Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 4 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"

М-да, не подумал я, военный лагерь, три девушки и полсотни мужиков, да еще и раненные.

— Молодец. У них семьи, мужья, отцы… Кто есть? Куда возвращаться?

— Да давно они из домов-то ушли. Куда возвращаться-то? кто их возьмет.

Дела.

— Ладно, Ванька. Заберем с собой в город, в терем.

Его глаза аж расширились, не думал он, что так просто будет меня убедить вытащить девушек из их плачевного положения.

— Фрол Семенович Войский с Савелием им науку медицинскую расскажут. Обучат. Лазарет нам в войске нужен будет.

Он закивал.

— Так, я передам.

— Да, давай. Готовься, скоро выходим.

Слуга убежал, я двинулся еще раз глянуть не подошли ли лодки.

Пока нет, но отряды Серафима, сплоченные им и мной во время боя двинулись собрались внизу, выдвигались к переправе. Как лодки подойдут их всех перевезут на правый берег Дона и двинутся они вслед за сотнями воронежских казаков.

Вернулся к французу.

— Франсуа!

Тот отвлекся от объяснения очередного движения бойцам, глянул на меня.

— Спускайся, пойдешь с Серафимом, священником. На марше будешь учить бывших крестьян строевому шагу.

Лицо того наполнилось грустью.

— Отыграться решил за все дни, да, воевода.

— Зачем, просто так учить проще. Время, чтобы не терять. — Никакого злого умысла у меня не имелось.

— Уговор есть уговор. — Проворчал он. Махнул рукой бойцам, мол, упражнения закончены.

— Этих с собой бери, кроме Пантелея всех. Завтра утром жду в кремле воронежском в тереме.

— Хорошо.

— Постой. Как они?

— Я только начал. — Усмехнулся Франсуа.

— В общих чертах. Ты же мастер.

— За деньги, этих людей можно чему-то научить. За завтра нет.

— Это я понимаю.

— Ладно, Игорь. Здоровяку луше оглоблю дать чем рапиру. Саблю вашу потяжелее. Он самый простой. Чуть навык подтянуть и все. Больше я его ничем не обучу, ловкости в руках немного да и так умеет кое-что. Неделя, две и достигнет верха своего.

Я насупился. С одной стороны, выходило, что Пантелей вполне тренирован, а с другой, что француз не видел в нем потенциала.

— Дальше.

— Узкоглазый, просто… — Француз закашлялся. — Даже не знаю, как сказать. Безнадежен.

— Да что же ты моих людей то позоришь, а⁈ — Напрягся, посуровел.

— Ты просил в общих чертах. Я говорю. Уверен, он отлично бьет из своего варварского лука. Наверное, на коне творит некие неведомые мне чудеса, но в пешем бою с рапирой он навоюет примерно ничего. Бесполезная трата ресурса.

— Что казак и младший Войский.

— Казака научить можно. Хорошо научить. Дерзость только из башки выбить надо, лихость и ярость. Рапира она холодный мозг любит. — Он постучал себе по голове. — А последний, ну… Кой-чего знает, так, по верхам. Думаю, можно сделать хорошего мечника.

— Понял тебя. Работай.

— А степняк этот, что — Француз состроил кислую мину.

— Учи. Хотя бы в общих чертах.

— Хорошо. Твои деньги, моя работа.

— Я еще не проиграл тебе. — Улыбнулся, изменив холодную речь, на улыбку.

— Игорь. — Он серьезно посмотрел на меня. — Я нисколько не сомневаюсь в твоем таланте, но пойми… Ваша страна, вы тут… Да чего уж там.

Много берешь на себя, француз. Я тебе через сутки такоую трепку задам, поглядим, кто пощады просить будет. Улыбнулся невесело.

— Клинки нас рассудят.

Он пожал плечами и отправился собираться.

Глава 8

Где-то еще час по моим прикидкам ушел на последние сборы.

Лодками было бы быстрее, но я все же воевода. Не моряк и не казак — по этому войти на Воронеж решил конно вместе с конницей. По факту мне было плевать, но дух времени требовал.

Последние люди, что должны были уйти сегодня, погрузились, а мы с Яковом и Тренко, возглавив нашу кавалерию, двинулись на север. К ночи должны добраться. Паром будет ждать. Там же на переправе близ города по моему приказу уже сооружены несколько дополнительных плотов для перевозки лошадей.

