Читать книгу 📗 "Молчание матерей - Мола Кармен"
— Почему тогда твое имя в списке? Как некрасиво: не хочешь признавать отцовство...
Женщина покачала мертвого младенца на руках, затем убрала в холодильник.
— Не сердись, Зенон, все они такие. Вот ты стал бы хорошим мужчиной, а остальные… Остальные мужчины — трусы. Придет Ийями Ошоронга, расправит крылья — и все вернется на круги своя. К началу. И матери будут отомщены.
Этот разговор с мертвым ребенком привел Монику в ужас, и она поняла, что единственный шанс спастись — рассказать все, что ей известно.
— Да, я принесла Родриго пробирку спермы. Я заплатила ему, но это было не для меня. Я не была отцом ребенка.
— Я тебе не верю.
— Клянусь тебе!
— Ийями Ошоронга указала на тебя. Она хочет, чтобы Зенон спал у тебя внутри.
Моника узнала нож, который мексиканка достала из кармана. Видимо, она взяла его на кухне: рукоятка из оранжевого стекла, кривое лезвие. Моника купила его много лет назад...
— Это сперма другого мужчины. Его хотели шантажировать. Я скажу тебе, как его зовут и где его искать, только, пожалуйста, не трогай меня.
Глава 52
Он попытался открыть досье отца с компьютера на Баркильо. Хотя у ОКА был доступ к некоторым секретным документам, это явно был особый случай. Сарате смог прочесть только короткий отчет, в котором о смерти его отца говорилось то же, что он слышал много раз: Эухенио Сарате погиб в перестрелке. Убийцу не нашли, поэтому суда не было. Сарате понимал, что в досье отца должно быть подробно описано его задание. Но, как и миссия Гильермо Эскартина, эта информация может навсегда остаться засекреченной: в отличие от других стран, в Испании нет закона, обязывающего полицию после истечения определенного срока предать гласности все обстоятельства уголовного дела. Здесь тайны навсегда остаются тайнами.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? Ничем сейчас не занята, сижу скучаю.
Мануэла придвинула стул и села рядом, улыбаясь и поправляя очки. Сарате на всякий случай закрыл все файлы.
— Да нет, спасибо. — Анхель понимал, что должен извиниться: он сорвал злость на Мануэле, которая всего лишь предупредила, что над ним сгущаются тучи. К тому же за последние дни она единственная предложила ему помощь.
— Хочешь, поужинаем в «Синем лебеде»?
— Только если пообещаешь, что не станешь опять заказывать фуа-гра с грибами. Сплошной холестерин, с ума сойти!
Сарате взял куртку. Было уже поздно. Ригоберто молчал (адвокат посоветовал ему ничего не говорить до суда), и расследование снова застопорилось. Элена давно ушла. Он видел, как она бросилась к выходу, и с удивлением почувствовал, что беспокоится за нее. Несколько раз он доставал телефон, чтобы позвонить ей; она все еще значила для него больше, чем ему хотелось бы. Но сегодня он поужинает с Мануэлой, послушает ее истории, а потом, возможно, проведет ночь в ее квартирке в Ла-Латине.
Ордуньо отказался от приглашения Мануэлы и не пошел с ними в «Синего лебедя». Он знал, что лучшее средство от тоски — работа, и остался в офисе. Он не мог перестать думать о Дели, тело которой теперь гнило где-то в земле. Трудно было не винить себя: не исключено, что его появление в наркопритоне в Колонии-Маркони стало причиной ее гибели. Да, Рейес говорила, что девушка умерла от передоза, но он понимал: это самый простой способ расправиться с наркоманкой. В руках африканцев, державших притон, она была всего лишь безвольной куклой.
Утром в магазине на Гран-Виа Ордуньо с трудом узнал Рейес. И вдруг испугался: а что, если она просто защищает своих товарищей по Отделу? Он слышал много историй о том, как полицейские, работающие под прикрытием, постепенно сближаются с преступниками и начинают оправдывать их. Ордуньо не сомневался в том, что Рейес — хороший полицейский, но она молода и неопытна. Судя по ее отзывам о Фабиане, она просто не верила, что он может оказаться убийцей…
Шли часы, и Ордуньо решил, что пора выбираться из водоворота самобичевания и подозрений. Он пошел просмотреть записи с камер Западного парка и окрестностей — места похищения и гибели Даниэля Мериды. Ордуньо не сомневался, что на одной из записей точно появится Виолета, хоть и не был уверен, что узнает ее.
