Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 4 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"
Конечно, часть особо верных Дмитрию и Шуйскому не перейдет на нашу сторону.
Но, верил я, что в текущей ситуации таких не так уж и много останется.
Дмитрий уже всем показал, что никакой он не Дмитрий. Ляхи его в открытую ворёнком в своем лагере звали. А как их король Сигизмунд пришел под Смоленск, почт и все туда и ушли. Шуйский — все бы ничего, но смерть Скопина показала натуру царя. Недовольных много, только спичку поднеси, полыхнет.
Такой расклад, этим и пользоваться буду.
Основная задача — предотвратить трагедию Клушино так, чтобы переворот против Шуйского все же удался. Надо и войско спасти, и царька Василия с трона сместить. А уже что касается Дмитрия — сейчас его позиции слабы. А мы, идя по его тылам, еще больше их ослабим.
— Игорь, кха. — Яков смотрел на меня. Вывел из раздумий. — Верим мы тебе. Такого, как ты, не видел я еще. Меньше чем за десять дней все с ног на голову перевернул. Кому расскажи, не поверит. И заговор предотвратил и бандитов побил, выжег гадину с корнем. И, чудо чудное, войско собрал, которое татар побить смогло. Сам к сыну хана ездил. Тут, собратья не дадут соврать, и вправду уверуешь, что ты внук Ивана Великого. Как проявление божественное. Вверяем тебе жизни свои. Кха… Ха… черт! — Проговорил не сбиваясь и только под конец закашлялся. Руку поднял, продолжил. — Только мало нас.
— Раз так. Собратья. Что думаете, Елец сам под нас пойдет или придется думать что? — Задал я прямой вопрос.
— Воевода там за царя Дмитрия стоит. Сила какая-то с ним есть. Но… Люди-то качаются. — Пожал плечами Григорий. — Люди жизни спокойной хотят. Справедливости.
— Спокойно не будет. — Более лаконично проговорил Тренко. — Вот и узнать хочу, а как штурмовать-то город? Крепость там хорошая, а нас всего тысяча.
Штурмовать Елец я не хотел. Нужно придумать, как сделать так, чтобы ворота нам открыли, и гарнизон на нашу сторону перешел. Убивать людей Русских, тех, кто за нас встать вполне может, отступиться от служения царькам ложным — не хотелось. Как сделать? На это у меня еще время есть. Диверсия, в этом я толк знал. Подойдем, стены увижу, доведу набросок плана до ума.
Перевел тему.
— Григорий, а что с письмами. Ты же писал в города, что на границе стоят. Ответ есть какой?
— Воевода. — Подьячий погладил бороду. — Шустр ты. Писал. Но там же все татарву ждали. У всех, как и у нас на границе разбой чинился. У каждого беды свои и дела свои. Разбили мы войско степное только вчера под вечер, новые письма только сегодня утром я с гонцами отправил.
— Сотня верст, это дня два, может, три. — Вспомнил я, что Федор так говорил.
— Два, если две заводные лошади, то два. Можно и за сутки, но это коней теряя.
— Получается… — Я начал вспоминать какое расстояние до близлежащих крепостей. — До Оскола…
— Оскол сто верст, Курск двести, Белгород тоже двести. До Ельца чуть больше сотни. Оттуда Лебедянь и Ливны. Там за день управиться можно. Вот и все наши крепости. В Рязань я писать не стал.
— И что думаешь? И вы собратья?
— Думаю, если кто и придет, то не так быстро, как хотелось бы, воевода. — Проговорил Григорий холодно. — Они же не по мановению руки поднимутся и двинуться. Два дня туда гонец. Это я про Оскол. Курск и Белгород — четыре. Хорошо, если сразу примут, если соберутся, если решат вечером, что выдвигаться вообще нужно. — Он вздохнул. — Сколько на сборы времени? Тут неясно. Ну и дорога. Армия то не как гонец идет. Медленнее. От Оскола дня четыре марша и это если быстро.
Подьячий говорил толково.
— Карту бы мне, на ней все глянуть и высчитать.
Собратья кивали, карта, дело хорошее. Но, денег она стоит не малых. Судя по тому, что молчали все, ни у кого ничего такого не было. Может, у воеводы воронежского чего имелось.
А еще мне ее обещал нижегородец Бобров. Напомнить надо.
— Мыслю так, собратья, с вами поделюсь, пока едем. — Начал я говорить. — В Москве большое войско собралось. После того, как Скопина отравили, Шуйский, думаю… — А что тут думать, я знал это точно из учебников истории. — Думаю, родню свою бестолковую поставит во главе больших сил. И поведут они полки на ляхов. Смоленск отбивать.
