Читать книгу 📗 "Молчание матерей - Мола Кармен"
Элена промолчала. Она могла бы ответить, что осталась во главе ОКА только ради него: чтобы не выплыл отчет судебной экспертизы, из которого следовало, что Сарате мог хладнокровно расправиться с убийцами Чески. Что она хотела начать новую жизнь, но вернулась к ежедневному кошмару работы в полиции, который ей все труднее выносить. Она сделала это, потому что не хотела бросать Анхеля в этом аду одного.
Элена промолчала, понимая, что каждое ее слово вызовет новую бурю.
— Мне нужно, чтобы в моей жизни был смысл… Я хочу уйти из ОКА, от этого кошмара, который постоянно нас окружает. Но мне нужно за что-то бороться.
— Ты уже выбрала, за что бороться. Не за меня.
— Я хотела бы, чтобы ты был рядом.
— Не лги себе, Элена. Ты просто сбрасываешь балласт, чтобы двигаться дальше налегке, с чистой совестью.
— Почему ты не хочешь хотя бы попробовать? Хоть на один день. Я привезу Михаэлу, мы пообедаем, вместе проведем вечер… Может, ты передумаешь?
Сарате схватил ботинки, выбежал из квартиры, даже не надев их, и оглушительно хлопнул дверью — этот звук еще долго отдавался в голове Элены. Стоило ей остаться одной, как она разрыдалась. Ужин у Бруно, когда они были так счастливы, казался воспоминанием из другой жизни.
Глава 32
— Операция Гильермо Эскартина засекречена. Освобождение Герини тоже, — сказала Марьяхо. — Откуда столько секретности в этом деле?
Пенитенциарный судья не дал им никакой информации о Бласе Герини. Марьяхо с трудом скрывала досаду.
Ордуньо задумчиво крутил в пальцах ручку. Он разделял чувства хакерши: стоило им выйти на след, как на пути тут же вырастала глухая стена. Как ни старался Буэндиа, им до сих пор не удалось установить личности пяти матерей с фермы Лас-Суэртес-Вьехас. Тем временем готовились новые убийства: вслед за Эскартином и Бейро могли погибнуть другие отцы.
— Кто-нибудь знает, что с Эленой? — спросил Буэндиа, войдя в переговорную.
Марьяхо покосилась на дверь кабинета: Элена закрылась в нем, как только пришла в отдел.
— Я только что был у нее. — Ордуньо проверил телефон; он все утро ждал звонка. — Рассказал, что произошло вчера в наркопритоне в Вильяверде. Она пообещала поговорить с судьей, получить ордер и вытащить оттуда Дели.
— Есть новости от Рейес? Ей пора возвращаться в ОКА. У Мануэлы в Кубильосе много дел, ей не помешала бы помощь.
— Ты правда думаешь, что там можно еще что-то найти? Дом обработали химическим раствором, никаких следов не осталось, а деревенские понятия не имели, что на ферме жили суррогатные матери.
— Блас Герини был киллером. — Марьяхо и Ордуньо не заметили, как вошел Сарате. Он двигался медленно, словно был в кандалах. — Кто-то нанял его убить матерей с фермы. За эту ниточку и нужно тянуть. Не понимаю, чего мы ждем.
Дверь кабинета Элены распахнулась, и инспектор вышла, натягивая на ходу пальто. Заглянув в переговорную, она бросила Сарате, не глядя на него:
— Нам нужно в Алуче, поговорить с сестрой Бласа Герини. Ты готов?
Сарате встал. Напряжение, возникшее между ними, было столь осязаемым, что Ордуньо с Марьяхо предпочли притвориться слепыми и глухими и сосредоточенно помешивали кофе в чашках.
В маникюрном салоне Антонии Ла Кастанеры под названием «Красивые ноготки» сидела всего одна клиентка, полная дама лет семидесяти. Мать Бласа Герини делала ей педикюр и, казалось, была полностью поглощена работой. Она попыталась выпроводить Сарате и Элену, заявив, что у нее нет времени на разговоры.
— Мы пришли побеседовать не с вами, а с вашей дочерью.
— Иоли в кладовке, не знаю, чем она там занята. Должна уже быть здесь, в одиннадцать придет донья Эрминия. Подождите, сейчас я вам ее за волосы притащу.
— Не утруждайтесь. Я сам за ней схожу.
