сделал, чтобы заманить Шейна в ту машину. Но теперь Джунипер спросила себя об этом. Если Руби видела, как тело Шейна охватило пламя, это может объяснить ее странную реакцию на смерть Паркера. Чем дольше она там сидела, глядя, как Руби держится за фарфоровую руку Шейна, тем больше доводов находила в пользу невиновности подруги.

«Она не невиновна, – подумала Джунипер, отрывая взгляд от грустной дружеской вечеринки. – Она что-то сделала».

И именно поэтому Джунипер вернулась на место преступления, вместо того чтобы убежать с Гэвином. Даже если Руби не была Инспектором манежа, или Кукольным личиком, она была кем-то значительным. Исчезновением. И все же всю ночь она находилась вместе с ними. Не Руби устроила фокус с необъяснимым исчезновением. Был только один человек, по мнению Джунипер, который исчез бесследно, и Руби никогда не позволяла им забыть об этом. Руби никогда не переставала говорить об этом, потому что хотела, чтобы кто-нибудь догадался.

Теперь, держа в своих ладонях свободную руку Руби, Джунипер смотрела в ее глаза и искала в них этого человека. Искала его душу. Какая-то искра там была, слабая, быстро промелькнувшая искра, как надежда на дне ящика Пандоры, ослабленная всей этой болью и яростью, но она была там.

Джунипер ее увидела. И поэтому она выдавила из себя слова:

– Расскажи мне, как ты это сделала, – и она увидела, как вспыхнули глаза Руби. Это хорошо. Это означало, что она хочет говорить. Но не успела Руби открыть рот и рассказать о масках и предательстве, как Джунипер перебила ее:

– Расскажи мне, как ты убила своего отца.

37

Исчезновение

Руби привыкла к крикам. Она умела выбраться из дома при крайней необходимости. Знала, какие окна скрипят, когда их открываешь, а какие нет. В течение первой недели учебы в начальной школе отец ударил ее об стену три раза, но она даже не пыталась уклониться. Она так и не привыкла к боли, но научилась ее смягчать при помощи маленьких трюков.

Она вроде как… перемещалась в другое место.

Но когда мистер Валентайн улыбался, у Руби не было трюков в запасе. Когда он смеялся, она просто замирала, уставившись на него. Другие люди не понимали, какой он необыкновенный. Какой веселый. Как его смех умел утешить, окутать тебя, подобно объятиям. Прижать к себе, когда ты чувствовала себя разбитой.

Вечером накануне его исчезновения Руби сидела на диване с отцом и смотрела фильм «Мальтийский сокол». Они бросали друг другу попкорн, иногда ловили его ртом, иногда промахивались и роняли на одежду или на диванные подушки. Они смеялись. Когда он повернулся к ней, его глаза озорно блестели, и у Руби перехватило дыхание.

– Что?

Ухмылка, медленная и хитрая.

– Угадай, что мне сегодня отдали? – спросил он и достал из кармана кольцо с ключами.

– Неужели? Она готова?

– Ага. – Он бросил ключи ей на колени. Он не предлагал ей машину. Семья не смогла бы позволить себе нечто настолько экстравагантное. Но после нескольких месяцев безуспешных попыток самостоятельно отремонтировать старый, дребезжащий рыдван отец Руби, наконец, уступил настояниям родных и позволил профессионалу заняться ремонтом.

Теперь машина была на ходу, как раз вовремя, и Руби могла получить свой первый урок вождения.

– Так что же мы здесь сидим? – Она спрыгнула с дивана. – Сейчас как раз замечательное время, чтобы поучиться водить. Вставай. Вставай!

Отец рассмеялся и растянулся на диване, показывая, что он не собирается вскакивать и играть роль пассажира, отдавшись на милость ее отчаянного вождения. Но теперь, когда приглашение уже лежало на столе, Руби не планировала сдаваться. Дикие кони не смогли бы оттащить ее от машины. В дом должны были бы явиться полицейские и приковать ее наручниками к батарее, иначе она бы все равно села за руль.

Сегодня же вечером.

– Пойдем, пойдем! Я уже сделала уроки и вымыла посуду. Два раза! Сейчас почищу зубы. Я уложу девочек спать, пойдем!

Отец смеялся, прибавляя громкости пультом управления, чтобы ее заглушить. Но это было всего лишь шуткой. Она понимала, что это шутка и, если она на него надавит, как надо, он уступит.

– Если ты научишь меня водить, я отвезу тебя утром на работу. Как это будет здорово! Ты сможешь утром встать с кровати, полусонный, а я избавлю тебя от необходимости полностью просыпаться, и…

– Руби. Моя дорогая. Мой первенец. Ты не отвезешь своего отца на работу. У тебя школа.

– Ну, и что? У меня полно времени, а ты всегда говоришь, что работа тебя достала. А так ты сможешь отдохнуть, пока я…

Ой-ой! Неужели она переборщила? Ей не понравилось выражение его лица. Улыбка ускользнула, словно упала маска, и теперь он выглядел задумчивым и немного уязвленным. Но ведь она просто повторила то, о чем он и сам ворчал миллион раз. Работа его доставала. И жизнь тоже. Казалось, единственное, что доставляло ему удовольствие, – это уютно устроиться на диване вместе с семейством и с головой погрузиться в просмотр кинофильма. Но Руби не хотелось погружаться. Ей хотелось делать открытия, сбегать в середине дня из дома и вместе с Джунипер отправляться на поиски приключений. Отвезти Паркера в самую чащу леса. Там ждала жизнь, и ей нужны были только ключи и немного отцовской помощи, пока государство не решит, что она может справиться самостоятельно.

Театрально упав на колени, она сжала перед собой руки и стала умолять.

– Прошу тебя, папочка! Прошу тебя. Я буду вечно любить тебя. Я буду печь тебе пирожные. Если ты поездишь со мной десять минут, я постираю белье и…

– Хорошо. Хорошо! – Он встал с дивана, провел рукой по растрепанным рыжим волосам. – Господи, девочка. Не понимаю, откуда у тебя столько энергии.

Руби пожала плечами, стараясь сдержать улыбку. Улыбку торжества. Она чувствовала, что победила. Она была мастерицей такого перетягивания каната, и в большинстве случаев эта борьба превращалась в веселый танец, который заканчивался обоюдным смехом. И им становилось легче, они избавлялись от груза забот. Избавлялись от печали. Она тянула его к двери. Небо было еще светлым, и если они поторопятся, то через несколько минут уже будут мчаться по Олд-Форест-роуд. Эта дорога была почти заброшенной. В такой тихий вечер можно разогнаться до скорости семьдесят миль, не опасаясь столкновения. Ветер будет развевать их волосы, и весь мир будет пахнуть деревьями. И весь ужас, который ты носишь в груди, как ребенок, никогда не перестающий плакать, вся твоя боль превратятся в безмятежность, и ты сможешь снова дышать.