Читать книгу 📗 "Участковый (СИ) - Барчук Павел"

Потом еле заметным движением скользнул рукой под столом и со всей оставшейся силой вонзил острый грифель карандаша себе в бедро.

Резкая, обжигающая боль показалась мне настолько резкой и настолько обжигающей, что глаза на лоб чуть не вылезли.

Адреналин, плеснувший в кровь, наконец, прорвал блокаду. Однако внешне, я очень постарался этого не показать. Наоборот. Широко зевнул, хрюкнул тихонечко, всхрапнул, а затем медленно опустился лицом на стол. Со стороны все выглядело так, будто я уснул.

Моя физиономия одной щекой прилипла к столешнице, поэтому Бесов если что и мог наблюдать, то лишь макушку моей же головы. Он не видел, что на самом деле я прикрыл веки не полностью.

Сквозь крохотные щелочки, прищурившись, посмотрел в сторону серванта, стоящего напротив. У него была зеркальная стенка, а значит, с ее помощью можно попытаться разглядеть, что будет делать Бесов.

И тут меня ждал сюрприз.

В отражении я увидел не спекулянта Бесова. Иллюзия «Бунши» треснула, раскололась и исчезла. Напротив меня за столом сидела карикатурная, тощая, серая тварь, покрытая редкой, жёсткой шерстью.

Шерсть смешно топорщилась во все стороны клочками, будто тварину подстриг пьяный в дрызг парикмахер. Вместо носа имелся розовый, мясистый свиной пятак, который нервно дергался и тёк соплей.

Изо рта, под хищной ухмылкой, выглядывали желтые, кривые клыки. На голове торчали короткие рожки, похожие на недоеденные баранки.

Собственно говоря, напротив меня сидел самый настоящий черт, такой, какими их обычно рисуют в книжках.

— Ну вот, — Прозвучал довольный голос Бесова. Теперь в нем не было и тени прежней робости. Он стал низким, хриплым, преисполненным самодовольством. — Уснул, родимый. Вот ты, конечно, упрямый. Потрясающая сила воли. Давненько мне так напрягаться не приходилось. Еле утолкал тебя, служивый. Ну что, Иван Сергеевич, сейчас мы твою память почистим, как следует. Чтобы ты забыл, зачем приходил. Чтобы ушел отсюда с ощущением полного удовлетворения. Хм… Может каких-нибудь дополнительных воспоминаний тебе оформить… Например, что мы с тобой подружились и стали теперь товарищи не разлей вода.

Бесов встал, обошел стол и приблизился ко мне.

— Ничего, ничего, служивый, ничего…щас я тебе тут всё настрою, — бормотал он.

В отражении я увидел, как его длинная, обтянутая серой мохнатой шкурой рука с коротенькими, скрюченными пальцами потянулась к моей голове.

В этот момент я резко открыл глаза, выпрямился и железной хваткой вцепился в запястье Бесова.

— Лапы прочь от моей башки, тварина путосторонняя! Иначе твой свиной пятак вобью в рыло так глубоко, что ни один доктор потом не выковыряет! — рыкнул я.

Эффект был потрясающим. Бесов замер с открытым ртом. Его глаза округлились от изумления и непонимания, а губы мелко-мелко задрожали.

Самое интересное, что при открытом, прямом взгляде передо мной снова стоял «Бунша», обычный человек, с руками, ногами и нормальным носом. Я быстро посмотрел в сторону серванта, чтоб снова увидеть отражение. Хм… Человек. Прищурился. О! А теперь все отлично! Теперь снова черт!

— Ты… ты как⁈ — выдохнул он. — Ты же спал! Я на тебя самый сильный морок напустил! Лучший сорт! Сон-трава и та легче подействовала бы.

— Спал, — согласился я, не отпуская его руку. — И даже видел сон. Снилось мне, что один черт-неудачник, нарушая «Договор о ненаблюдаемости», вздумал насильственно воздействовать на представителя власти.

— Эй! — Бесов дёрнулся, пытаясь освободить конечность. — Сам ты черт! Хамить не надо! Я — бес! Ясно⁈

— Да хоть чертова бабушка! Ясно⁈ — Рявкнул я в ответ, еще сильнее сжимая пальцы на руке Бесова. — Ну ты и придурок, конечно. Это ж надо, настолько бездарно законспирироваться! Фамилию себе выбрал — Бесов. Ты что, серьёзно? Это всё равно, что аферист назвался бы Жуликовым! Это даже как-то пошло в своей примитивности для представителя нечисти.

Бесова от моих слов буквально перекосило. Он снова попытался вырваться, но я держал крепко.