Сарате прошел в темную комнату, заваленную коробками с расходниками и бумагами. У стены стояла вывеска «Колготки “Шелк”», очевидно оставшаяся от прежнего заведения. В углу, у окошка, сквозь которое в кладовку проникал слабый свет, на кресле, похоже принесенном с помойки, сидела Иоланда: рукав блузки закатан, предплечье стянуто резинкой, в руке шприц.
— А вот это подождет.
— Нет, не надо, оставь меня в покое!
Заглянув в комнату, Элена увидела поистине дантовскую сцену: Иоланду трясло, на ее изможденном лице отражалась крайняя усталость, она уворачивалась от Сарате, который пытался отнять у нее шприц.
— Бросить так трудно.. Я отложила немного денег, ну пожалуйста… — умоляла она. Сарате наконец удалось обездвижить девушку.
— Мы не станем ничего у тебя забирать, но ширяться будешь, когда мы уйдем.
Он отложил шприц и аккуратно снял с ее предплечья резинку. В надежде завоевать расположение Иоланды Элена сказала, что они ищут убийцу ее брата.
— Блас не был плохим человеком, — всхлипнула Иоланда.
— Твой брат был подонком и убийцей. — Сарате не собирался слушать милую беседу; ему не нравилось, как Элена повела разговор.
— Мой брат, как и я, вырос в Венторро-де-ла-Пуньяла. Если бы ты был оттуда родом, то знал бы: чтобы выйти в люди, там надо быть таким, как Блас. По молодости он много чего натворил, потому его и посадили. Но потом исправился, нашел приличную работу.
— Охранника в Black Cat. Начальник был им недоволен. И тобой тоже.
— Начальник этот — та еще мразь. Бласу все время приходилось за ним следить, потому что у него было одно на уме: как бы меня трахнуть. А брат о нас заботился, понял? Хотел, чтобы я слезла с героина, матери обеспечил спокойную жизнь. Откуда, думаешь, у нее деньги на этот салон? От моего брата. Причем деньги немалые: мы это помещение не снимаем, оно наше.
Элена предоставила ведение допроса Сарате. Она не хотела вступать в спор и давать Анхелю повод для конфликта, хотя он только этого и ждал.
— Откуда он взял деньги?
— У него были свои дела…
— Иоланда… Он не говорил, что эти дела связаны с деревней в Сории?
— На фига моему брату Сория? — Иоланда задрала подбородок и нахмурилась, но, увидев, как Сарате поигрывает шприцем, собираясь опустошить его, мгновенно смягчилась. — Эй, поосторожнее.
— Так откуда у него деньги?
— Во второй раз его посадили ни за что. Он ничего плохого не сделал, просто заключил сделку с судьей.
— Какую еще сделку?
— Ну, как обычно с судьями договариваются… Что ты все расскажешь и заложишь других, а тебя за это отпустят. Его тогда поймали с наркотиками.
— Ясно. Значит, его задержали во время облавы и предложили отпустить, если он раскроет сеть наркоторговцев. Верно?
— Ага. Но стукачу жить недолго, поэтому его тоже посадили. Чтобы никто не догадался, что это он всех заложил.
— Как звали судью, который предложил ему эту сделку? — вмешалась в разговор Элена.
— Его по телику часто показывают, Берналь или что-то в этом роде…
— Игнасио Бельтран из Национальной судебной коллегии? — догадалась Элена.
— Мне откуда знать? Лысый очкарик. Верните мою дозу.
Сарате отдал ей шприц, и уже через несколько секунд Иоланда приготовилась вколоть себе героин.
— Я согласился встретиться с вами без предварительной договоренности только потому, что меня попросил об этом комиссар Рентеро.
Они ожидали, что кабинет судьи Национальной коллегии будет обставлен роскошной антикварной мебелью, но в случае Игнасио Бельтрана все оказалось иначе. В его кабинете стояли только заваленный бумагами письменный стол, старый компьютер, кресло самого судьи и пара стульев для посетителей; в углу был стол для встреч, тоже загроможденный папками с делами и отчетами. В этом хаосе выделялся парадный портрет короля Филиппа VI в тоге c гербом Верховного суда, с большой орденской цепью и орденом Золотого руна на шее. Рядом висел на флагштоке флаг Испании.
— Блас Герини? Не уверен, что могу говорить о нем, не подвергая его опасности.
— Блас Герини мертв, ваша честь. Мы нашли его тело на ферме в Сории.
