Читать книгу 📗 "Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая (СИ) - Валериев Игорь"

В трубке слышалось участившееся дыхание собеседника. После небольшой паузы Кошко спросил:

— Вы кого-то подозреваете, Ваше сиятельство?

— Аркадий Францевич, давайте без титулов и чинов. Не знаю, не подозреваю. Сам в шоке от сложившейся ситуации. Предполагаю, что похищением тёщи меня хотят выманить в столицу из Гатчины, где я нахожусь под усиленной охраной. Цель, по моему мнению, одна — устранить меня физически. Нина Викторовна тоже обречена, может быть уже мертва, — я судорожно проглотил образовавшийся в горле ком.

К тёще я относился очень хорошо, за четыре года она стала для меня очень близким человеком, почти родной матерью. Успокаиваясь, глубоко вздохнул и выдохнул, после чего продолжил:

— Но если она ещё жива, то спасти Нину Викторовну можно только штурмом помещения, где её содержат похитители. Поэтому нельзя терять и минуты, и начинать её поиски. Я вам звоню в первую очередь, зная ваших опытных сотрудников по сыску. Штурмовую группу я привезу свою. Кроме того, сейчас свяжусь с Константином Николаевичем* и попрошу задействовать его людей.

*Генерал Рыдзеевский — товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией и командующий Отдельного корпуса жандармов.

— Я все понял, Тимофей Васильевич, когда вас ждать в столице?

Я посмотрел на регента, который внимательно слушал наш разговор.

— Я сейчас распоряжусь подготовить императорский поезд. Думаю, часа через три вы будете в столице, даже раньше, — произнёс великий князь.

— Часа через три прибуду спецпоездом. С вокзала проеду сразу к вам, Аркадий Францевич.

— Хорошо. Жду вас, Тимофей Васильевич. Начинаю работать, — произнёс Кошко и отсоединился.

Я положил на рычаги трубку и задумался о том, стоит ли сейчас звонить генералу Рыдзеевскому. Зная хорошо Константина Николаевича, представил, как он после моего звонка поставит на уши всю столичную полицию, а заодно и жандармов подключит. Нет, пока не стоит звонить ему. Пусть Кошко спокойно работает.

— Кого с собой возьмёшь? — прервал мои размышления регент.

— Пару отделений «чёрных ангелов». У Ширинкина попрошу Куликова, Бурова, Зарянского, Горелова, Волжина и Дуброва. Возможно ещё с десяток курсантов, которых готовили для работы в России.

— Братов своих забери обязательно. Они самые опытные для штурма помещений. При освобождении Нины Викторовны нельзя допустить какой-либо ошибки. Ой, не дай Бог, такого, — Михаил перекрестился. — Я распоряжусь, чтобы в состав поезда включили платформы для бронированных карет и вагоны для лошадей. Может быть, и несколько бронеавтомобилей возьмёшь с собой?

— Нет, не надо, — я усмехнулся про себя, представив, как буду разыскивать тёщу, рассекая по столице на броневике.

В Гатчине к этой вундерфавле народ уже привык, а в столице все точно будут в шоке.

— Вагоны и платформы под сколько карет заказывать? — задал вопрос регент.

— Для пяти. Больше не надо.

— Если потребуется ещё, бери в Главных императорских конюшнях. Я распоряжусь.

— Хорошо. Средств передвижения понадобится действительно много. Спасибо, — я замялся, а потом как-то просительно произнёс:

— Я не знаю, что Марии говорить. Может быть, скажите ей, Михаил Александрович, что мне срочно потребовалось уехать в столицу по служебным делам. Очень срочно, поэтому и не смог с ней проститься.

Регент посмотрел на меня с усмешкой.

— И это говорит неустрашимый, царский пёс Ермак, которого боятся революционеры всех мастей во всём мире. Что семейная жизнь оказывается, с человеком делает, — покачивая головой и улыбаясь, произнёс великий князь.

— Вот женитесь, Ваше императорское высочество, станете отцом, и я потом посмотрю, как вы будете свои любимым людям про неприятности сообщать, — в отличие от Михаила серьёзно произнёс я.

— Всё, всё. Признаю, что был не прав, — регент выставил руки перед собой. — Придумаю какую-нибудь причину, из-за которой ты срочно уехал в столицу, прихватив с собой курсантов и «чёрных ангелов». Что-нибудь, например, связанное с революционерами.

