Читать книгу 📗 "Молчание матерей - Мола Кармен"

Ехать до улицы Галатеа было совсем не далеко. Дом номер тридцать пять оказался роскошным особняком; такого Виолета не ожидала. Богатство Даниэля Мериды ее тоже удивило: великолепная квартира в одном из лучших районов Мадрида, собственный бизнес — дизайнерское бюро…

Виолета всегда придерживалась одной и той же тактики: «гуглила» отца, выясняла, чем он занимается, и некоторое время наблюдала за ним. Узнавала о причинах, побудивших его купить ребенка. Херардо и Рамиро она понимала, немного им сочувствовала и порой даже сомневалась, что их стоило убивать. Херардо ведь не покупал ребенка; он спал с Сереной, притворяясь влюбленным, а может, и правда влюбился... С другой стороны, он знал о происходившем на ферме, утверждал, что работает в полиции, и не сделал ничего, чтобы защитить их! А Рамиро, бухгалтер из Галисии, хотел спасти жизнь сына, разрушив жизнь посторонней женщины. Кто дал ему это право? Разве жизнь его сына ценнее жизни женщины, которая будет носить его ребенка? В любом случае — не Виолете их судить. Ийями Ошоронга простерла над ней свои черные крылья и подарила девушке жизнь, чтобы вершить правосудие ее руками.

Наблюдение было ключевой частью плана: Виолета не справилась бы с мужчиной при прямом столкновении. Мужчины сильнее женщин, они властвуют над миром. Поэтому она усыпляла жертв скополамином, который Дорита иногда давала роженицам. Подходящий момент рано или поздно наступал, нужно было только набраться терпения. Каждый из нас в течение дня забегает в бар выпить чашку кофе, или вечером — бокал пива или вина. Виолете оставалось только незаметно подмешать препарат в напиток, потом выйти из бара вслед за будущей жертвой и дождаться, когда скополамин начнет действовать…

— Ты посмотри, сколько мальчиков и девочек, — говорила Виолета сыну. На улице машины были припаркованы в два ряда, из школы выходили дети в форме, прощались с друзьями и бежали к родительским автомобилям. — Ты хотел бы учиться в такой школе? Ходить в серых брюках и белой рубашке поло с гербом на груди? Эти ребята могли бы быть твоими друзьями, Зенон. Ты хотел бы этого? Хотел бы жить с папой? Это была бы хорошая жизнь, твой папа богач, не то что мой… Нет, Зенон, тебе не пришлось бы страдать ни от голода, ни от страха… Но, милый, что же я теперь могу поделать? Может, если все вернется на круги своя, к началу, он снова станет твоим отцом. Я снова рожу тебя, и ты заживешь еще лучше, чем эти ребятишки в школьной форме.

Увлекшись беседой с сыном, она чуть не пропустила, как кто-то вышел из дома. Это оказалась женщина, высокая эффектная блондинка. Виолета поколебалась, но решила остаться в машине и подождать: может, появится Карлос Суза.

Два часа спустя — улица к тому моменту опустела — женщина вернулась. Больше никто не выходил и не заходил. Может, Карлос все это время оставался дома? Она подошла к двери и прочла на почтовом ящике фамилию: «Суза».

В конце концов она отважилась позвонить, и на порог вышла та самая женщина.

— Чем я могу вам помочь?

— Я ищу Карлоса Сузу.

Женщина широко улыбнулась, как будто слова Виолеты ее насмешили.

— Карлоса Сузы больше нет. Теперь меня зовут Моника.

Глава 49

— Так что, сможешь вытащить диктофонные записи?

— Пятьсот евро принесла?

Рейес вернулась в магазинчик к китайцу. Тот кивнул ей с легкой улыбкой, но сразу объяснил, что гарантий не дает.

— Да, кстати: если я взломаю диктофон и окажется, что там ничего нет, деньги все равно возьму.

— Хорошо, не беспокойся.

Рейес выложила деньги на прилавок. Парень пересчитал и убрал банкноты, а потом вытащил бумажку, исписанную иероглифами.

— Та еще работенка. Программа сложная. Но, думаю, у меня получится. Я посоветовался с другом — кодером из Гонконга.

Рейес ждала не меньше двадцати минут, пока парень возился с телефоном.

— Тут только одна запись. Если хочешь, дам наушники, сразу послушаешь. Наушники за счет заведения.