В Росалесе и на бульваре Морет камер было очень много; в районе Западного парка уже меньше. Ордуньо просматривал записи медленно и внимательно и в итоге увидел погибшего дизайнера около храма Дебод. Изображение было нечетким, но Ордуньо узнал серую толстовку с логотипом Йелльского университета, которую позже нашли у бункера. Даниэль быстро исчез из кадра, но вскоре появился на другой записи — сидя на скамейке на бульваре Морет, он отпил воды из бутылки и поставил ее рядом с собой. На той же скамейке сидела девушка, которая уже не раз попадалась Ордуньо на записях: темноволосая, с короткой стрижкой и большим рюкзаком за спиной. Вдруг потянулась к бутылке Даниэля. Хотела украсть? Что-то подмешать в воду? Ордуньо мог только строить догадки. Даниэль Мерида встал и побежал дальше, ни словом не перекинувшись с девушкой.
Через несколько минут Ордуньо увидел ее на записи, сделанной уже после того, как они нашли тело Даниэля. Она стояла у входа в общежитие имени Мигеля Антонио Каро рядом с группой девушек, окруживших Ордуньо. Он помнил, что показывал студенткам фоторобот Виолеты, но на эту темноволосую девушку тогда не обратил внимания.
Учится вместе с остальными? Но она не смешалась с толпой, и ни одна из студенток с ней не поздоровалась. Ордуньо включил перемотку и обнаружил, что девушка с рюкзаком за спиной вошла в общежитие всего семью минутами раньше. Он распечатал кадр с самым четким изображением подозреваемой и поехал в общежитие.
Ни одна из студенток не опознала темноволосую девушку, а администратор заверила его, что в общежитии она не живет. Хотя вполне могла зайти: студентки часто приводят друзей, а в библиотеку и бар на первом этаже вход вообще свободный. Ордуньо направился в библиотеку, где за компьютерами еще сидели несколько студенток.
— Я из полиции, мне нужна ваша помощь. Позавчера между шестнадцатью и шестнадцатью двадцатью в этот зал, возможно, заходила девушка. Вероятно, она работала за одним из компьютеров, что-то искала или проверяла почту. Нам нужно проверить историю браузера всех компьютеров.
Вскоре предположения Ордуньо оправдались.
— Здесь кто-то искал адрес на карте, — сказала одна из студенток.
— Какой адрес?
— Улица Галатеа, 35.
— Спасибо. Думаю, это как раз то, что мне нужно.
Через четверть часа полиция вошла в дом Карлоса Сузы. Ордуньо связался с Эленой и Сарате, и они встретились на улице Галатеа, в районе Пиовера. В доме 35 никого не оказалось, но в гостиной остались следы драки: на полу валялись разбитая лампа и перевернутый стул, из комода были вынуты несколько ящиков.
Сарате опросил соседей. Владелеца дома жила тихо и спокойно. Элена и Ордуньо проверили гараж: машины там не было. Дорожная полиция сообщила им номер автомобиля, и его объявили в розыск.
Одна из соседок узнала Виолету на фотографии с камер наблюдения. Она же обратила внимание полиции на белую «тойоту аурис», припаркованную метрах в пятидесяти от дома.
Криминалисты обследовали автомобиль, как выяснилось, угнанный накануне в нескольких кварталах от дома, и сняли отпечатки пальцев. Никто не сомневался, что они совпадут с отпечатками, обнаруженными на месте убийств Гильермо Эскартина, Рамиро Бейро и Даниэля Мериды. А значит, Виолета похитила Монику, и возможно, до расправы осталось всего лишь несколько часов.
Элена отказывалась с этим мириться. Вместе с Сарате и Ордуньо она вернулась на Баркильо и, не вызывая Ригоберто в допросную, направилась в изолятор. Мексиканец сидел на постели и разглаживал манжеты рубашки, пытаясь даже здесь выглядеть элегантным.
— Она похитила еще одного человека. Если вы не поможете нам, я обвиню вас в сокрытии улик и пособничестве в убийстве. Хотите — продолжайте молчать, как советует ваш адвокат, и усугубляйте ситуацию, но я бы на вашем месте включила мозги. Тогда, возможно, когда вас выпустят, вы еще сможете передвигаться без ходунков… Что вы знаете о Виолете? Откуда ей известны имена отцов?