— Спасибо, Михаил Александрович. Пока есть надежда на освобождение Нины Викторовны живой, лучше ничего Маше не сообщать. Она уже одно нападение убийц в имении пережила, когда Аркадия Семёновича ранили. Не хочу её пока волновать.

— Всё будет хорошо, Тимофей Васильевич. Ты справишься. Я в этом уверен. Всё, иди, собирай команду. Документы останутся пока у меня. Кстати, по аресту Давыдова заодно реши вопрос, раз будешь в столице. Думаю, этот вопрос много времени не займёт.

— Хорошо, решу. Всё я пошёл, — развернувшись, я пошёл к выходу, по пути погрозив пальцем Горскому. — Смотри, Ефим, Марии Аркадьевне, императрице и остальным ни слова. Всё понял?

— Ваше сиятельство, молчу, как рыба. Я всё понимаю. Удачи, Вам, — лакей уважительно поклонился, а я быстро направился на выход, прикидывая, кого из курсантов и «чёрных ангелов», кроме братов брать с собой.

— Ещё раз здравствуйте, Аркадий Францевич. Что-нибудь удалось уже установить, — произнёс я, проходя в кабинет начальника столичного сыска и здороваясь с ним за руку.

С этим человеком меня связывала охота на убийцу Александра III, императрицы, Ольги и Георгия. Приключений нам тогда выпало выше крыши. Но убийцу, благодаря таланту великого, не побоюсь этого слова, сыщика Кошко мы нашли и доставили из Англии в Россию.

После той операции Аркадий Францевич некоторое время работал в Дворцовой полиции. В апреле 1902 года, после убийства министра внутренних дел Сипягина был с подачи Николая II назначен начальником Сыскной полиции Санкт-Петербурга. Много тогда после убийства министра голов полетело и должностей освободилось и в полиции, и в жандармском корпусе. А надворный советник Кошко входил в обойму «личной гвардии» нового императора после поимки убийцы. За это он тогда был награждён Николаем II орденом Святого Владимира 4-й степени, повышен на чин и стал хозяином имения с доходом в десять-пятнадцать тысяч рублей в год.

За неполных три года Аркадий Францевич перестроил деятельность столичной сыскной полиции, организовав систематический контроль за деятельностью каждого её члена. Ввёл широкомасштабные оперативно-розыскные мероприятия по профилактике преступлений, создав «летучие отряды», которые несли постоянное дежурство на вокзалах, в театрах, осуществляли обход гостиниц, рынков, вели дневное и ночное патрулирование, проводили облавы на бродяг. Кроме того, им были сформированы «ломбардные отряды», целенаправленно занимающиеся розыском похищенных вещей. А его «летучий отряд филеров» своей славой сравнился, а то и превзошёл Медниковский «Особый отряд наблюдательных агентов» Московского охранного отделения.

Также Кошко учредил дежурную часть для оперативного реагирования на совершённое преступление; внедрил научные методы уголовного сыска — бертильонаж и дактилоскопию при регистрации преступников, оперативную фотографию, фотоэкспертизу. Где-то нашёл такого же талантливого художника-криминалиста, как Куликов, и завёл обширную картотеку на преступников, как пойманных, так и подозреваемых в преступлениях.

В результате этих преобразований работа Санкт-Петербургской Сыскной полиции значительно повысила свою эффективность. В кратчайшие сроки были раскрыты громкие преступления. За всё это Аркадий Францевич получил ряд орденов и чин коллежского советника. Если сравнивать с воинскими званиями, то за восемь лет работы в полиции Кошко от поручика дорос до полковника. Стремительная и невероятная карьера. И замечу, заслуженная. Именно поэтому я в первую очередь обратился к этому человеку, и теперь с нетерпением ждал ответа, надеясь, что, несмотря на позднее время, за четыре часа после нашего телефонного разговора Кошко удалось хоть что-то узнать.

— Здравствуйте, Ваше сиятельство…

— Аркадий Францевич, без чинов. Есть какие-нибудь новости? — перебил я Кошко и сел на предложенный стул, сняв папаху и расстегнув бекешу.

Сыщик опустился на свой стул за рабочим столом и произнёс: