Читать книгу 📗 "Порядок подчинения (ЛП) - Браун Дейл"
Фернесс вздохнул. «Что ж, как бы мне ни нравились Павел и украинцы, я, честно говоря, рад, что они их поджаривают. В конце концов, это его родина и его борьба. С таким же успехом у него мог бы быть шанс покончить с этим».
Система работала идеально, считал Павел Тычина. Модуль электронного интерфейса AN / AQQ-901, установленный на левом пилоне его фюзеляжа, за последние несколько минут получил несколько обновлений со спутника GPS и обновил свое окончательное местоположение. Доплеровские скорости радара сравнивались благоприятно — система была отлаженной.
Тычине не нужно было обращаться к контрольному списку — коммутаторы были настроены для него, компьютеры находились в ведении. Коды разблокировки и подготовки к вооружению были введены для него полковником Мейсом перед взлетом — даже несмотря на то, что теперь они были союзниками, ни один американец не собирался предоставлять иностранным офицерам какой-либо доступ к секретным кодам и процедурам постановки на вооружение. Это было к лучшему. Пилоты должны быть пилотами, а не слесарями.
Они пробились сквозь лучшую оборону России и пожертвовали многими хорошими пилотами и самолетами ради этого момента. Война прошла полный круг. Подобно мифическому Фениксу из его прозвища, его жизнь началась в пожарах радиационного топлива на авиабазе Львов, и она должна была закончиться снова в тех же ядерных пожарах, на этот раз над столицей его врага. Его глаза отыскали контрольный индикатор — и как только он сосредоточился на нем, он увидел, что индикатор ПИТАНИЯ РАКЕТЫ начал мигать, когда ударная ракета малой дальности AGM-131, которую он нес на правом пилоне фюзеляжа, получила окончательный сброс навигационных данных из модуля AQQ-901, выполнила полную самопроверку, взяла пробу воздуха снаружи бомбардировщика Sukhoi-17, быстро проверила свои короткие поверхности управления, решила, что готова к запуску, затем отделилась от фюзеляжа.
Три секунды спустя двигатель первой ступени ракеты воспламенился, и ракета взмыла в небо на длинном языке пламени.
Вид этой ракеты, поднимающейся в небо в направлении Домодедово, вызвал у него улыбку. Подумать только, что американцы, а не украинцы, изначально планировали выполнить эту ужасную задачу! Американцы просто не имели ни малейшего представления о том, каково это — когда на их родину вторгаются, их людей убивают тысячами, весь их образ жизни вырван у них далеко за пределы их контроля. Америку возненавидели бы, если бы она совершила это нападение. Украина действовала в целях самообороны — у нее было моральное и юридическое право предпринять любое мягкое нападение, чтобы защитить свою родину.
Павел знал, что в его плане полета говорилось повернуть на запад и попытаться подлететь как можно ближе к белорусской границе, прежде чем погаснуть — у него не хватало бензина, чтобы вылететь из России, не говоря уже о возвращении в Украину, — но он держал нос самолета направленным на яркие огни Москвы и даже начал небольшой набор высоты, чтобы лучше видеть. Он знал, что должен был надеть очки от слепоты и закрыть кабину пилотов, но это лишило бы его лучшего места в зале.
Пришло время записать его последнюю волю и завещание, позволить себе несколько секунд риторики — он заслужил это, успешно выполнив эту страшную задачу. Он настроил свою основную рацию на 243.0, международный канал экстренной связи, включил микрофон и сказал по-русски: «Доброе утро, Россия. Это полковник авиации ПВО Павел Григорьевич Тычина, Военно-воздушные силы Республики Украина. Я в здравом уме и теле, действую по приказу Президента Украинской Республики и Парламента.
«Я только что запустил ракету RKV-500B по аэропорту Домодедово, где, как я понимаю, скрывается мясник Виталий Величко. Я желаю ему скорейшего путешествия в ад». Он надеялся, что ложь о ракете, называя ее российской крылатой ракетой, а не американской AGM-131, ни у кого не оставит сомнений в том, что атака была начата Украиной, а не Америкой — по крайней мере, он хотел получить полную оценку за этот поступок.
