Читать книгу 📗 "По следам исчезнувших. Дилогия (СИ) - Обухова Лена"

Зато кухня осталась полностью укомплектована: хоть сейчас готовь. Конечно, если не обращать внимания на грязь, которой все заросло. И на то, что ни пли́ты, ни холодильники не работают.

Здесь они задержались дольше, заглядывая в громоздкие шкафы, где вполне мог спрятаться взрослый мужчина, и не менее просторные кладовые, но никого так и не обнаружили. Каменев уже собрался идти дальше, когда Илья вдруг запнулся за завернувшийся край линолеума.

— Ты чего там застрял? — поинтересовался Каменев, когда обнаружил, что Илья не идет следом.

Вместо этого тот присел на корточки, освещая фонариком телефона завернувшийся край покрытия, и подцепил его пальцами. По всему выходило, что кто-то разрезал его, поскольку стык едва ли мог проходить посреди помещения на самом видном месте. А вот случайно это было сделано или нарочно, Илья пока не мог понять.

— Да вот интересно стало…

Он скользнул лучом фонарика по полу, пока тот не уперся в массивный кухонный шкаф, которым заворачивающийся край линолеума был прижат. За ним стоял еще один такой же. И оба они явно находились не на своем штатном месте.

— Подсоби-ка…

Явно заинтригованный, Каменев вернулся и помог сдвинуть мешающую исследованию мебель. Илья дернул за край линолеума сильнее, и тот легко поддался, освобождая скрытый под ним дощатый пол.

А в полу обнаружилась крышка люка.

— Что это? — нахмурился Каменев.

— Похоже на вход в погреб.

— Не думал, что здесь есть погреб…

— Фундамент же здесь есть.

Поднять крышку оказалось куда сложнее, чем отогнуть линолеум: та словно вросла в дыру, которую закрывала, но им все же удалось это сделать. Как они и ожидали, под крышкой начинались ступеньки, которые вели куда-то вниз. Оттуда пахло плесенью и гнилью.

— Не думаю, что там кто-нибудь прячется, — заметил Каменев, брезгливо морщась и пытаясь рассмотреть что-то в свете фонарика смартфона. Однако его мощности явно не хватало.

— А тебе разве не интересно, что там? — ухмыльнулся Илья. — Кто-то ведь явно специально сдвинул шкафы, чтобы этот люк не обнаружили. Давай посмотрим.

— После тебя, — Каменев сделал выразительный приглашающий жест.

Илья снова усмехнулся и проворно спустился по лестнице. Полицейскому ничего не оставалось, кроме как сделать то же самое.

— Что и следовало ожидать, — фыркнул он, оказавшись внизу. — Обычный погреб.

Илья кивнул, разглядывая многочисленные стеллажи, тянущиеся вдоль покрытых грибком стен. Все они были плотно уставлены банками — стеклянными и жестяными. В стеклянных виднелись консервированные овощи и ягоды, а также невнятные массы вроде варений, джемов или просто пюре. В жестяных, судя по надписям, скрывались тушенка, сгущенка, рыба в масле и в собственном соку, шпроты и тому подобное богатство. Ныне безнадежно просроченное.

— По всей видимости, этим погребом пользовались еще во времена детского лагеря, причем только до начала семидесятых, — сообщил Илья, не без труда разобрав сроки годности на одной из банок. — А ведь лагерь просуществовал до середины восьмидесятых.

— А потом, видимо, дощатый пол решили закрыть линолеумом и случайно спрятали вход сюда, — хмыкнул Каменев, тоже разглядывая содержимое одной из полок.

— Что же они, закрыли его со всем этим?

— А тебя это удивляет? — Каменев вопросительно посмотрел на него, направив в его сторону луч своего фонаря. — Меня больше удивляет, что они этим детей кормили. Сплошные консервы, в том числе консервированные овощи, в летнем лагере?

— Может, здесь хранились припасы на черный день, так сказать? Все-таки место удаленное… Мало ли? Дождем дорогу размоет или ураганом деревья повалит, и машина с продуктами добраться вовремя не сможет.

— Здесь припасов столько, словно они ожидали черный месяц, а не день… С этим небольшую войну можно пересидеть.

Илья пожал плечами.

— Может, и так… Это же был лагерь комитетчиков. То есть для их детей, конечно, но ребята эти всегда готовились к худшему и о детях своих наверняка беспокоились.

