Читать книгу 📗 "По следам исчезнувших. Дилогия (СИ) - Обухова Лена"

— А что вы думаете по поводу той версии, которую он нам предложил? — поинтересовался Стас. — В смысле, что тут орудует некий выживший член старой секты?

— Как вы вообще могли не знать про секту? — добавила мучивший ее вопрос Маша. — Как вы расследование проводили?

Каменев заметно смутился и тихо протянул:

— Да сам не понимаю… Это ни разу не всплыло, никто этого даже не упомянул, не то что версию такую не выдвинул. Оно, если так задуматься, понятно. Дело было давно, таких сект тогда хватало. Ну, самоубились — и черт с ними. В конце концов, такие секты тогда для того и создавались. Типа, продай квартиру и все свое имущество, отдай деньги общине, а потом отправляйся в лучший мир. Но довольно странно, что погибли все, даже организаторы, если это действительно так. Обычно как раз организаторы сбегают с деньгами сектантов, отправившихся в мир иной.

— Могло и в тот раз так быть, — предположила Маша. — То есть кто-то мог и сбежать. Еще до того, как милиция окружила лагерь. И организаторы могли уйти, и кто-нибудь еще. Вряд ли у кого-то был точный список сектантов.

— Может, и так… Только с девочкой вот все равно непонятно. Зачем было ее похищать и провоцировать местных? Это как-то не вписывается в схему аферы с деньгами последователей. И что эти черти с ней сделали?

— А если не было никакой девочки? — предположил Стас. — Ну, или с ней случилось что-то другое, а на сектантов просто свалили?

— Но куклу ее ведь здесь нашли, — возразил Каменев. — Опять же, если все это правда.

— Кукла… — задумчиво повторила Маша. — Опять кукла…

— В любом случае, дело было тридцать лет назад, — добавил Каменев. — Даже если в секте были двадцатилетние последователи, то им сейчас уже за пятьдесят.

— Не самый дряхлый возраст, — заметил Стас.

— Но и не самый подходящий, — снова возразил ему Каменев. — Особенно для расправы над группами, а не одиночками. В любом случае, здесь и сейчас этого гипотетического сектанта точно нет. Среди нас просто нет подходящих по возрасту людей.

Маша сначала кивнула, а потом возразила сама себе:

— Разве что Илья Владимирович.

Шагая сквозь темноту по лесной дороге, Климов мысленно ругал мента-параноика, а заодно и себя: за то, что так глупо попался. Было уже довольно холодно, поэтому он поднял воротник и засунул руки в карманы куртки, чтобы не мерзли. Доставать смартфон и включать фонарик не стал: темно, конечно, но в целом очертания деревьев видны, а дорога весьма неплохо укатана. Занудный дождь, шедший днем, пока не успел превратить ее в месиво с лужами, поэтому наступить во что-то подобное и замочить ноги ему не грозило. А привлекать к себе лишнее внимание не стоило. Не то чтобы он кого-то боялся, но все-таки.

Он отшагал уже добрых пятьсот метров, оставшийся позади лагерь давно скрылся из вида. Было очень тихо, казалось, природа затаила дыхание: ни шелеста, ни треска, ни дуновения ветерка. Климов слышал только шорох собственных шагов. До поры до времени.

Когда слева от него что-то зашуршало в кустах, он резко остановился и всмотрелся в темные заросли. Прислушался, но все снова стихло. То ли показалось, то ли какой-то ночной зверек испугался его и куда-то метнулся, прячась.

Климов продолжил путь, но вскоре его внимание опять привлек шорох, теперь уже в зарослях справа. На этот раз он не стал останавливаться, а, наоборот, ускорил шаг. Однако чем быстрее он шагал, тем явственнее слышал, как кто-то идет следом и уверенно догоняет его.

Глава 12

Она снова видела лагерь сквозь решетку ворот и пелену моросящего дождя. Он пусть и медленно, но все же заливал лобовое стекло так, что срабатывали дворники, на какое-то время делая картинку перед глазами более четкой, но спустя несколько секунд ее снова размывало.

Ворота выглядели запертыми: створки были обмотаны большой тяжелой цепью, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что она легко снимается. Маша размотала ее и перевесила на одну створку, а вторую приоткрыла и скользнула на территорию лагеря.