«Этот удар нанесен в отместку за моего любимого жениха Миколу Корнейчука, который был убит подобным оружием, выпущенным российским бомбардировщиком «Туполев-22» несколько дней назад во время нападения на Украину, и за другие ядерные бомбардировки Украины, в результате которых тысячи людей погибли или получили увечья. Это делается от моего имени, моей страны и доброго народа Турецкой Республики, который протянул мне руку дружбы. Я надеюсь, что это действие положит конец конфликту между Россией и союзниками по НАТО. Если это произойдет, я желаю вам всем мира. Если этого не произойдет, я очень скоро увижу вас всех в аду. Я надеюсь».
Он не смог закончить предложение, потому что ослепительная вспышка чистого белого света стерла все звуки, все чувства в его теле. Он не чувствовал боли, не слышал звуков двигателя. Он скучал по знакомому грохоту старого самолета Sukhoi-17 у себя под ногами, но знал, что хорошо выполнил свою задачу.
Полковник Павел Тычина находился в двадцати милях от аэропорта Домодедово, эпицентра падения двадцатикилотонной ракеты AGM-131 SRAM-B, когда она снизилась и взорвалась точно на высоте пяти тысяч футов над землей. Огненный шар был пяти миль в диаметре, полностью окутал аэропорт и испарил все, к чему прикасался, включая весь двадцатиэтажный командный пункт и бункер высшего руководства, расположенный под сорока футами бетона под аэропортом, и выбросил миллионы тонн обломков на сто тысяч футов в воздух с силой десяти вулканов.
Виталий Величко превратился в перегретый газ за миллионную долю секунды, когда совещался со своими военными командирами, сидя за столом на шестом этаже бункера, попивая водку и планируя вторжения российских войск в Румынию, Турцию, Грузию, Казахстан и на Аляску.
Павел Тычина не попал в огненный шар, но избыточное давление от взрыва сбросило его Су-17 с неба, как теннисный мяч, попавший сверху. Только Бог мог видеть улыбку на его лице, когда он рухнул на замерзшую русскую землю.
ЭПИЛОГ
Нация, которая создает последняя жертва ради жизни а свободу никто не избивает. — Кемаль Ататюрк, основатель Турецкой Республики
Вильнюс, Литва
Позже Тем же утром
Дарен Мейс легонько коснулся ее руки: «Ребекка? Проснись».
«А? Что… Господи!» Она сидела в кабине своего бомбардировщика RF-111G Vampire, на ней были перчатки и шлем, а фонарь кабины был закрыт, но каким-то образом она заснула, и скорости полета позволили снизиться почти до нуля. Снаружи все еще было темно, но она могла сказать, что они находились прямо на палубе, ниже уровня верхушек деревьев — стрелка высотомера показывала всего пятьсот футов! Она схватилась за рычаги управления, выжимая их вперед, к военной мощи.
«Полегче, Ребекка», — сказал Мейс, хватая ее за руки. «Мы на земле. В Вильнюсе, Литва — помнишь? Начальники экипажей здесь, чтобы загрузить нас». Слегка смущенные, Ребекка и Дарен выбрались из кабины, где они всю ночь дежурили, готовые к повторному запуску, и позволили команде технического обслуживания из Инджирлика выполнить свою работу.
«Вампиры» были заправлены, как только приземлились в международном аэропорту Вильнюса, и команда технического контроля, которая была направлена в день нападения, починила радар и устранила утечки топлива в самолете Фернесса. Теперь, через два часа после приземления, транспортный самолет C-17 Globemaster III доставил внешние топливные баки, ракеты Sidewinder, стартовые патроны, четыре ракеты AGM-88C HARM и два противоминных снаряда CBU-89 «Аллигатор» для каждого Vampire — типичный груз для подавления обороны — вместе с охраной, персоналом командного пункта и новым маршрутом нанесения удара, на этот раз нацеленный на бронетанковые дивизионы, которые могут перебраться через российскую границу в направлении Литвы. Оружие и топливные баки были быстро загружены на оба самолета, и «Тандер-один» и «Тандер-два» были приведены в состояние боевой готовности в кабине пилотов.