— Если сейчас откроешь свою пасть и попробуешь снова эти усыпательные манипуляции провернуть, выбью зубы. Все разом. И язык вырву. Чтоб не мог разговаривать. — Предупредил я нечисть.

— О-о-о-о-о… Ну началось. Началось. Люди добрые, что же это делается⁈ Явился тут, за руки хватает, оскорбляет, угрожает здоровью. А фамилия… Ну уж извините. Мы институтов не кончали. Что смог, то и придумал. — Возмущённо вскинулся Бесов, но тут же сменил тон, начал канючить, как побирушка на паперти. — Служивый, не погуби-и-и… Отпусти… Сами мы не местные. Дети мал-мала меньше. Папку ждут, кушать просю-ю-ю-ют…

— Заткнись и сядь. — Велел я, затем выпустил конечность Бесова. Тот моментально отскочил в сторону.– Ты мое предупреждение понял? Попробуешь снова свои бесовские фокусы проворачивать, пришибу.

Анатолий Дмитриевич нахмурился, потёр запястье, хмыкнул, но послушался. Обошел стол и снова уселся на свое место.

— Так… И что мы имеем? — Я оперся локтем о столешницу. После морока нечисти,(так он, кажется, это назвал), организм еще был слаб. Меня все равно тянуло прилечь, но уже без фанатизма. — Бесов, ты нарушил Договор. Причем, не единожды. До меня был старший лейтенант Семёнов. Так ведь? На нем ты тоже сонные фокусы-хренопусы испытывал. А это, Бесов, залёт. Самый настоящий. Как и твое тунеядство. Но о нем чуть позже. А пока, будь добр, отвечай, кто еще из ваших здесь, на моем районе, окопался?

Бесов около минуты смотрел на меня молча, с абсолютно серьёзным лицом. Потом вдруг откинулся на спинку стула и громко, нагло расхохотался.

— Ты чего, служивый⁈ Порядочная нечисть своих не сдает! Ты же милиционер, вот и работай! Я тебе что, справочное бюро?

— Работать буду, не переживай. Всех вас тут на место поставлю. За себя лучше волнуйся. Ты же понимаешь, раз я знаю, кем ты являешься, и упоминаю в нашем чудесном диалоге Договор, то перед тобой не обычный участковый.

— Да понял уже, понял. Ты — Инквизитор. — Бесов последнее слово практически выплюнул. В его голосе прозвучала такая неприкрытая злоба, что я даже на всякий случай немного отодвинулся в сторону. — Вот только я ничего не нарушал! Ясно? Немного на прежнего участкового мороку напускал через оговоры. Так это все ради конспирации. Повадился этот Семёнов таскаться со своими нравоучениями. Одно по одному — иди, говорит, работать на завод. Или на птицефабрику. Нормально? Я же ради этого сюда, в мир Яви прибыл. Чтоб работать! Ага.

— К слову об Инквизиции…– я склонил голову к плечу и прищурился изучая Бесова.

В один момент физиономия «Бунши» поплыла, а нос начал трансформироваться в пятак. Ну точно! Если смотреть определенным образом, можно увидеть настоящий облик этой твари. Но для надежности лучше использовать отражение. Зеркала делают облик нечисти более четким.

— Почему ты назвал меня Инквизитором с таким выражением, будто я совершил что-то ужасное?

Бесов уставился мне прямо в глаза, а потом вдруг снова заржал. На этот раз веселился он долго, чуть живот не надорвал. Смех его был сиплым, как скрежет ржавого железа.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу… — Бубнил нечистый сквозь хохот. — Ой, давно так не веселил меня никто… Ахахах! Почему, говорит…Ой, сил нет, сейчас лопну.

Мне пришлось почти пять минут слушать конский ржач и наблюдать, как Бесов прыгает на стуле, корчась от раздирающего его смеха.

Наконец, этот придурок прекратил кривляться, посмотрел на меня и совершенно серьезно сказал:

— Похоже, тебя очень срочно в командировку отправляли, лейтенант-салага! Так срочно, что самого главного не рассказали. Ну что ж… Разбирайся теперь. От меня подсказок не будет. Еще раз повторяю, порядочная нечисть с легавыми не сотрудничает.

Только я открыл рот, собираясь поднажать на Бесова, он вдруг резко сорвался с места, одним прыжком взлетел на стол, рванул рубаху, обнажая впалую грудь, и громко заорал:

— Парнишку терзал озверевший палач! Клещами рвал белую плоть…Давай, начальник, давай! Пытай меня! Ничего не скажу!