На улице было пусто. Мокли машины и вагончики, выстроившиеся рядом с административным зданием, а чуть дальше, ближе к местам съемок, — павильончик, где обычно наливали горячие напитки. Сейчас он пустовал. Вся съемочная группа, по всей видимости, скучала, пережидая непогоду, внутри административного здания. Из приоткрытого окна кухни доносились музыка, голоса и смех.

Однако того, к кому Маша приехала, в административном здании не было. Она знала это, поскольку собственными глазами видела, как он вышел из него, накрывшись дождевиком, торопливо зашагал в сторону деревянных корпусов и вскоре скрылся за деревьями и прочими зарослями. А буквально пару минут спустя из здания вышел еще один человек — девушка, также завернутая в дождевик. Вскоре не видно стало и ее.

Маша еще какое-то время сидела в машине, думая, стоит ли идти за ними или и так все понятно. Но все же пошла.

Проходя мимо административного здания, она отчасти надеялась, что кто-нибудь увидит ее и остановит, но оттуда больше никто так и не вышел. Не зная, какой именно корпус ей нужен, Маша заглядывала в каждый, что попадался ей на пути, но только в последнем, самом отдаленном, нашла то, что искала.

Вадим был там. И она тоже. Юля… Юная, тонкая, звонкая. Трогательная блондинка с огромными серыми глазами и пухлыми губами — полная противоположность Маше. А говорят еще, что мужчины всегда западают на какой-то один типаж! Глупость… Большинству все же нравится разнообразие, и Вадим оказался не исключением.

Откуда в ее руках взялся топор, Маша даже не поняла. Кажется, он висел на пожарном щите у корпуса. Входная дверь, конечно, была не заперта, как и дверь комнаты, в которой парочка, посмеиваясь, целовалась и ласкалась.

Юленька, прижатая любовником к стене, увидела ее первой и заорала. Вадим обернулся, сразу разглядел занесенный топор и спешно метнулся в сторону, а потому удар лезвия пришелся по шее Юли, так и оставшейся на месте. Девчонка заверещала пуще прежнего, кровь брызнула Маше на лицо, попала на приоткрытые губы. И это раззадорило ее сильнее.

С безумной улыбкой на губах она не без труда освободила топор, замахнулась и рубанула им еще раз. После второго удара оглушающий визг стих, позволяя сосредоточиться на Вадиме. Тот смотрел на нее широко раскрытыми от ужаса глазами и медленно полз к двери, нелепо барахтаясь на полу: конечности плохо его слушались.

— Ты что творишь? — прошептал он. — Перестань! Ты же моя жена!

— Об этом раньше надо было думать…

Маша вновь подняла над собой топор, Вадим беспомощно и бессмысленно закрылся рукой от грядущего удара, но прежде, чем лезвие опустилось на него, Маша дернулась, вырываясь из плена кошмара.

Сначала она не поняла, где находится и что здесь делает. Темнота, незнакомый матрас под ней, странные запахи вокруг. Сердце колотилось в груди, волосы липли ко лбу и шее, все тело казалось мокрым и липким, как будто его действительно забрызгало кровью, а на пересохших губах, когда она их облизнула, ощущался вкус соли. Но это был лишь пот.

Сознание постепенно прояснилось, страшные картины навязчивого кошмара, снившегося ей уже не первый раз, уступили место реальности. А в реальности она лежала в кромешной темноте, и единственным светлым пятном была тонкая полоска под дверью: сквозь зазор между полотном и полом из коридора лился свет, который на ночь не выключали.

Маша провела руками по волосам, отлепляя их от кожи и собирая в хвост. Сердце потихоньку унималось, как и бунтующий желудок, дыхание тоже выравнивалось. Давно ей не снился этот кошмар! Но, учитывая все обстоятельства, неудивительно, что он вернулся.

Держать волосы руками долго было неудобно, а снова распускать их не хотелось, поэтому Маша нащупала на прикроватной тумбочке резинку, которую носила во время работы, и быстро зафиксировала ею хвост высоко на голове, чтобы горящий затылок мог немного остыть.