Запись длилась буквально несколько секунд. Кристо беседовал с кем-то, чей голос показался Рейес знакомым. К сожалению, Кристо не обращался к собеседнику по имени. Речь шла о Рейес.

— Она племянница Рентеро, не могли же ее случайно сюда отправить.

— Думаешь, она вас проверяет?

— Не знаю, но меня это беспокоит. Что там с делом «Мирамар»? Отчет уничтожен?

— Забудь уже про «Мирамар», ясно? Занимайся своими делами. И о девчонке не беспокойся.

— Пообещай, что Клан придет на помощь, если понадобится.

— Извини, мне пора.

Из ступора Рейес вывел голос продавца, который, облокотившись о прилавок, с интересом наблюдал за ней.

— Что-то серьезное? Изменил?

— Что-что?

— Обычно парень или девушка просят взломать телефон, чтобы послушать, о чем болтает их девушка или парень. Что, он тебе изменил?

— Типа того.

— Ты красотка, другого найдешь. А если вдруг нет, позвони мне. У меня теперь есть пятьсот евро, свожу тебя поужинать…

Когда Рейес вышла из магазинчика, внутри у нее все оборвалось. Ей показалось, что она летит вниз на американских горках. Она схватилась за дерево, и ее вырвало. Проходившие мимо подростки, видимо, решили, что она напилась, и захихикали. Рейес сковал страх. «Девчонка», так они ее называли. Запись сделана всего несколько дней назад, уже после того, как Кристо в нее стрелял. Значит, он до сих пор ей не доверяет?

Рейес села в машину. На лбу у нее выступили капельки ледяного пота. Она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Кого она боялась? Кристо или его собеседника? Рейес пыталась собраться с мыслями. Она точно слышала этот голос, но когда?

«Рад познакомиться, Рейес. Если что-то понадобится, обращайся, не стесняйся. Я все решу куда лучше, чем твой дядюшка». Ну конечно! Это сказал Гальвес в отеле «Веллингтон». Но что именно он обсуждает с Кристо на записи? Что такое Клан? И что за дело «Мирамар»? Рейес знала, что не успокоится, пока не докопается до правды.

Ньевес, одна из ближайших подруг Рейес по полицейской академии, работала в архиве Главного управления национальной полиции. Если дело «Мирамар» — это полицейская операция, оно точно должно храниться там. Рейес давно не виделась с подругой, но тем не менее рассчитывала на ее помощь.

— Этот отчет я тебе выдать не могу. И вообще никому.

— А сама можешь его посмотреть?

— Да, но он даже не оцифрован, а копий я делать не буду, сразу предупреждаю.

— Мне нужно его увидеть.

В конце концов упрямство Рейес возобладало. Ньевес ушла вглубь хранилища, а вернувшись, провела Рейес за собой в маленькую комнатку в дальней части здания. На столе лежала толстая папка, полная пожелтевших листов; поверх нее — другой отчет, который Ньевес достала для прикрытия, на случай, если кто-нибудь заглянет: дело об убийстве, совершенном в пятидесятые.

— Не рассказывай, зачем тебе понадобилось дело «Мирамар», я не хочу ничего знать. Можешь прочесть все, что в папке, но мне ничего не говори. У тебя есть час. Ровно через час я верну папку на место.

Рейес сразу поняла, что за час не успеет прочесть все материалы, и начала быстро просматривать бумаги, делая пометки. Речь шла об облаве на наркоторговцев в районе Вальекас в 1991 году. Во время облавы погиб полицейский. Отчеты были составлены небрежно, и Рейес не могла найти даже имени погибшего. Через некоторое время она вышла к Ньевес.

— Там кое-чего не хватает.

— Это все, что есть.

— Во время операции погиб полицейский, а имени его нет…

— Я же сказала: не хочу ничего знать. Это все, что есть. Не настаивай, я и так рискую. У тебя осталось пятнадцать минут. Через пятнадцать минут ты должна уйти.

Ньевес всегда была благоразумной. Она не собиралась геройствовать на работе и сразу после выпуска попросилась на спокойное место — в архив.

Рейес вернулась к столу с документами. Дело «Мирамар» расследовал полицейский по имени Эдуардо Вальес, но в папке не хватало протокола и заключения; похоже, кто-то их оттуда забрал.