— А чего не додавить Дмитрия? Он же главный враг? — Проговорил Григорий. — Жигмонт сидит себе у города, осаждает. Он на престол не целится.
— Думаю, войско-то у Дмитрия почти все разбежалось. В Калуге он сел, с трудом людей собирает вокруг себя. Слаб. А тут ляхи уже Смоленск давно осаждают, как бы воевода Шеин не поддался, не сдал города. Насколько слышал, воин он суровый, но… — Я сделал многозначительную паузу. — Без еды не навоюешь. Кончится пища, и сдастся город. А Смоленск, это же крепость великая. Если потеряет ее Василий, как бы бунта не случилось. Да и, вроде бы, сын Сигизмунда Владислав на наш престол метится сесть.
— Может и так. — Яков кинул. — Федор то, ках… Как раз после разгрома Дмитрия Скопиным к нам и вернулся. Зимой. Да и многие наши. И казаки тоже.
— Получается. Василий войска из столицы отведет, а мы, собрав все, что в приграничных городах есть, и по тылам Дмитрия пройдя, как и думал Шуский, татар, нанимая, царька-то и побьем. А потом и в Москву войдем.
— Как?
— С божьей помощью. — Проговорил я холодно, повторил. — С божьей помощью, собратья. План есть, обдумываю все это постоянно.
Может, узнав про нас, Василий повернет войска от Смоленска и не будет разгрома? Тяжелым камнем на сердце лежал у меня факт поражения при Клушино. Но, все отчетливее я понимал, что глупостью необъяснимой для своих подчиненных было идти вслед московской армии. Бой ей навязывать, арьергардный? Так ее еще проще ляхи тогда побьют.
Надо как-то так сделать, чтобы войско само от дороги Смоленской развернулось. Или развалилось. Люди бы выжили и под мои знамена больше бы их встало. Ведь не закончится Смута тем, что Дмитрия и Шуского свалю. Не кончится она земским собором. Только тогда завершится она, когда и ляхов, и шведов с Руси выдворю.
Великое дело на плечи свои возлагаю.
— Воевода. — Это был уже Тренко. — То, что ты там, у поместья сотворил, это по-настоящему чудо. Верю тебе. И воины верят. Только вот мы то это чудо видели, все. А другие нет. — Он покачал головой. — Мало нас.
— Знаю, собратья, все знаю. Поэтому и письма писал Григорий, рассылал с гонцами. Поэтому и в Елец думаю идти скоро и думаю, как бы его взять так, чтобы все войско на нашу сторону перешло.
— Елец, город воровской, кха. — Закашлялся Яков. — За Дмитрия там стоят, но и вокруг шаек много. Как у нас с Маришкой было, так и у них. Но, воевода там покрепче нашего… Всех прежних наших.
— Как зовут?
— Семен Белов вроде. Там же власть тоже часто менялась. — Григорий начал вещать. — Мы-то, преимущественно все за Дмитрия были. За того, что с Польши к нам пришел. За того, что в Москве вроде как, убит был потом, но… В общем, воевода, ты понял. Так вот, московские рати приходили Елец брать. Когда Иван Исаевич, царство ему небесное, нас воевать водил. Сам Воротынский царским войском командовал. А от Елецких Истома был, Пашков. Отбились тогда. Истома через год убит вроде был. Ох и время. — Он покачал головой. — Я это к чему все, воевода.
— К чему, собрат мой.
— Царские войска на штурм не решились, а осаду снять пришлось им. А их то, много было, побольше, чем нас.
— Понимаю все, Григорий. Без штурма хочу. На смерть вас бесполезную не поведу. Я же клятву вам дал.
— Верим тебе, воевода, верим. Мы за тобой, ты не думай и в огонь, и в воду. Только… — Он вздохнул. — Внушил ты мне, да и нам всем дело верное. Нехорошо, если пропадет оно. Верю я тебе, что и Шуский и Дмитрий, не те цари. Думаю над словами твоими и как-то светлеет на душе. Что мы, люди простые, можем все это время смутное вспять повернуть. Точку поставить.
Удивили меня слова такие. От Григория, холодного и ворчливого не ожидал такого.
Другие собратья, что рядом ехали, закивали. Согласны они были с ним.
Дальше за время достаточно долгого перехода мы продолжили неспешные разговоры о Ельце, о том, что творилось на землях юга Руси и о многом еще. С этими людьми было интересно говорить. Казалось, я самой истории прикасался. Недавно, буквально вчера, я жестоко изменил ее ход. Развернул татар. По иным делам, что творил ранее — не ведаю. Таких, как Маришкины разбойники в документы не заносят. Город взять они в десятом году не взяли, значит, все же, как то эти люди и без меня справились с бедой, но вот татарское войско, конечно, остановить они не смогли.