— То есть они, по-твоему, реально на случай внезапного начала войны все это здесь держали?

— Этот лагерь открылся в середине шестидесятых…

— И что? — Каменев непонимающе уставился на него.

— Про Карибский кризис слышал что-нибудь?

— Ну слышал… что-то…

— А в каком году он был, помнишь?

Судя по выражению его лица, Каменев не помнил.

— В шестьдесят втором! То есть лагерь этот вскоре после тех событий организовали. И место такое выбрали… Удаленное, глухое. В случае чего, по нему бить бы не стали. Но, очевидно, к началу семидесятых тревоги окончательно улеглись и неприкосновенный запас перестали поддерживать. А линолеум этот, как мне кажется, все же позже постелили, вероятно, даже после того, как лагерь закрылся в восемьдесят шестом…

— Слушай, откуда ты все это знаешь? — перебил Каменев нетерпеливо.

— А вам в школе про это уже не рассказывали, что ли? — удивился Илья.

— Я про лагерь. Когда открылся, когда закрылся, для кого работал…

— А, это, — Илья махнул рукой. — Это все в сценарии фильма есть, Лиза при мне его заучивала.

Каменев понимающе кивнул и отвернулся, направляя луч фонаря в другую сторону. Илья уже собирался предложить выбираться отсюда, когда тот вдруг воскликнул:

— О, а там что?

Илья повернулся и тоже посветил в том направлении: в одном месте стеллажи прерывались и в стене красовалась массивная дверь.

— Похоже на промышленный холодильник, — предположил он.

— Зачем в погребе холодильник? — засомневался Каменев. — Здесь ведь и так холодно?

— Летом, особенно в жару, температура может быть недостаточно низкой. Опасно хранить при такой мясо, например. Либо там морозильник. Непонятно только, зачем его сюда заперли…

— Чтобы место наверху сэкономить? Туда заглядывать, пожалуй, не станем. Вдруг там тоже припасы остались? Здесь много лет все обесточено, страшно подумать, во что они превратились…

Он посмотрел на Илью, словно ждал его одобрения, но тот лишь качнул головой и уточнил:

— А вы, получается, не нашли это место год назад, так?

— Да…

— Но кто-то его явно нашел: линолеум был разрезан, отодран, а потом прижат кухонной мебелью.

Растерянность на лице Каменева сменилась сначала пониманием, а потом досадой. Он нервно облизнул губы.

— Думаешь, тела могут быть там?

Илья пожал плечами.

— Проверим?

Каменев кивнул и неуверенно шагнул к двери. Илья понимал его колебания. Пусть здесь и прохладно, но раз электричества нет, внутри точно не мороз, а значит, тела за это время успели сильно разложиться. Если они там, зрелище будет не из приятных.

— Ну что, готов? — спросил Каменев, взявшись за ручку двери.

Вероятно, он спрашивал у самого себя, но Илья все же кивнул, уверенно держа луч фонаря так, чтобы тот сразу осветил содержимое холодильника. Каменев набрал в грудь воздуха и потянул дверь на себя. Илья тоже невольно задержал дыхание, но уже через несколько мгновений резко выдохнул.

Внутри холодильника — или морозильника — оказалось пусто. Ни забытых припасов, ни спрятанных тел пропавших киношников.

Каменев оглянулся на Илью и тоже облегченно выдохнул, после чего немного нервно рассмеялся.

— Но версия была хорошая, — весело заметил он, закрывая дверь.

— Да уж, выглядело многообещающе, — усмехнулся Илья. — Ладно, идем дальше?

Каменев кивнул, и они один за другим выбрались из погреба, захлопнули его крышку, снова накрыли ее линолеумом, а потом и мебель обратно подвинули.

— Пусть остается как было, — мотивировал это Каменев. — А то еще кто-нибудь любопытный сюда залезет и покалечится… Тут вон всякие ходят, на нашу голову, в том числе туристы. А потом исчезают…

Дождь все-таки пошел, и им пришлось спешно сворачиваться. Оборудование накрывали пленкой или убирали в водонепроницаемые чехлы, а потом оттаскивали в главный корпус, где ночевали. Работали все вместе, не рассуждая о том, чья это обязанность. Только Элиза сразу ушла, чтобы сберечь прическу и макияж: даже если сегодня уже не распогодится, им было что поснимать в интерьерах.