Готовил все наперед. Отряды, что уходили первыми, формировали техническое оснащение, для ускорения переправы и сбора остального войска.

Оставляли мы за собой в остроге полсотни казаков братьев Чершеньских. Еще примерно столько же раненных их людей и несколько дозоров из служилых людей. Последние должны были вернуться ближе к ночи, отдохнуть, ночевать, и поутру от укрепленного хутора двинуться в город. Это порядка двадцати человек, что стояли сейчас в Поле и несли дозор.

Уже завтра их сменят казаки.

Путь был неблизкий, но я рассчитывал, что пройдет он без приключений. Рядом ехали Яков, Тренко и Григорий с Пантелеем, которые тоже формально входили в сотню дворянской конницы, хоть и стали мне близкими сотоварищами. Первый — советник, писарь и правая рука, второй — телохранитель, на которого положиться можно считай во всем.

Первым заговорил подьячий Поместного приказа:

— Воевода, татар одолели мы, дальше что? — Погладил свою чахлую бороду. Добавил. — Когда на север?

Последняя фраза звучала как-то холодно. Чувствовалось, что, несмотря на клятву и доверие мне, не хотелось ему идти воевать. Угроза миновала, а что там дальше будет, что Смута, может, как-то само образуется. В целом — от него я иного и не ждал. Он все мои действия встречал со вздохом и скрепя сердце. Однако всегда делал то, что требуется, и то, что нужно. Такого человека при себе иметь — золото. От спешных поступков отговорит, охладит, кода потребно.

Чуть помолчав и подумав, я произнес:

— Считать надо и думать. Совет хотел собрать завтра, собратья.

— Так, тут все мы, кха… други твои… кха — Прокашлял Яков.

Вот и некоторый раскол наметился. Мы здесь все «други», а казацкие атаманы, значит — кто? И стрельцы? Ладно, это мелочи. Ну не любят помещики казаков, куда деваться от этого.

— Перед прочими сотниками, а в особенности Филаретом второй раз говорить, повторять. — Я усмехнулся, сделал вид, что не понимаю. — Ну да ладно, собратья. Думаю, неделю точно здесь в Воронеже посидим. Француз хоть что-то рассказать нам сможет, полки как-то сформируем по-новому. Учения проведем. Может, даже дней десять. И, думаю, двинемся.

Они ехали рядом, молчали, ждали чего еще скажу. Продолжил.

— В Ельце людей еще соберем и дальше на север. К Серпухову нам надо. Там татар ждать будут люди Шуйского, а дождутся нас. Там с ними и поговорим.

— А дальше? — Это был Яков.

Тренко и Пантелей молчали. Первый не был дипломатом и политиком. Он хороший боец и славный командир во всех этих делах умных копаться — не его. Даже завидовал ему немного. Голову мне все сильнее ломать приходилось, чтобы выходы найти в этой исторической ситуации. Второй — хорошо умел исполнять приказы и ехал рядом только потому, что ощущал себя моим телохранителем. Через многое мы с ним вдвоем прошли.

— Дмитрия разобьем. — План у меня некий на этот счет был. — Слышал я, что татары у него в охранении. Касимовские.

— Да, что-то такое и я… кха, черт… Слышал. — Кивнул Яков.

— А Касимов недалеко от Нижнего. Думаю, связи какие-то у них есть. Вроде как, недавно взяли верные Нижегородцам силы столицу ханства. Думаю, использовать мы это сможем. Поэтому с собой взял я этого татарина Абдуллу. Свой со своими лучше договориться.

Не то чтобы я прямо ставил на это, но вариант таких действий был. О лагере Лжедмитрия подробнее стоит расспросить Фрола Семеновича Войского. И время у меня на это будет.

Пока что в голове моей зрел такой план. Елец, дальше Тула, потом Серпухов. Где-то там по дороге армии Лжедмитрия двинуться на нас. Не потерпит воровской царек, что у него по тылам какие-то войска ходят, фураж его себе берут и людей тоже. Мы не татары — мы не сжигаем и не грабим, мы в свое войско все это забираем.

Как выступят, им нужно будет дать бой. Действовать лучше всего, разлагая их тылы. Внушая логику того, что царь Дмитрий никто и Шуйский никто — что мы, татар бившие, идем земский собор учреждать и всем миром царя выбирать. Ополчение мы — всей землей русской собираемое. Люди, от всего происходящего уставшие на такое в массе своей, скорее всего, согласны будут.